— Завтра, а может, и в эту полночь, — предсказала Лорри, — он будет здесь.
Ее абсолютная уверенность удивила Портера Карсона, поставила в тупик.
— Нет, мэм, у него нет ни малейшего шанса.
— Я готова поставить на кон свою жизнь, — ответила она. — Собственно, мистер Карсон, именно это мне предстоит сделать, причем независимо от моих желаний.
Он повернулся ко мне:
— Мистер Ток, я приехал для того, чтобы задать вам несколько вопросов, но, поверьте мне, не собирался предупреждать вас о том, что Бизо у вашего порога. В Соединенных Штатах его нет. Уверяю вас.
Взглядом Лорри задала мне вопрос, который я понял без слов: «Следует нам поделиться с ним историей про дедушку Джозефа и его пять дат?»
Только взрослые в нашей семье, да еще несколько близких друзей, которым мы доверяли как себе, знали о пророчестве, которое определило всю мою жизнь. О пяти дамокловых мечах, которые висели над моей головой на пяти волосках. Два уже свалились, но мне удалось остаться в живых, три по-прежнему угрожали раскроить мне голову.
Хью Фостер знал, но я сомневался, что он мог поделиться этой историей с Портером Карсоном.
Расскажи такую историю прагматичному, приземленному агенту ФБР, и он тут же запишет тебя в категорию суеверных идиотов. Я буквально слышал его вопрос: «Так вы верите, что на вас наложили заклятье, мистер Ток? Как это делают ведьмы и колдуны вуду?»
Дедушка Джозеф не накладывал на меня заклятья. Он не хотел, чтобы в моей жизни случились пять ужасных дней. Каким-то чудом, в последние минуты своей жизни, ему даровали возможность заглянуть в будущее, чтобы предупредить меня, дать мне шанс спасти… возможно, не себя, а самых близких мне людей.
Но Карсон неизбежно воспринял бы происшедшее в больнице в далеком 1974 году как заклятье. И даже если бы я сумел развеять его скептицизм, убедить, что есть разница между заклятьем и предсказанием, он не поверил бы, что сверхъестественное возможно. Для таких, как он, что предсказание судьбы, что снятие порчи — всего лишь суеверия.
И, будучи ответственным сотрудником правоохранительных органов, он мог счесть своим долгом обратиться в службу защиты прав детей и сообщить, что Энни, Люси и Энди воспитываются родителями, которые полагают себя проклятыми, могут разделять свои страхи с детьми и таким образом ломать им психику.
В газетах частенько появлялись истории о ложных обвинениях в жестоком обращении с детьми, которые приводили к лишению родительских прав, семьи разрушали на долгие годы, до тех пор пока обвинители не сознавались во лжи или их не выводили на чистую воду. Но к этому времени судьбы были порушены, а психика детей травмировалась до такой степени, что уже не могла прийти в норму.
Поскольку никто не хотел подвергать риску детей, власти в таких случаях зачастую верили любой напраслине, которую возводили люди, хотевшие свести счеты с кем-либо. И на донесение агента ФБР, у которого не было оснований недолюбливать нас, отреагировали бы очень оперативно.
Не желая натравливать на нашу семью свору уверенных в собственной правоте бюрократов, появление которых мы могли сами и инициировать, рассказав Портеру Карсону о дедушке Джозефе, я, отвечая на молчаливый вопрос Лорри, покачал головой.
Лорри вновь повернулась к Карсону.
— Послушайте, я не имею ни малейшего понятия, откуда мне это известно, но я точно знаю, что этот безумный сукин сын появится здесь между ближайшей полуночью и последующей. Он хочет…
— Но, мэм, это не…
— Дайте мне договорить, умоляю, выслушайте меня. Он хочет забрать моего маленького Энди и, возможно, хочет убить нас. Если вы действительно намерены его поймать, забудьте про Венесуэлу, его нет в Венесуэле, если он там и был. Помогите нам расставить ему западню здесь.
Решимость, которая читалась на ее лице, твердость голоса определенно расстроили Карсона.
— Поверьте мне, мэм, я заверяю вас, абсолютно заверяю, что Бизо нет рядом с вашим порогом, не будет его и завтра. Он…
Сердитая, с посеревшим от тревоги лицом, Лорри отодвинула стул, поднялась.
— Джимми, ради бога, заставь его поверить. У меня такое ощущение, что на этот раз Хью не хватит полицейских, чтобы защитить нас. Удача может и отвернуться. Нам нужна помощь.
С отражающейся на лице печалью Карсон встал: не мог же джентльмен сидеть при стоящей даме. Я последовал его примеру.
— Миссис Ток, пожалуйста, позвольте мне повторить и объяснить все, что Фостер сказал вашему мужу по телефону чуть раньше. — Карсон откашлялся и продолжил: — «Джимми, я только что-получил хорошие новости о Конраде Бизо. Думаю, ты захочешь их услышать».
Он не просто в точности повторил два предложения, произнесенные Хью по телефону, но и произнес их голосом Хью, а не Портера Карсона.
Нет, Хью ничего такого по телефону не говорил. И чуть раньше я разговаривал не с Хью, а с этим человеком.
Агент ФБР уже смотрел на меня.
— И вы на это ответили: «Негоже так говорить накануне Рождества, но, надеюсь, этого клоуна нашли где-нибудь мертвым».
