— Бриг, быстро зовите Бейли, пусть пошлет за доктором.
Когда Бейли пришел, графиня была мертва.
Я очень расстроилась. Никак не ожидала, что финал встречи закончится так трагически.
— Просил вас, будьте осмотрительны. Доктор предупредил, что ей нельзя волноваться, — произнес Бейли, подошел к постели, склонился как мог и поцеловал графине руку.
— Она успела покаяться, — дрожащим голосом проговорил Бриг.
— Успела, слава богу, последние дни только об этом просила Бога, — многозначительно произнес старый слуга.
Воровство — порок и преступление. Графиня, ведомая завистью, любыми путями воровала счастье у благополучной семьи, кромсая его, не оставляя шанса на спасение. Она преступала закон совести, не задумываясь о последствиях, которые постигнут невиновных и о том, что рано или поздно сама заплатит по счетам.
Послевкусие
Мы уехали, но рассказ графини не покидал меня. Я вновь и вновь переживала события давно минувших лет.
— Бедная моя тетушка, какая страшная судьба ей досталась. Никто не заметил этого. Всегда жизнерадостная, веселая, добрая, отзывчивая, внимательная. С сестрицей тетушка делилась. Они были очень близки по духу. Почему матушка не обмолвилась со мной словечком? Щадила, наверное. А может, тетушка не хотела, чтобы я знала.
— Да, трагедия души. Бедная баронесса. А я, старый осел, ничего не замечал. Правда, справедливости ради замечу, все события произошли до моего появления в замке.
— Не смогу теперь жить спокойно, камень лег на сердце.
— Мисс Мери, с вашей тетушки надо брать пример. Вы слышали: ни словом, ни жестом они оба не отплатили врагу, а ведь могли.
— Могли. Благородство души не позволило.
— Вы правы, мисс Мери.
Я пережила трудный день, насыщенный трагическими событиями. На душе было неспокойно. Опять и опять возвращалась к рассказу графини.
Время близилось к ночи. Зачиталась, спать не хотелось. Я выглянула в окно. А там застыла удивительная картина: туман густым белым полотном накрыл дома, деревья. С крыш стекали остатки уставшего дождя, я слышала музыку падающих капель. За два дня город утонул в огромных лужах, в их отражении наблюдалась затейливая беседа крон деревьев. Они стояли с опущенными головами под тяжестью дождя и напоминали обиженных детей, жалующихся на свою судьбу.
В природе шла своя жизнь, она отличалась от той, которую вели люди. С застывших скал незаметная рука стягивала вниз в ущелье плотную, как молоко, завесу. Мне показалось, что горы величественно расправили плечи и с облегчением вздохнули. Ан нет: прошло всего лишь одно мгновение, откуда ни возьмись с новой силой налетел ветер, и густой поток устремился к небесам, поглощая весь город. И только фонари на высоких столбах, словно светлячки в ночи, попеременно мигая, указывали путникам дорогу.
Умная чашечка знала, что колдовала
После завтрака миссис Стенли и миссис Пеккеринг, уединившись, беседовали в гостиной.
— Дорогая, мы не виделись с пасхальных праздников. Это ни на что не похоже. Расскажите, что нового в свете, где побывали за это время. Как дела у Джастина? Сгораю от нетерпения, — недвусмысленно намекнула миссис Пеккеринг.
— Действительно, давненько не встречались. Время пробежало, не заметила. После пасхальных праздников пришлось срочно ехать на воды. Представьте, бесконечные праздничные трапезы привели к тому, что появились лишние складки на бедрах. А я такого не допускаю.
— Фигурка у вас, как у не рожавшей женщины, — восхищалась собеседница. Вашей целеустремленности можно позавидовать.
— Бросьте, то ли было в молодости. Сейчас остатки роскоши былой… — сыронизировала миссис Стенли. — И отказать неудобно. Люди приглашают, не будешь сидеть белой вороной и смотреть по сторонам. Нужно уважить тех, кто старался.
— Воспитание наше всему виной. Сама не могу отказать. А потом лишние складки и жировые накопления.
— Вы знаете, когда моя массажистка объявила мне о новых складках, тут же строго наказала: «Срочно на воды». Что вы думаете, пришлось отказать себе в излишках. Распорядилась, чтобы готовили мне постную пищу, как в период поста.
— Можно позавидовать вашему характеру и воле. Я бы не смогла.
— А что поделаешь, новые наряды стали тесны.
— Теперь понимаю. А что лечение, помогло?
— Я там не только процедуры принимала, много гуляла, два раза в день совершала длительные прогулки — походы. В горах худеть легко. Вернулась, массажистка не поверила, что за сравнительно короткий период я справилась с поставленной задачей.
— Поздравляю.
— Благодарю. Буду впредь осмотрительней.
— Что нового в свете? — Миссис Пеккеринг, заскучав, сменила тему.
— Поверьте, давно ни с кем не сплетничаю. Что там может быть нового или интересного? Все старо как мир. Мужья изменяют женам, флиртуя с их подругами. Барышни мечтают удачно выйти замуж, и непременно по любви. Старые холостяки дискутируют на политические темы.
Дебаты нынче в моде. Молодые люди влачатся за хорошенькими замужними дамами. Мужья, которые годятся своим юным женам в отцы или деды, скучают, в уголочке примостившись, и дожидаются, когда их красотки повеселятся от души и всласть проведут время.
