– Ну, может, нас в конце концов признают? – неуверенно сказал он. – Вот Тау наберет статистический материал… Опубликует статью в каком-нибудь медицинском журнале. Наше лекарство пройдет положенные испытания, апробацию…
– Да ты сам в это не веришь!.. – усмехнулась Милка.
– Наверно, не верю, – кивнул Сеня. – Но знаешь, сейчас никому в Союзе ни до чего дела нет. Все вокруг только свои проблемы решают… В твоем Минздраве – тоже… Поэтому столько жуликов развелось!.. Какие только уроды смертельные болезни лечить не берутся!.. Тот же рак – и пчелиным ядом лечат, и заговорами, и травами!.. И ведь идет к этим идиотам народ, и никто их не трогает… У нас хоть какая-то научная база есть. И мы хоть вылечиваем!..
– Ну и что из этого следует? – прищурилась Милка.
– Следует? По-моему, одно. Мы будем заниматься этим всю жизнь! Пока к нам будут люди идти. А они будут идти! Ведь, как ни крути, мы реально спасаем их. Пусть не всех – но вылечиваем! Сама ведь говоришь! – Ответ неправильный, – покачала головой Милка. – Вас как раз закроют первыми.
– Почему? – Сеня был ошеломлен.
– Вот именно потому, что вы вылечиваете. Потому что вы какие-никакие, а конкуренты. А такого официальная медицина ни за что не потерпит.
– Это ты откуда знаешь?
– Я же тебе говорила: мой муж – ответственный чиновник, работает в Минздраве.
Внезапная догадка пронзила Арсения. Он вообще в последнее время, в связи с обильным употреблением алкоголя, стал чрезмерно подозрительным.
– Уж не сам ли он на нас бочку катит, супруг твой?!
Милка расхохоталась.
– Ты что ж, думаешь, что он тебе мстит?
– Н-ну… – протянул Арсений. – Может быть…
Милка насмешливо посмотрела на Сеню.
– Это за что же? За что ж ему мстить? За тот единственный раз, что у нас с тобой вроде бы был? Когда ты от меня сбежал? Испугался? – Она откровенно посмотрела на Арсения.
– Ну… И за это тоже, – пробормотал он. – Он ведь знает про это…
– О нет, – усмехнулась она. – Знать-то он знает… Но мой супруг – он вроде как выше этого… К тому же я тебе говорила: у нас с ним открытый брак. Мне все равно, с какими он там девками шляется. Ну а он на мои дела глаза закрывает.
– Ты ведь такой свободной не всегда была… – недобро прищурился Арсений. – Почему-то я из-за того, что ты замужем, в тюрьме отсидел…
– Ох, нет!.. – проговорила-простонала Милка. – Не прав ты… Не в этом дело… Но ты все равно прости. Прости меня, Сенечка… – Она протянула руку и погладила его по щеке. – Мне же никто ничего не сказал! Я и не знала, что тебе нужно алиби. А как узнала – так сразу написала заявление. В прокуратуру. Прости… – Глаза ее наполнились слезами.
Арсений осторожно взял ее руку, сжал своей ладонью, отвел от своего лица.
– Но это только одна капля была… – продолжила Мила. – Мое-то признание. Маленькая такая капля… Она сыграла, конечно, свою роль. Но на самом деле – тебя освободили совсем не поэтому.
– А почему? – Он в упор посмотрел на нее.
Милка промолчала, отвела глаза в сторону.
– Почему? – снова спросил Арсений.
– Напрасно я затеяла этот разговор, – вздохнула Милена. – Прости.
– Нет, ты скажи: почему?
Арсений почувствовал: за словами Милки что-то кроется, и потому смотрел на нее строго и напряженно. Она упорно отводила глаза.
– Да не все ли равно… – досадливо простонала Милка.
– Нет, говори!
Арсений пристукнул кулаком по столу.
– Тебе будет больно, Сеня, – предупредила Милена, искоса глянула на него и отвела взгляд.
– Говори!!!
– Знаешь, ведь Настька… – с трудом и по-прежнему не глядя ему в глаза начала Милка. – Настя… Она… – Милка замолчала.
– Что – «она»? – начал всерьез злиться Арсений: на Милку, на Настю, на себя – на весь свет. – Договаривай!
– Ты знаешь, – вздохнула Милка, – Настька – она ведь многое сделала, чтобы тебя освободили… Она письма писала – в прокуратуру и КГБ. А потом она… Она познакомилась с одним человеком… Важным человеком… Он в Генеральной прокуратуре работал. На очень высокой должности. И она… Она провела с ним время…
Арсений на секунду почувствовал, будто земля покачнулась и стала уходить у него из-под ног.
– Что значит «провела время»?! – хрипло спросил он, глядя в упор на Милку.
– Понимаешь, она очень любила тебя. Тогда… – продолжала, не глядя на Арсения, Милка. – И она очень хотела тебя выручить. Очень жертвенно поступила. И трогательно…
– И?! Договаривай!
Милка вздохнула.
– А чего тут договаривать? Не понимаешь, что ли?.. Ладно, тогда скажу. Открытым текстом. У нее с этим важным человеком из прокуратуры был роман. Она спала с ним.
– Откуда ты знаешь? – Арсений в упор, прищурившись, глядел на Милку.
– Ну… Ты извини, что я вообще заговорила об этом… Но она… Она мне сама рассказывала…
– Вы что, с ней встречались?
– А как ты думаешь? – пожала плечами Милка. – Конечно. И она мне все рассказала. И… И, знаешь, это она… Это она попросила меня написать заявление в прокуратуру. Ну, чтобы подтвердить твое алиби на день убийства Егора Ильича. Она попросила меня признаться, что я в тот момент была с тобой.
