– Так уж получилось.
– Тебе тоже нравится этот фильм?
– Ты знаешь, да. Не с первого раза я полюбил его, но теперь он для меня как «Ирония судьбы» на Новый год, хоть и знаю каждый эпизод, но смотрю с удовольствием… – Марченко покосился на Аркадия. – Тебе до этого говорили, что ты похож на Джорджа Клуни?
– С тех пор как поседел, слышу это постоянно.
– Это прикольно.
– Наверное, – равнодушно пожал плечами Аркадий.
– Ты женат?
– Был, развелся четыре месяца назад. Поэтому и переехал. В Волгограде уже ничто не держало.
– А дети?
– Дочка шести лет. Улетела вместе с мамой в Швейцарию.
– Отдыхать?
– Жить. Моя бывшая второй раз вышла замуж. Пока я работал с утра до ночи, они крутила виртуальный роман со швейцарцем. Винить ее за это глупо, она красавица, которую оставлял без внимания муж, поэтому я считаю, что сам виноват во всем. Но я не могу простить ей того, что она сразу не рассказала о своем женихе. Полетела в Прагу на четыре дня, чтоб, как сказала, развеяться, а на самом деле там у нее была назначена встреча с кавалером.
– Оставила пути к отступлению на случай, если что-то пойдет не так.
– Именно. Но это же нечестно, – с болью проговорил Устинов. – Если бы не сложилось, она вернулась бы ко мне, сделав вид, что ничего с другим мужчиной у нее не было. Изменила и забыла, так? Как будто пукнула нечаянно, а никто этого не заметил?
– Если бы этот швейцарец ей не понравился, не было бы и измены.
– Они занимались виртуальным сексом до того, как переспали в реальности. Она влюбилась в него до встречи в Праге. Они обсуждали совместное будущее, когда мы были еще женаты… – Аркадий разволновался. Тема, по всей видимости, была больной для него, и Марченко уже пожалел о том, что ее затронул. Но, с другой стороны, рано или поздно это случилось бы. – Я не изменял жене. Хотя возможности были. Я воздерживался и от романов на стороне, и от одноразового секса. Несовременно? Глупо? Не по-мужски, ведь принято считать, что мы полигамны. Может, и полигамны, но я вот такой… Не мачо, хотя выгляжу как он. Один из моих коллег вслух высказал предположение, что я веду себя как целка, потому что импотент. Пришлось набить ему морду. – Аркадий шумно выдохнул, затем вскочил, чтобы налить себе воды. – Если бы я влюбился в другую, я сообщил бы об этом жене, и она сама бы решала, оставаться со мной, ожидая, когда пройдет мое помешательство, или уходить.
– А если б просто переспал? По пьяному делу или куражу?
– Это не по мне. По молодости да, трахал все, что движется. Но, когда повзрослел, понял, что хочу заниматься сексом с одной-единственной и любимой.
– Где ж вас таких идеальных делают-то? – пробормотал Тарантино. Он тоже был женат. И имел ребенка, только мужского пола. Супругу он обожал, но изменял ей, пусть и не часто. Имелась давняя подруга, к которой Костя заезжал иногда, появлялись и случайные барышни. Тарантино не считал секс на стороне чем-то зазорным. Главное, чтоб дома не узнали.
– Давай закроем тему, а то я работать не смогу, – решительно заявил Аркадий и тряхнул своей красивой головой. – Передо мной список всех, кто был вчера на площадке во время убийства. И он, скажу тебе, большущий. Только посторонних шесть человек.
– Писатель с племянником, сестры… А кто еще?
– Продюсер юную любовницу привел, да оператор – сына-первокурсника, в ГИТИСе учится по той же специальности, что и батя. Посмотришь список? – Костя кивнул, и Аркадий протянул ему листок. – На данном этапе, кроме исполнителей главных ролей, подозревать некого.
– Согласен. Хотя и эти двое мне кажутся безобидными.
– А что, если Большого Уха отравили не на студии?
– Ты же сам разговаривал с криминалистом, который зуб дал за то, что яд хоть и не сразу начинает действовать, но первые симптомы появляются через двадцать-тридцать минут. Мы проверили журнал, потерпевший уже в одиннадцать был в павильоне. Он расставлял столы, доставал одноразовую посуду и прочее.
– Сам он что пил?
– То же, что и все.
– Посуда?
– На свалке. Ее не найти.
– Надо попытаться.
– Ты меня туда посылаешь?
Тарантино растянул рот в акульей улыбке:
– Новичкам достается все самое лучшее.
Аркадий тяжко вздохнул, но спорить не стал и направился к двери.
– Как приедешь, хорошенько помой руки. Нам из них сало кушать, – вдогонку крикнул Тарантино.
Глава 7
Большой черный автомобиль подкатил к подъезду, и через пару минут из него показались Таня и Аня. Бабули, что сидели на лавочке, переглянулись. Обычно сестры Сомовы днями напролет сидели в квартире, редкий раз выбираясь куда-то, и, если дорога предстояла дальняя, вызывали такси. Но за последние двое суток близняшки умудрились покататься на нескольких машинах. Самым, конечно, запоминающимся был белый лимузин, но и этот черный автомобиль производил мощное впечатление. Тем более дверь перед сестрами открывал водитель в костюме и форменной фуражке… Как в кино, право слово!
– Добрый вечер, – поприветствовала бабушек Таня. Она была милой девочкой, вежливой, не то что сестра. Та если не грубила, то игнорировала соседей.
