Любопытно, он позволил ей остановить себя. Она не была красива или необычна, как были некоторые другие недолетки. "Как была Зои", — нашептывал его разум, но он откинул эту мысль. Эта недолетка Бекки завлекала его своим языком тела — как она вильнула бедром и отбросила назад длинные светлые волосы, как будто говорила, что находит его привлекательным.
— Я Аурокс.
Она засмеялась и облизнула свои гладкие, розовые губки.
— Ага, я знаю кто ты. Как я уже говорила, я расспрашивала о тебе.
— И что же ты узнала, расспрашивая обо мне? — повторил он ее слова.
Она ступила поближе и опять отбросила волосы.
— Что ты хорошо дерёшься, а это просто необходимо в такие времена.
И тогда она дотронулась до него, проведя накрашенным розовым ноготком вниз по его груди, и в этот момент ее эмоции достигли его. Он мог чувствовать ее желание. Оно было смешано с отчаянием, разбавляясь подлостью. Аурокс глубоко задышал, вдыхая опьяняющий аромат похоти, окрашенной первобытностью. Его пробила дрожь от нетерпения, поскольку сила внутри него стала расти.
— О-оо-го, ты такой твердый. — Бекка тихонько хихикнула, придвигаясь еще ближе. — Я говорю о твоих мускулах.
Ее желание усиливалось, когда ее грудка терлась о его грудь, и когда она наклонялась поближе к нему, облизала его шею, и затем укусила его — не так сильно, чтобы высосать кровь, но также и не так мягко, что быть просто игривой.
Это понравилось быку внутри него, и существо зашевелилось.
— Тебе нравится боль? — спросил Аурокс, когда его руки грубо спускались вниз по ее спине. Тогда он опустил голову так, чтобы его зубы нашли мягкий изгиб ее шеи. Он укусил, намеренно высасывая кровь, хотя его мало заботил ее вкус.
— Тебе нравится боль? — повторил он свой вопрос с ее кровью во рту и на губах, хотя он мог чувствовать ответ в порыве страсти, от которой ее бросило в дрожь.
— Мне нравится это, — простонала Бекка. — Иди сюда. Дай мне попробовать тебя. Будь моим Супругом… будь моим мужчиной.
Аурокс не думал останавливать ее. Он вовсе не думал. Он только чувствовал, как похоть и подлая душонка питали его. Аурокс позволил им захватить его всего. Он встал напротив нее, закрыл глаза, и отдал себя ей, произнеся следующие слова, которые пришли из глубины его подсознания, которые были инстинктивны и произнесены на автомате, что мысли и разум его не смогли ничего с ними поделать.
— Да, Зо. Укуси меня.
— Ты засранец! Зои? Я покажу тебе такое дерьмо, которое сделает Зои Редберд ручной. — Бекка укусила его. Сильно. Он почувствовал острую боль и теплоту, растекавшуюся по его крови. Тогда ее рот прижался к новой ране на его шее — но только на мгновение. Он почувствовал изменения в ней, как только она попробовала его кровь. Ее гнев и страсть исчезли, уступая место невообразимому ужасу.
— О-оо, Богиня! Нет, это неправильно! — Бекка попыталась оттолкнуть его, но Аурокс удержал ее, сделал два шага и прижал ее спиной к дереву.
— Подожди, нет! — настаивала Бекка, пытаясь сохранить твердость в своем голосе, хотя ее страх нахлынул на него, потек, кормя и изменяя его.
— Остановись! У тебя неправильный вкус крови!
Существо внутри него начало пульсировать и изгибаться, пытаясь выбраться наружу, стремясь к насилию и истошно кричало. Он фыркнул и бык эхом отозвался в его голосе.
— Правда, остановись! Я не хочу быть с кем-то, кто втюрился в Зои!
Зои…
Это имя отозвалось эхом внутри него, усмиряя быка, как вода пламя.
— Что здесь происходит?
При звуках голоса Дракона Ланкфорда, Аурокс отступил, отпуская Бекку. Девушка шлепнулась у дерева и с ужасом уставилась на Аурокса.
— Аурокс? Бекка? У вас какие-то проблемы? — спросил Дракон.
— Нет, всего лишь небольшое недоразумение. Я думал, что недолетка поняла, чего она желала, — сказал Аурокс, глядя в лицо Мастеру Меча и игнорируя Бекку. — Я ошибся.
Она метнулась от дерева и обошла их так, чтобы Дракон оказался между ней и им — ее страх, быстро перешел в уверенность и гнев.
— Я знаю, чего я не хочу, и это еще один парень, который одержим Зои Редберд. Надеюсь у тебя есть причина для того, чтобы стоять в очереди, потому что перед тобой целый список парней.
— Бекка, нет причин быть грубой. Ты знаешь, вампиры верят в свободу выбора и обоюдное желание. Если же желание не обоюдное, лучший выбор — уйти красиво, — твердо произнес Дракон.
— Умная мысль, — сказала Бекка Дракону, затем усмехнулась в сторону Аурокса. — Хорошая не-летка говорит тебе прощай, придурок. — И потоптала прочь.
— Аурокс, — медленно начал Дракон. — В обществе вампиров открыто многих различных путей, которые ведут к желанию и удовлетворению страсти, но вы должны знать, что по некоторым из этих путей невозможно пройти, если нет чёткого согласия от всех вовлеченных и, определенно, более опытных сторон. — Вздох Дракона сделал его старым и усталым. — Ты понимаешь, что я пытаюсь тебе объяснить?
