– Я предоставлю вам оружие. Эту часть оставьте мне. Думаю, что мы попали в точку, вот здесь. – Он указал пальцем на то место, которое Фут вычислил по карте. – Начинайте копать, я все оплачу. – Он еще раз обернулся к Адамсу, который стоял у дверей, полностью прикрытый своими лиди и эскортом из людей Фута. – Броуз должен быть убит. Это всего лишь вопрос времени. И кем. И при помощи какого технического приспособления. – Он спросил у Фута: – Какое оружие вы посоветуете? Адамс повстречает Броуза в Агентстве на этой неделе, в своем собственном офисе. В офисе Адамса. Так что ему не придется носить оружие с собой; оно может храниться в офисе замаскированным; Адамсу нужно будет только привести его в действие или запрограммировать наперед.
Великолепно, подумал Фут. Неужели я прибыл сюда ради этого? Мой визит сюда должен был стать всего лишь предлогом для установки следящего устройства. При помощи которого я планировал узнать больше о Дэвиде Лантано. И вместо этого я оказался втянут, или как минимум приглашен, участвовать в заговоре с целью убийства самого влиятельного человека в мире. Который вдобавок имеет в своем распоряжении крупнейшую коллекцию самого лучшего оружия.
Человека, которого все мы панически боимся.
И разговор этот благодаря шпионской камере, которую он лично установил в диван, записывался. И по безумной, невероятной иронии его собственными техниками. И специалистами его корпорации – и на местной станции подслушивания, и в самом лондонском офисе. Выключать уже поздно; данные слишком важны и уже были отправлены. И, конечно же, где-то в корпорации «Уэбстер Фут, Лимитед» у Броуза были свои агенты; и вскоре, хотя, возможно, и не сию минуту, этот разговор, во всех его абсолютно точных подробностях, по каким-то неизвестным каналам поступит в Женеву. И каждый в этой комнате, осознал Фут, будет убит. Даже если я откажусь; даже если мы с Адамсом откажемся оба; этого будет недостаточно. Потому что старик Броуз не захочет рисковать; с нами обязательно разделаются. Просто на всякий случай; для гарантии его абсолютной безопасности.
Вслух же Фут сказал:
– У вас есть запись альфа-ритма мозга Броуза. В мониторе, в стене виллы Линдблома. И у вас есть туда доступ… – Он обращался к Адамсу.
– Тропизм, наведение, – сказал Лантано и кивнул.
– Поскольку лиди Линдблома признают вас как ближайшего друга покойного… – Фут поколебался, но потом все же бесстрастно продолжил: – …то, таким образом, я бы предложил – да, альфа-ритм в качестве образца для наведения. Обыкновенный автономный скоростной дротик с цианидом. Установленный на запуск из какого-то уголка в вашем офисе в Агентстве в тот момент, когда управляющий им механизм воспримет этот конкретный альфа-ритм как находящийся рядом.
Все молчали.
– Это можно сделать сегодня вечером? – спросил у Фута Лантано.
– Нужно буквально несколько минут, чтобы установить гнездо для такого дротика, – сказал Фут. – И запрограммировать управляющий механизм внутри этого гнезда. И зарядить туда сам дротик.
Адамс спросил:
– У вас… у вас есть такое приспособление? – Он обращался к Футу.
– Нет, – ответил Фут. Это было правдой. К сожалению. Он не мог солгать.
– У меня есть, – сказал Лантано.
– Этих скоростных автономных дротиков с цианидом остались сотни, – сказал Фут, – с тех дней, когда международные коммунистические убийцы творили свои дела, и буквально тысячи медленных, позволяющих корректировку после запуска, вроде того, что убил Верна Линдблома. Но они старые. Они существуют, но полагаться на них нельзя; слишком много лет…
– Я сказал, – перебил его Лантано, – что у меня один есть. В полном сборе: дротик, его гнездо, корпус, управляющий механизм. Абсолютно свежий.
– Тогда, – сказал Фут, – вы должны также иметь доступ и к машине времени. То оборудование, о котором вы говорите, судя по всему, доставлено прямиком из прошлого, пятнадцать-двадцать лет назад.
Лантано немедленно кивнул.
– Да, имею. – Он порывисто сжал кулаки. – Но я не умею настраивать эту сборку. Коммунистические убийцы – до войны и во время войны, – которые ее использовали, проходили специальное обучение. Но я полагаю, что ваши общие знания по этому вопросу… – Он бросил взгляд на Фута. – Вы смогли бы. Сделаете?
– Сегодня вечером? – спросил Фут.
– Броуз, – объяснил Лантано, – прибудет в офис Адамса, вероятнее всего, не позже завтрашнего дня. Если установить приспособление сегодня ночью, Броуз умрет через полсуток-сутки. Альтернативой этому, разумеется, будет смерть каждого из людей в этой комнате. Потому что через двое суток информация об этом разговоре будет в руках Броуза. – И он добавил: – Благодаря некоему шпионскому устройству, Фут, которое вы лично сюда принесли; я не знаю, где оно, что оно собой представляет, как и когда вы установили его, но я знаю, что оно в комнате. И оно работает.
– Это правда, – сказал Фут, помолчав.