– Здравствуйте, девочки, – первой откликнулась баба Шура, она жила через стенку от Сомовых. – Откуда это вы прибыли?
– Из итальянского ресторана, – надменно проговорила Аня. Снизошла до ответа, ишь ты.
Тут сверкающая дверь авто распахнулась, и из салона показался… Кхал Дрого! Баба Шура, в отличие от товарок, смотрела не русские сериалы, а «Игры престолов», и всех героев знала. Имена некоторых, особенно трудные, записывала. Вождь кхалов ей особенно нравился. Жалко, умер быстро.
– Анечка, ты забыла сумку, – крикнул здоровяк и бросился к сестрам.
– Ой, какая я растеряша, – не своим голоском прочирикала Аня. Что до мужиков охоча была, поговаривали, но баба Шура до сегодняшнего дня в этом сомневалась. – Спасибо, Абзал.
– Не за что, звоните, девочки… Доброй ночи. И вам, – Абзал повернулся к бабулям и чуть склонил голову.
Бабушки расплылись в улыбках. Особенно широко растянула рот баба Шура.
– Видишь, даже старухи неравнодушны к нему, – шепнула на ухо сестре Аня.
– Я не спорю, он обаятельный мужчина…
– Он просто чудо.
– Аня, Таня, а это кто? – не смогла сдержать любопытства баба Шура.
– Наш друг.
– И где вы познакомились?
– Не ваше дело, – отбрила ее Аня. – Но привыкайте, скоро будете видеть его часто.
– А вчера под вашими окнами другой какой-то ходил…
– Малахольный?
– Нет, нормальный парень. Не такой, конечно, красавец, как этот, но тоже ничего. Не басурманин опять же, наш.
– А вот вам, баба Шура, кто из этих двоих больше понравился?
– С каких это пор тебе мое мнение интересно, Анька? – удивилась баба Шура.
– Ответьте, пожалуйста, – снизошла до просьбы Аня.
– Внешне сегодняшний. Аж дух захватило, когда глянула на него. А замуж бы за вчерашнего пошла, видно, что парень положительный и гулять не будет, в отличие от Тхала… Как бишь его? Абзала, кажется.
Аня многозначительно посмотрела на сестру.
– А что, это женихи ваши? – заинтересовалась баба Шура. – Если да, то блондин Танюшкин. Я угадала?
Но Аня потеряла интерес к беседе с соседкой и повлекла сестру в подъезд.
– Видишь, даже у старухи от Абзала дух захватило, – проговорила она сердито, когда дверь за ними закрылась.
– А Женю она назвала положительным и надежным, – заметила Таня.
– Мы выбираем того, кто станет нашим первым! При чем тут человеческие качества?
– А как без них?
– Очень даже просто. Нам нужен самец, а не бесполое чудо в листьях.
– Тебе – не нам.
– Так уж получилось, что у нас с тобой одно тело. Или ты забыла?
Аня отперла дверь в квартиру и толкнула ее своей ногой. Тане пришлось схватиться за стену, чтобы они обе не упали. Они давно научились координировать свои движения, но если одна из них резко выбрасывала одну из конечностей, баланс нарушался. Обе знали об этом и старались избегать таких движений, но Аня была на взводе и забыла об осторожности.
– Успокойся, пожалуйста, – попросила Таня.
– Я хочу выпить, – заявила сестра.
– Но мы уже сделали это в ресторане… – Под пасту с морепродуктами сестры пропустили по фужеру дивного флорентийского вина. Абзал воздержался и от него, и от сытной еды, скушал салат с рукколой и выпил стакан минералки – он собирался на тренировку сразу после того, как отвезет Сомовых домой.
– Мне нужен крепкий алкоголь, чтобы успокоиться, – заявила Аня. – Ты бесишь меня весь день, и я ничего не могу с собой поделать.
– Ты выпила все, что было в доме из спиртного.
– А вот и нет, у меня есть заначка – четвертачок водочки, – с воодушевлением проговорила Аня.
– Я как будто с алкоголиком разговариваю, – вздохнула Таня.
– У алкоголиков бухло не залеживается, а я храню водку уже пару месяцев.
– Ты же ее не любишь.
– Мы с тобой собирались настой на мухоморах делать, помнишь? Для суставов. С тех пор и лежит. Да, я водку не люблю, но коль больше ничего нет…
– Ты несколько минут назад напомнила мне, что у нас одно тело, поэтому я прошу тебя бережно к нему относиться. Ты губишь НАШУ печень своими возлияниями.
– А ты клюешь МОЙ мозг. Изо дня в день.
Аня распахнула настенный кухонный ящик, достала из него четвертную бутылку водки с сомнительной этикеткой. Для настойки они взяли самую дешевую, но пить ее, как казалось Тане, было опасно. Однако сестра смело налила водку в стакан и разбавила ее соком.
– Может, сначала умоемся и переоденемся?
Аня махнула на нее рукой и сделала добрый глоток своего коктейля.
Таня же взяла лейку и стала поливать растения, стоящие на подоконнике. Детское увлечение цветами не прошло, а переросло в страсть. Сначала они, потом поэзия, далее все остальное – кино, театр, этническая музыка. Таня выращивала не только цветы, но и другие растения: папоротники, мхи, даже карликовые деревья. Большинство из них продавала через интернет. Но любимцев оставляла. На данный момент ее фаворитом был псевдолитос, больше похожий на морской камень, поросший водорослями и кораллами, чем на растение.