– О, ч-черт! – простонал Сеня.
Милка подалась к нему через столик и горячо зашептала:
– Прости, Сенечка! Прости, что я сказала! Но ты… Не убивайся ты так! Ведь это она все для тебя! И мужика того, шишку, конечно, она не любила.
– Черт, черт, черт! – Арсений забарабанил кулаком по столу – так, что запрыгали тарелки и фужеры. В дверь кабинета осторожно заглянул официант. Увидев, что нарушение порядка – в пределах нормы, исчез.
– Чего уж там ревновать, – рассудочно сказала Милка. – Твоя Настя все равно в то время замужем была. За другим – за Эженом… А сколько у нее мужчин было, пока ты в тюрьме сидел, два или десять, – какая разница…
Арсений повесил голову. Думал. Осознавал.
– Впрочем, наверно, зря я тебе обо всем рассказала… Только расстроила. Бедненький… Я вообще-то думала, что ты знал. Или догадывался.
– Нет! – выкрикнул он. – Я не знал! И даже не догадывался! Мужья вообще, как известно, обо всем узнают последними.
– Ты совсем ничего не ешь, – вдруг заботливо проговорила Милка. – Покушай, мой дорогой.
Арсений упрямо покачал головой. Налил себе стакан нарзану. Выпил залпом, закурил.
– Ну, Настена… Ну, гадина! – пробормотал словно в забытьи.
Милка с состраданием смотрела на него.
Арсений прихлопнул по столу ладонью. Он постарался собраться. И выкинуть Настю из головы. И всю эту историю тоже. В конце концов, если этот ее роман с прокурорским чиновником – правда, Настя поступила благородно. Пожертвовала собой. Своим телом. Переспала с нелюбимым человеком, чтобы спасти его, Арсения. Боже, какое благородство! Только почему ему так больно?! Нет, надо срочно думать и говорить о другом. И выкинуть эту историю из головы. А то сердце разорвется.
– Ладно, – тяжело сказал он. – Проехали… Бог с ней, с Настькой. Декабристка, блин… Давай-ка к делу. Мы же по делу здесь собрались, да?
– А какое у нас с тобой дело? – сочувственно, как мать, произнесла Милка.
Она, словно хамелеончик, подделывалась под настроение Арсения.
– Мое дело – это мой медцентр… Так, значит, говоришь, это не он?
– Кто – не он? – непонимающе посмотрела на Арсения Милена.
– Не твой супруг хочет нас закрыть?
– Ох, нет, – покачала головой Милка. – Он просто знает о ситуации вокруг твоего центра. А вот нацелились на него другие люди.
– Кто конкретно?
Она покачала головой.
– Не знаю.
– Да что ж мы им сделали?! – воскликнул Сеня.
– Я же тебе объясняю: у вас, в отличие от всяких знахарей, хоть что-то получается. А кто в наше время любит конкурентов?! К тому же… – Мила помедлила, потом выдохнула: – По-моему, ваш медицинский центр «заказали».
– Что значит: «заказали»? – непонимающе уставился на нее Арсений.
– А то!.. Кто-то хочет, чтобы медцентр закрыли. Очень хочет. И он, этот «кто-то», капает на руководство Минздрава, чтобы вас прихлопнули.
– Да кто – «он»? – вскричал Арсений.
– Говорю тебе: не знаю я, – покачала головой Милка. – Понятия не имею. Да не все ли тебе равно?
– Как это «все равно»! Если б я знал – мы бы встретились с ним… Потолковали… Может, мы денег ему бы заплатили… Или еще как, – Арсений демонстративно медленно сжал кулак, – поговорили бы.
– Знаешь, по-моему, он, этот «кто-то», – очень важный человек. С помощью денег или тем более мордобоя с ним не договоришься.
– А ты откуда знаешь?
– Есть у меня такое подозрение, – пожала плечами Милка.
– Откуда оно у тебя, это подозрение?
– По разговорам мужа… Я же слышу, о чем он говорит по телефону… И с дружками на кухне…
– А ты… Ты не можешь у него прямо спросить? Кто нас, как ты говоришь, заказал?
– Спросить?! – расхохоталась Милка. – У него?.. Да ты что! Он ни за что не скажет.
– Тогда зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил Сеня, почему-то потихоньку начиная злиться.
– Н-ну… Чтобы ты был ко всему готовым. Чтобы обеспечил себе – на всякий случай – запасной аэродром.
– То есть ты мне предлагаешь сложить ручки и тихо ждать, пока нас из бизнеса вынесут? – Взгляд Арсения стал жестким. – И найти себе место дворника?
– Плетью обуха не перешибешь! – дернула плечом Милка. – Ох, что-то ты совсем за дамой не ухаживаешь… – Она выразительно приподняла пустую рюмку.
Арсению ничего не оставалось делать, как подлить Милке коньяку и промямлить тост «за дружбу».
– А ты… Ты, Мила, можешь узнать, кто нас «заказал»? – спросил Арсений после того, как они выпили.
Милка расхохоталась:
– Ты что это – Штирлицем меня хочешь сделать? Матой Хари?
– А почему бы тебе и в самом деле не узнать? Сложно, что ли?
– Н-ну… – Милка со значением посмотрела ему в глаза. – Ради тебя… Для тебя, Сенечка, я готова на все.
Арсений усмехнулся в ответ на ее призывный взгляд.
– Если нет любви, то все позволено, – вдруг задумчиво проговорил он.