Теперь голос до мельчайших нюансов копировал мой, и у меня по спине пробежал холодок.
Из-под пиджака Портер Карсон извлек пистолет с навернутым на ствол глушителем.
Глава 46
Портер Карсон заверял Лорри, что не собирался предупреждать ее о появлении Конрада Бизо на ее пороге.
И говорил искренне. Во-первых, он действительно ни о чем не собирался ее предупреждать. Во-вторых, Бизо уже миновал порог и находился в ее кухне.
Опять же, он не сомневался в том, что завтра Бизо здесь не появится… потому что Бизо пожаловал сюда сегодня.
У Конрада Бизо были светло-карие глаза. У Портера Карсона — синие. Цветные контактные линзы продавались уже многие годы.
Бизо было под шестьдесят. Карсон выглядел на сорок пять. Теперь я видел некоторое сходство в фигуре, но в остальном это были два разных человека.
Некоторые из лучших специалистов в пластической хирургии живут и работают в Рио, чтобы обслуживать всех, кто может прилететь туда на реактивном лайнере. Если вы богаты, если готовы пойти на глубокую перестройку организма, тогда покинете клинику с новым лицом, помолодев телом, другим человеком.
Если вы — параноик и ваша навязчивая идея — месть, если верите, что вас ждало великое будущее, но вы лишились его стараниями злых людей, тогда, скорее всего, вашей мотивации вполне хватит для того, чтобы выдержать боль и опасности множества операций. Безумие не всегда проявляется в безответственных действиях, многим убийцам-параноикам хватает терпения, чтобы долгие годы готовиться к мести.
Слушая, как Бизо блестяще имитирует мой голос, я вспомнил, что более двадцати восьми лет тому назад, в комнате ожидания, он с той же легкостью имитировал голос моего отца.
А когда мой отец подивился его мастерству, то услышал от Бизо: «Я уже говорил, что я талантлив, Руди Ток. И таланты у меня очень даже необычные».
В этих словах мой отец услышал только похвальбу тщеславного и взволнованного артиста, которого хлебом не корми, но дай распушить павлиний хвост.
Через почти три десятилетия я осознал, что никакой похвальбы не было и в помине, только предупреждение: не переходи мне дорогу.
И теперь, когда мы втроем стояли вокруг кухонного стола, Бизо лучился счастьем. И светло-карие глаза, скрытые синими контактными линзами, горели злобным огнем.
Уже своим собственным голосом, без мягкого выговора Портера Карсона, тем самым голосом, каким он обращался к Лорри в кабине «Эксплорера», Бизо сказал:
— Как я и говорил, я пришел, чтобы кое-что у вас попросить. Где моя компенсация?
Мой взгляд, как и взгляд Лорри, переместился чуть выше: от черного отверстия в глушителе, навернутом на ствол пистолета, к лицу Бизо.
— Где моя quid pro quo?
Чтобы выиграть время, мы сделали вид, что не понимаем его вопроса.
— Что такое quid pro quo? — спросила Лорри.
— Услуга за услугу, компенсация, — нетерпеливо ответил Бизо. — Что-то за что-то. Ваш Энди за моего Панчинелло.
— Нет, — ответила Лорри, не сердито, без страха, но окончательно.
— Я буду хорошо относиться к нему, — пообещал Бизо. — Лучше, чем вы отнеслись к моему сыну.
Злость и ужас перехватили мне горло, но Лорри повторила:
— Нет.
— Меня лишили славы, которая должна была стать моей. Я хотел лишь бессмертия, но теперь готов довольствоваться отсветом чужой славы. Если я научу его всему, что знаю сам, он станет величайшим цирковым клоуном своего времени.
— Для этого у него нет таланта, — заверила Бизо Лорри. — Он потомок кондитеров и охотников за торнадо.
— Кровное родство значения не имеет, — возразил Бизо. — Главное — моя гениальность. Среди прочих моих талантов есть и умение научить другого всему тому, что я знаю сам.
— Уходите, — Лорри понизила голос и теперь словно произносила заклинание, надеясь, что оно подействует на безумного клоуна. — Найдите себе женщину, и пусть она родит вам еще одного сына.
Бизо настаивал:
— Даже если у мальчика имеется минимальная склонность к клоунаде, с таким наставником, как я, он станет великим.
— Найдите себе женщину, которая родит вам еще одного сына, — повторила Лорри. — Даже такой слизняк, как вы, сможет найти какую-нибудь безумную, которая раздвинет перед вами ноги.
Холодное презрение вкралось в ее голос, но я не понимал, почему она решила еще больше разозлить его.
А Лорри продолжила:
— За приличную сумму какая-нибудь наркоманка, какая-нибудь отчаявшаяся шлюха подавит рвотный рефлекс и спарится с вами.
Невероятно, но ее презрение не рассердило Бизо, наоборот, привело в замешательство. От ее слов его несколько раз передергивало, он нервно облизывал губы.
— И тогда вы сможете зачать еще одного мерзкого, снедаемого жаждой убийства червяка, такого же безумного, как ваш первенец.
Возможно, он более не мог заставить себя встретиться взглядом с горящими глазами Лорри, а может, в силу моего молчания почувствовал, что главная угроза — это я, но так или иначе Бизо посмотрел на меня.