— Загадка, как принцесса угадала мои размеры? — этот вопрос так и повис в воздухе, оставшись без ответа. И только когда она увидела рядом с герцогом юную красавицу, закралась догадка. Девушки были очень похожи. Маргарет унаследовала материнскую красоту. В облике Марты присутствовали отчасти отцовские черты, но материнского обаяния она не лишилась. В целом, если не присматриваться, их трудно было различить.
«Как она на меня похожа», — недоумевала Маргарет.
Ступив на порог зала, она немного занервничала. Гюнтер в богатых одеждах чувствовал себя неуютно.
— Что, дочка? — заметил он ее состояние.
— Почему-то сердечко бьется, — поделилась девушка.
Гюнтер взглянул на Маргарет и посочувствовал:
«Волнуется дочка, непривычно ей в дворцовых хоромах».
Распорядитель бала объявил:
— Маргарет и ее отец Гюнтер.
Герцог, издали увидев их, быстрым шагом прошел через зал.
— Очень рад, что не забыли о нас. Беспокоились, думали — не приедете.
— С нашей стороны это выглядело бы неблагородно. Вы столько хорошего сделали для нас, от всего сердца благодарю. — Маргарет присела в реверансе.
— Поверьте, мне в радость. Пойдемте, представлю вас супруге и дочери.
Они приблизились к герцогине. Гюнтер подошел и поцеловал Этель руку.
— Благодарю, что не оставили приглашение дочери без внимания, — сказала ему герцогиня. Она знала, что Гюнтер родной отец Марты, и в глубине души благосклонно относилась к нему.
— Сударыня, мы никак не могли поступить иначе. Ваши знаки внимания подарили нам надежду, скрасили жизнь. Сколько мне суждено прожить, не знаю, но беспрестанно буду благодарить вашего супруга, что вернул мне дочь. Нечаянная радость. — Герцог с герцогиней переглянулись. Этель улыбнулась шарманщику.
— В нашем доме вы и Маргарет можете чувствовать себя свободно и хорошо как члены нашей семьи.
Гюнтер поклонился.
— Сердечно благодарю, сударыня. Не знаю, за что удостоился такой чести. Спасибо вам.
Принцесса приблизилась. На ее лице застыло удивление и смятение. Она сразу обнаружила сходство с Маргарет, но объяснить себе этот факт не могла. Герцог перехватил ее взгляд.
— Марта, доченька, позволь познакомить тебя, это Маргарет, я тебе о ней рассказывал.
Дочь посмотрела на отца, ища в его глазах ответ, но не нашла.
— Маргарет, я ждала тебя, — произнесла она, находясь в растерянности.
— Сударыня, благодарю за приглашение и бесценные подарки. Вы так добры. Я очень рада встрече с вами.
— Пожалуйста, называй меня по имени. Мы с тобой ровесницы.
— Вы правы, Марта. Благодарю за доверие.
Гюнтер присмотрелся и — о ужас! — он уловил в личике прелестной принцессы свои черты, правда, в юном возрасте.
«Опять мерещится. Наверное, я чем-то заболел, какая-то напасть», — решил он, не допустив коварной мысли, которая полноправно забралась в голову и засела там основательно. А внутренний голос добавлял жару, вступая в диалог:
— Ты не ошибся, Гюнтер. Принцесса — твоя дочь. Чего испугался?
— Не испугался я вовсе. Как представлю, сколько Гретхен пришлось пережить, а меня рядом не было.
— Так и в этом нет твоей вины. Ты ведь не знал, что все так обернется.
— Это не оправдание. Нечего было домой уходить, когда привез ее рожать. С ней надо было остаться.
— Чем бы ты ей помог?
— Любовь и внимание творят чудеса. А я ушел домой, бросив ее одну в тяжелом состоянии на попечение чужих людей. Вот и лишился жены и детей. Поделом мне. Куковал в одиночестве лучшие годы. Что уж теперь говорить. Червь грызет и правильно делает, я виноват в том, что все так случилось. Стыдно мне перед Гретхен и больно за нее. Никогда сердце не болело, а теперь болит не переставая.
Гости обратили внимание, что молодой граф Вильям Палмер приглашает на танец только Маргарет и в перерыве между танцами не сводит глаз с юной красавицы. А ему сватали самых знатных невест в королевстве, он же не остановился ни на одной.
Маргарет, смущаясь, принимала приглашение на танец, но не поддерживала беседу, коротко отвечая невпопад.
В середине бала герцог Манфред обратился к Гюнтеру и Маргарет.
— Друзья мои, у меня к вам просьба, пожалуйста, задержитесь ненадолго после бала, мне нужно с вами поговорить.
Гюнтер замер, он нутром почувствовал, что герцог хочет сообщить им что-то очень важное. Маргарет тем временем увлеклась беседой с принцессой и никак не отреагировала на просьбу Манфреда.
Весь вечер шарманщик ощущал напряжение и беспокойство в груди, предчувствия посылали в голову пугающие сигналы. Он сгорал от нетерпения узнать правду и в то же время страшился ее. Сознание подсказывало: принцесса тоже его дочь. Но он панически боялся об этом думать.
Когда бал закончился, а за последним гостем закрыли двери, герцог пригласил к столу Гюнтера и Маргарет.
— Пройдемте, пожалуйста, в гостиную. За чаем и поговорим.
Гюнтер изнывал. Мало того что ему было невыносимо душно и неудобно в праздничном наряде, он очень нервничал.
