— Умница дочка.
— Ваше сиятельство, прошу вас, не сочтите за труд, сообщите, как самочувствие юноши.
— Обязательно сообщу, обещаю.
Вильям бредил. Придворный лекарь отпаивал его микстурами, делал растирание, ножные ванны, компрессы на лоб клал, но жар держался. Молодой граф за короткое время очень изменился: сильно похудел, осунулся, лицо вытянулось и приобрело желтоватый оттенок.
— Доктор, что с ним?
— Сударыня, очень странно ведет себя болезнь, не могу понять, что это такое. Изо рта бьет нехороший душок, плохой признак. Застой в почках, да-с. И не только. Предполагаю, желчь разлилась. Видите, у него изменился цвет лица. Завтра начну вливания.
— Умоляю вас, доктор, сделайте все возможное, чтобы сын выздоровел. Просите любое вознаграждение.
— Вы зря так тревожитесь, сударыня, у него крепкий организм, справится молодой граф. Я служу у вас много лет, не нужно думать о вознаграждении, я доволен тем, что получаю, и свои обязанности выполню без дополнительных средств. Подождем до завтра. Думаю, кризис должен миновать сегодня ночью.
— Надеюсь на вас.
— Он справится, верьте мне. — Доктор ушел.
Графиня присела на стул у постели сына и горько заплакала.
Постучались в дверь.
— Входите, — пригласила она, утирая слезы.
В комнату вошли граф и Маргарет.
Обессиленная графиня поднялась и подошла к ним.
— Как чувствует себя наш мальчик? — спросил Манфред.
— Плохо. Доктор в раздумье, колеблется, не определился, каков диагноз. Одни предположения. А толку нет. Сказал, завтра начнет вливания.
— У вас прекрасный доктор, я знаком с ним много лет, он не подведет.
— Благодарю, дорогой Манфред. Очень надеюсь. Как хорошо, что вы привезли Маргарет, Вильям в бреду произносит только ее имя.
— Сударыня, вы позволите мне присесть у постели его сиятельства?
— Что же ты спрашиваешь? Конечно садись. Он ждал тебя.
Маргарет подошла ближе к постели, опустилась на стул. Обняла маленькими ладонями руку молодого графа и сказала:
— Дорогой Вильям, пожалуйста, выздоравливайте. Я согласна стать вашей женой. Мне грустно без вас. Наверное, и я полюбила, вам удалось разбудить во мне это светлое чувство. Теперь вам ничего другого не остается, как выздороветь и повести меня под венец. Она говорила тихо, нежные интонации ее голоса притягивали к себе внимание, завораживали и дарили надежду. Графиня Палмер и герцог Манфред застыли в изумлении. Они не ожидали услышать признание, тем более такое эмоциональное.
Вильям зашевелился и запричитал:
— Маргарет, где же ты? Почему не идешь? Я жду в нетерпении.
— Я здесь, мой добрый друг, здесь, рядом с вами. Вы обязательно выздоровеете, и мы поженимся.
Вильям сделал усилие и приоткрыл глаза. Но его взор устремился вдаль.
— Матушка, матушка, — через силу позвал он.
— Я здесь, сыночек дорогой. Ты молодец. Я так рада, что тебе лучше, — плакала графиня.
Вильям медленно перевел взгляд на мать и прошептал:
— Мне показалось, что я слышал голос Маргарет?
— Нет, дорогой мой, тебе не показалось. Она здесь, сидит у твоей постели. Посмотри на свою невесту.
Герцог приблизился. Трогательная сцена и его не оставила равнодушным. Он сопереживал Вильяму и графине.
Молодой граф с трудом повернул голову и остановил взгляд на Маргарет.
— Я брежу?
— Нет, мой мальчик. Ты выздоравливаешь. Маргарет здесь, — подтвердила мать.
— Вильям, твоя невеста любит тебя и ждет с нетерпением твоего выздоровления, — сказал герцог.
— Это правда? — спросил молодой граф, глядя на девушку.
— Совершенная правда. Я принимаю ваше предложение. Пожалуйста, выздоравливайте, и мы порадуем наших родных.
Герцог с графиней переглянулись и заулыбались.
— Ваше сиятельство, поезжайте с легким сердцем. Предупредите, пожалуйста, отца, что я остаюсь здесь до улучшения самочувствия графа Вильяма. Рядом со мной он быстрее выздоровеет.
— Хорошо, Маргарет. Все передам, моя умница.