— А молодые элегантные кавалеры, что у них происходит на личном фронте? — Собеседница затронула злободневную тему.
— Вы о Джастине? — подозрительно посмотрела на собеседницу миссис Стенли.
— Кто у нас красавец с прекрасными манерами? Он, конечно.
— О, вы не в курсе. Мой сын переживает личную драму.
— Что вы говорите? С чего бы это? Такой видный кавалер. Да ему равных нет в свете.
— Это моя головная боль и кровоточащая рана. Поделюсь с вами.
— Я вся внимание, — настроилась миссис Пеккеринг, она обожала светские сплетни.
— Случайно познакомился с женщиной. Согласна, она красавица, выглядит элегантно, прекрасно воспитана. Ведет себя безукоризненно.
— Ну, ну и что дальше? — Не терпелось собеседнице, вот она и подгоняла миссис Стенли.
— Как что? Влюбился без памяти. Бредит ею. А она, оказалась, замужем. Вот вам и проза жизни. Безусловно, ее супруг уступает моему сыну. Ничего удивительного, что красавица ответила Джастину взаимностью, она бы предпочла его, не будь замужем. Но разорвать семейные узы, увы, не решается.
— А почему, если любит?
— Вы меня спрашиваете? Откуда мне знать, что у молодых на уме.
— Надо его познакомить с другой — молодой и незамужней женщиной, которая сумеет отвлечь от душевных переживаний. Что, вы не знаете? Клин клином выбивают.
— В моем окружении много достойных кандидатур. Дочери подруг чего стоят. Замечательные девушки. Знаю, с любой из них он был бы счастлив.
— Так в чем же дело? Поговорите с ним, разъясните. Он умница у вас, поймет.
— Если бы. Дорогая, вы плохо знаете моего сына. Мой Джастин — однолюб и хранит верность избраннице, тихо страдая. Полагаю, его песня спета, теперь до гробовой доски будет сохнуть по ней и тосковать. Мой покойный муж был точно таким же. Сын уродился в него.
— Даже так?
И тут миссис Пеккеринг задумалась.
— Любовник сладострастный хранит обет избраннице прекрасной, — вспомнила миссис Пеккеринг предсказание в чашке. Ха-ха, а чашечка-то умненькая, наколдовала точь-в-точь. Вот и разгадка первого предсказания.
— О чем это вы?! — возмущенно посмотрела на собеседницу миссис Стенли, гневно собрав брови к переносице.
— Так, ни о чем, вспомнилось кое-что … — ушла от ответа собеседница.
Пристрастие
— Как все это утомительно, — мерил шагами комнату Гейл. У Тернера разыгрался внутренний зуд, он давно не стоял у карточного стола. Банкротство и долговая яма не пугали, скорее всего, он не задумывался над этим. Пристрастие к игре — хроническая болезнь, она властвовала и диктовала ему. — Господин Харисон, позвольте на один вечер отлучиться. Мне в Лондон срочно нужно, — обратился он к сыщику.
— Предупреждаю, если вы подведете остальных наследников, я за вас не заступлюсь, будете отвечать по всей строгости закона. В случае если с вами что-то случится, вы выбываете из списка наследников. Я предупредил, — категорично заявил Харисон.
— Принял во внимание. На этом прощаюсь, скоро вернусь, можете не волноваться, — довольно заулыбался Гейл и тут же уехал.
Рискнуть?
Он успел на прямой поезд до Лондона.
«Наведаюсь домой. Хозяйка наверняка запаниковала. Заждалась, давно пора платить за квартиру, а в кармане пусто. Придумаю отговорку, подождет, скоро будут деньги, я чувствую», — пока Гейл рассуждал, кто-то взял его за плечо. Тернер повернул голову и узнал: то был давний знакомый, с которым они когда-то жили по соседству.
— Джо, дружище, откуда ты?
— Навещал родственников, возвращаюсь в Лондон.
— Чем занимаешься?
— Работал клерком, попал под увольнение, ищу новое место. А ты?
— Я тоже… — замешкался Тернер.
Джо уронил на Гейла подозрительный взгляд.
— Что именно ищешь?
— Да мне все равно, наймусь по объявлению в любую контору, где будут хорошо платить.
— Что ж, это мысль. Сегодня среда, удачный день для выигрыша. Поехали, сыграем партию?
— Ты это о чем? У меня в карманах пусто. Хозяйке за квартиру задолжал.
— Говорю тебе, сегодня удачный день для большого выигрыша. Не дрожи, дружище. Я с тобой.
— Да? А ладно, один раз живем, поехали, рискну.
Джо не так давно проигрался. У него был долг, одному знакомому задолжал большую сумму. Тот занимался аферами, ему понадобился человек для подставы, вот он и предложил:
— Ты находишь мне нужного человечка, на которого смогу повесить грязные делишки, а я списываю твой долг.
Но Тернеру с отрочества подсказывало собачье чутье, он как почувствовал, что здесь нечисто, и в последний момент отказался.
— Не сегодня. Нужно показаться хозяйке на глаза, чтобы она не подумала, что я сбежал, потом вернуться назад, слово дал. Сегодня точно не получится.
— Ну как знаешь, а то…