— Прошу, присаживайтесь.
— Я сяду рядом с Маргарет, — заявила принцесса. Девочки успели найти общий язык и сблизиться.
— Садись, дорогая, где желаешь. Только не смущай нашу гостью.
— Нет, что вы, мы с Мартой, как две подружки, не можем наговориться, — сказала Маргарет улыбаясь. Она не догадывалась о переживаниях отца.
— Прошу вас, дорогая, садитесь. — Герцог тем временем ухаживал за герцогиней. — Можно начинать. Все, что вы сейчас услышите, господа, чистая правда. Долгие годы я носил ее в своей душе и хранил как самую большую драгоценность.
Гюнтер! Дорогая Маргарет, и ты, моя прелестная доченька, вы должны наконец узнать всю правду.
Шарманщика затрясло. Страх атаковал, он ничего не мог с этим сделать.
С тех пор прошла целая жизнь…
— История эта очень давняя, но поучительная. Пришло время открыться. — Герцог медлил, ему нелегко было возвращаться в то время, когда под угрозой оказалась та, что была всех дороже, а значит, счастью их семьи грозил полный крах.
— Мы с моей любимой супругой дружили с самого детства. В подростковом возрасте я точно знал, что женюсь только на Этель, любил ее всегда. Повзрослев, мы поженились и были бы очень счастливы. Но заклятье женщины, которая претендовала на роль моей супруги, лишило нас самого главного — иметь продолжение нашей любви. У нас не было детей.
— А как же я? — изумилась принцесса.
— Не торопись, моя единственная. Все по порядку. Герцогиня заболела, утратила смысл в жизни, ее перестали волновать простые обыденные вещи. Тогда я решился на ответственный шаг и отправился на поиски. Мне посоветовали обратиться к повитухе, которая принимала роды у бедных женщин и аристократок, совершивших ошибку, сбившихся с пути. Мы побеседовали с ней и договорились: в том случае, когда роженица погибнет во время родов, ребеночка повитуха отдаст мне. Так она и сделала, выполнив мою просьбу.
В ту ночь рожала жена Гюнтера. Причина ее смерти до конца мне неизвестна, хотя я наводил справки. Соседи жаловались, что из дома повитухи в тот день до самого вечера раздавались и не утихали бранные речи, крики. Муж скандалил в пьяном состоянии, избивал детей. Естественно, повитуха хотела остановить его, вмешивалась, прикрывала собой детей. А тем временем жена Гюнтера рожала. Повитуха призналась мне, что на последнем этапе роды были стремительными и тяжелыми. Гретхен потеряла много крови, поэтому повитуха не сумела помочь ей, и роженица погибла.
— Бедная моя Гретхен, — произнес Гюнтер и приложил руку к сердцу. Внимание присутствующих было приковано к герцогу, на шарманщика никто не обращал внимания.
— Родились две девочки. Одну повитуха отдала бездетной семье за вознаграждение. Да, Маргарет, это была ты. Повитуха на тебя надела медальон матушки, чтобы отцу легче было разыскать свою дочь.
— Меня воспитывали усыновители, я знаю.
Принцесса жалостливо посмотрела на Маргарет.
— Все так, девочка, — подтвердил Манфред.
— Дорогой Гюнтер! — Герцог обратился к шарманщику.
— Вы помните тот день, когда я на торговой площади подошел к вам? Мне очень хотелось поговорить с вами, рассказать, что Маргарет в Румнэ, и я направил ее к вам. Мне ваши чувства были близки и знакомы, я хорошо понимал, какое это счастье для отца вновь обрести дочь. Как назло собралось много людей и ваш сосед-сапожник чрезмерно любопытен, до неприличия, не дали мне сделать то, что наметил. Я взвесил ситуацию, мне ничего не оставалось, как для блезира положить в шапку талер и уйти.
— Как не помнить? Вы мне тогда подарили волшебную монету. После этого в моей жизни стали происходить чудеса — я нашел свою дочь, вернее, она меня. Вы знаете, что это такое после стольких лет забвения и одиночества? Я ощутил вкус жизни. Благодарю вас.
— Волшебная, говорите? Своими руками творим волшебство, — произнес герцог задумчиво и опустил глаза. Он пропустил через себя слова шарманщика и задумался.
— На чем я остановился? Ах да, вторую крошку… — Манфред перевел рассеянный взгляд на принцессу, — повитуха привезла к нам. В ту ночь, моя единственная Марточка, наше родовое гнездо обрело вторую жизнь, в сердце навсегда поселились покой и радость, потому что в доме появилась ты.
— Как я? Разве я не ваша дочь?
— Наша, конечно, наша. С младенческого возраста, кроме нас, в твоей жизни больше никого не было. Мы так боялись потерять тебя, что перестали принимать у себя гостей либо выезжать по приглашению. Те, с кем мы связаны родственными узами, отнеслись с пониманием и сочувствием к нам. Иные обижались. Но нам было не до их обид, мы растили тебя и блаженствовали с твоей матушкой. Мы оберегали тебя, боясь потерять.
— Но вы же сами сказали, что я не родная, — чуть не плача, выговорила принцесса.
— Дорогая моя, ты не так поняла. Настоящими родителями твоими были Гюнтер и его покойная супруга Гретхен, которая и привела тебя на свет. Но им не суждено было вынянчить и вырастить тебя. Это легло на наши плечи, и мы благодарны провидению, что именно так все сталось. Иначе мы бы никогда не познали истинную радость отцовства и материнства.