– Так что мы вынуждены продолжать, – заговорил Адамс. – Сегодня вечером, как он и говорит. Хорошо, я отправлюсь в поместье Линдблома и снова заберу запись того альфа-ритма; я вернул его старшему из лиди там, тип шесть. – Он заколебался, внезапно что-то осознав. – У гештальт-махера был этот альфа-ритм. Откуда он взялся там? У человека, что программировал машину, он был; а он мог быть только у Броуза. Так что я полагаю, что вы правы, Лантано. Загрузить эти данные в машину мог только Броуз.
– А вы полагали, – тихо спросил Лантано, – что это я отправил ту машину, чтобы убить вашего друга?
Адамс снова заколебался.
– Я не знаю. Кто-то это сделал; вот и все, что я знаю. Но компьютер выдал эту карточку; и мне показалось…
– Я думаю, что у вас было именно такое мнение, – сказал Фут.
Лантано улыбнулся, вскользь глянув на него. Это не была улыбка юноши; в ней была дикая древняя магия. Уклончивая, но неприрученная мудрость, которая могла позволить себе мягкость и терпимость, потому что видела так много.
– Вы американский индеец, – сказал Фут, поняв все и сразу. – Из прошлого. Который каким-то образом завладел одним из наших современных устройств для путешествия во времени. Как вам это удалось, Лантано? Броуз послал ковш в ваше время, ведь так?
После паузы Лантано сказал:
– Те артефакты, что сделал Линдблом. Он использовал компоненты настоящего оружия времен войны, основанного на этом принципе. А геолог допустил ошибку; некоторые из артефактов оказались не под землей, а на поверхности, видимые глазу. И я проходил мимо; я возглавлял боевой отряд. Вы бы не узнали меня тогда; я был одет иначе. И раскрашен с головы до ног.
Бывший танкер Николас Сент-Джеймс сказал:
– Чероки.
– Да, – кивнул Лантано. – По вашему летосчислению – пятнадцатый век. Так что у меня было много времени, чтобы подготовиться к этому.
– Подготовиться к чему? – спросил Фут.
– Вы знаете, кто я, Фут, – сказал Лантано. – Или, точнее, кем я был в прошлом, а конкретно – в 1982 году. И кем я стану. Вскоре. Ваши люди сейчас копаются в фильмах. Я сэкономлю вам время, бросьте это долгое и трудное занятие; вы найдете меня в девятнадцатой серии Версии A. В эпизоде.
– И кого же, – не показывая эмоций, спросил Фут, – вы изображали?
– Генерала Дуайта Дэвида Эйзенхауэра. В той фиктивной, полностью сфальсифицированной сцене, выдуманной Готтлибом Фишером в воспитательных целях, где Черчилль и Рузвельт – или, точнее, изображающие их актеры – совещаются с Эйзенхауэром и принимают решение, насколько конкретно они могут задержать высадку на континент. «День Д», так это называлось. У меня была очень интересная выдуманная реплика… Я никогда ее не забуду.
– Я помню ее, – внезапно сказал Николас.
Все обернулись к нему, буквально все.
– Вы сказали, – процитировал Николас, – «Я думаю, что погода достаточно плохая. Чтобы помешать нашей высадке и чтобы можно было списать на нее неудачу с надежным закреплением на плацдармах». Фишер заставил вас произнести именно это.
– Да, – кивнул Лантано. – Именно эта реплика. Тем не менее высадка оказалась удачной. Потому что, как показано в Версии B – в столь же вдохновенно выдуманной сцене для потребления зрителями из НарБлока, – Гитлер сознательно задержал две танковые дивизии, находящиеся в Нормандии, для того, чтобы вторжение удалось.
Некоторое время все молчали.
– Станет ли смерть Броуза, – спросил Николас, – концом эпохи, которую начали эти два фильма? – Он обратился прямо к Лантано: – Вы сказали, что располагаете доступом к…
– Смерть Броуза, – твердо ответил Лантано, – ознаменует тот момент, когда мы плюс Дисциплинарный совет, с которым я уже обсудил данный вопрос, начнем – в сотрудничестве с Луисом Рансиблом, без которого не обойтись, – решать, что же конкретно нам сказать миллионам жителей подземных убежищ.
– Чтобы они поднялись наверх? – уточнил Николас.
– Если мы этого захотим, – ответил Лантано.
– Черт, – возмутился Николас, – конечно же, мы этого хотим; в этом же вся суть. Разве не так? – Он переводил взгляд с Лантано на Адамса, потом на Фута.
Фут сказал:
– Я думаю, да. Я согласен. И Рансибл тоже согласится.
– Но только один человек, – сказал Лантано, – обращается к танкерам. И этот человек – Тэлбот Янси. Что он решит?
Адамс, запинаясь, начал:
– Но ведь Тэлбот Янси не су…
– Он существует, – сказал Фут. Обращаясь к Лантано, он поинтересовался: – И что же решит делать Тэлбот Янси?
Я надеюсь, у тебя найдется авторитетный ответ, сказал он про себя. Потому что ты знаешь ответ на этот вопрос; и я знаю, откуда ты знаешь, и ты понимаешь это. Мы больше не в болоте фейков; сейчас все реально. Я знаю, кто ты, благодаря фотоснимкам с моего спутника.
После паузы Лантано задумчиво произнес:
– Если все пойдет по плану, Тэлбот Янси в ближайшем будущем объявит, что война прекращена. Но поверхность все еще радиоактивна. Поэтому убежища будут разгружаться поочередно. В строгой последовательности, шаг за шагом.