— Понимаю, — сказал Аурокс. — У недолетки Бекки подлая душа.
— Правда? Полагаю, я не замечал.
— Я не верю, что у Зои Редберд подлая душа.
Бровы Дракона приподнялись.
— Нет, я тоже в это не верю. А вы знаете, что Неферет и Зои в ссоре, не так ли?
Аурокс встретил его взгляд.
— Они враги.
Взгляд Дракона не дрогнул.
— Да, вы можете описать их таким словом, хотя мне жаль, что обстоятельства не сложились иначе.
— Вы не последователь Неферет, — заключил Аурокс.
Выражение лица Мастера Мечей окаменело, и его усталое, но открытое отношение ко всем исчезло. — Я иду своей дорогой и не за кем больше.
— А путь Никс?
— Я не стану уходить с пути Богини, но также и не стану на чужой, кроме своего. Это единственный путь, который мне уготован.
Аурокс изучал его. Его эмоции были скрыты. Вампир ничего не излучал — ни гнева, ни отчаяния, не страха. Ничего. Это была загадка. Возможно, как и та загадка, когда он заговорил о тайне внутри себя.
— Я назвал имя Зои вместо Бекки.
Брови дракона снова взлетели, и его выражение на лице говорило, что он был снисходителен и удивлен.
— Ладно, Аурокс, женщинам — подлым или нет — не нравится, когда вы называете их чужим именем.
— Но я не знаю, почему я это сделал.
Дракон пожал плечами.
— Зои, должно быть, у тебя на уме.
— Я не понимал этого.
— Иногда мы все не понимаем.
— Так это нормально? — спросил Аурокс.
— Более, чем сто лет назад, у меня появилось одно твердое мнение, которое состоит в том, что все прекращает быть нормальным, когда касается женщин, — сказал Дракон.
— Мастер Меча, могу ли я попросить вас об одолжении?
— Можешь, — сказал он.
— Не рассказывайте Неферет ничего из того, что произошло здесь сегодня вечером.
— Я всегда сам себе судья, парень. Тебе стоит запомнить это и быть таким же. — Мастер меча хлопнул его по плечу и ушел, оставив Аурокса — озадаченного, обеспокоенного и, как всегда, одинокого.
19
Зои
— Это будет хренова потасовка грандизных размеров, — шепнула мне Афродита, когда мы остановились перед входом намеченной комнаты, которую выделили для первого урока Танатос в понедельник. Комната была одной из самых больших в школе. На самом деле за исключением драмм-класса, который больше походил на зрительный зал, чем и являлся, эта комната была самой большой из остальных классов в школе.
"Здорово, — подумала я, — больше места для взрыва, который собирается здесь произойти."
— Не похоже, что мы можем проигнорировать этот урок, — пробормотала я обернувшись к Афродите. Затем, к остальной части моих друзей и сказала:
— Ладно, давайте войдем. Не волнуйтесь. Мы вместе, а значит все действительно не так уж и плохо.
Моя кучка-вонючка, а также Стиви Рей, Рефаим и все ее красные недолетки обступили меня. Каждый кивнул, принял покорный вид и подготовился к самому худшему, что собиралось обрушиться на них. Я открыла дверь и шагнула внутрь.
Мой камень провидца сразу же начал излучать тепло.
Даллас и его группа были уже в классе, как и следовало ожидать они занимали задний ряд парт.
Аурокс сидел за столом в первом ряду на дальней стороне, очевидно, чтобы отделиться от группы Далласа. Я удивилась тому, что он не водится с плохими ребятами, поскольку он был на стороне Неферет, точно также как и они, но по прежнему продолжала старательно отводить от него взгляд.
— Я попытаюсь относиться к этому положительно, — сказала Стиви Рей, игнорируя насмешки, посылаемые ей Далласом, и противный смех, от которого попахивало дешевыми духами Николь. Она взяла руку Рефаима и улыбнулась, целуя его в щеку. — Не дайте им вывести вас из себя.
— Удачи тебе в этом, — сказала Эрин.
Шони, стоящая через несколько ребятах от Эрин, ничего не сказала.
— Он красный, то есть на самом деле, не такой клево красный, как Шони, — сказала Шайлин, поглядывая из-за моего плеча на Далласа.
Я посмотрела на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Я красная? — поинтересовалась Шонни.
— Ага, — ответила ей Шайлин.
— Твой цвет легко понять. Он более ясный. Ты, как костер — теплый и приятный.
— Звучит просто замечательно, — отозвалась Стиви Рей.
— Спасибо, — поблагодарила Шонни. — И в самом деле замечательно.
— А что насчет Далласа? — спросил Рефаим.
— Он красный, как бомба. Как гнев. Как ненависть, — ответила она.
— Тогда я скажу, что мы сядем впереди подальше от него, насколько это возможно, — сказала Стиви Рей.
— Есть вещи, от которых больше других хочется держаться подальше, — сказала Эрин, но она смотрела не на Далласа. Она смотрела на огненно-красную Шони, которая уставилась на свои ногти.
— Не будь такой Противной Ненси, — сказала Стиви Рей Эрин, искусно нарушив неловкое молчание. Затем она послала мне свою милую, открытую улыбку:
— Пойдем сядем вперед!