— Маргарет, ты волшебница! — Графиня подошла к девушке, обняла ее и поцеловала в лоб. — Благодарю тебя, моя девочка, ты совершила чудо. Моему счастью нет конца, я обрела дочь.
По весне молодые сыграли свадьбу. Маргарет договорилась с мужем, они забрали Гюнтера к себе, выделили ему с Бобкой отдельные апартаменты. Новая жизнь потекла по своим законам. Гюнтер, глядя на счастливую влюбленную пару, не мог нарадоваться.
Я согрелась, тепло разморило меня, дочитала сказку и настроилась на лирический лад. На последней странице размечталась. Вспомнилось, как переживала в детстве за Маргарет и шарманщика, чудесные люди. Героиня оставила добрую память в душе, я поверила ей. С годами сама увлеклась кулинарией, эта любовь со мной и поныне. Сказка произвела на меня неизгладимое впечатление. Вот и сейчас на сердце разлилась нега, как когда-то давно. Вечная тема — любовь и испытания.
"Странно, до какой степени пищеварительные органы властвуют над нашим рассудком. Мы не можем думать, мы не можем работать, если наш желудок не хочет этого. Он управляет всеми нашими страстями и переживаниями". Джером К. Джером
Его величество Смерреброль, король датской кулинарии
Часть вторая
Судьбоносная встреча
Утром, не задерживаясь, я собралась и отправилась в обратный путь. Подморозило. Укуталась теплым пледом и подложила под голову подушечку-думочку.
— Госпожа, метелица, разыгралась, — повернулся ко мне кучер. — Держитесь за сидение крепко. Ухабины. Занесло все снегом, сугробы по колено, дорогу не видать, не знаю, проедем ли?
Не успел он договорить, карету сильно затрясло, качнуло, и она резко накренилась на бок.
— Ой, — от сильного толчка, вырвалось у меня. Тут же мое тело съехало в сторону двери, которая от удара открылась, и я выпала. Но, к счастью, не утонула в высоком сугробе, к своему большому удивлению оказалась в чьих-то крепких руках. Меня заботливо подхватили за плечи, удержали от падения. Но ступеньки кареты не были опущены, и я неудачно приземлилась на правую ногу, подвернув ее. Сильная боль разлилась снизу вверх по всей ноге. Тот, кто придерживал меня, заметил.
— Вы ушиблись, сударыня?
— Нога, спрыгнула неудачно.
Недолго думая, незнакомец подхватил меня на руки, отнес в свою карету, усадил, накрыл пледом и обратился к своему кучеру:
— Помоги привязать карету госпожи к нашей. Поедем в замок. Пострадавшей нужен доктор.
— Слушаюсь.
Извозчик спасителя протянул один конец веревки моему вознице. Они привязали нашу карету к карете незнакомца, и мы отправились в путь.
В помутненном состоянии от сильной боли и переохлаждения, я не разглядела своего спасителя. В дороге согрелась. Когда добрались в замок, смеркалось. Незнакомец на руках внес меня в комнату, уложил на постель и ушел. Через несколько минут постучались в дверь.
— Кто там? — еле слышно проговорила я.
В комнату вошел высокий господин с небольшим саквояжем в руках. У нашего врача был точно такой же. За ним проследовал незнакомец. По их разговору я догадалась, что спаситель пригласил ко мне лекаря. Тот прощупал место ушиба. Проверил, сгибается ли сустав. Подергал за пальцы, я откликалась возгласом. Сделал мне горячую ванночку. Что он в нее добавил, не уловила. Доктор промокнул полотенцем ногу и наложил компресс.
— Сударыня, пожалуйста, до утра не снимайте повязку и вставайте только по нужде. Старайтесь на эту ногу не наступать.
— Постараюсь, — прошептала я. Благодарю. — На общение не было желания и сил. Боль в ноге усиливалась, я искала положения в постели, чтобы не утруждать травмированную ногу. Очень удивилась своему безразличию, впервые оказалась в чужом доме и ни о чем не расспросила. Отрешенность моего состояния была продиктована усталостью и травмой. Дорога утомила меня, вспомнила слова матушки: «Лучшее лекарство — сон». Закрыла глаза, представила берег моря, бегущие волны с белой пеной на гриве, крики чаек и чудесный аромат водорослей. Так я уснула.
Сколько я спала, не знаю. Меня никто не беспокоил. Тишина и покой окружали, настраивая на отдых. В окно заглянуло холодное зимнее солнце. Я открыла глаза, никого рядом не было. Богатая обстановка в комнате создавала определенное настроение, правда, ничего лишнего я не заметила. На стене портреты довольно молодых людей: серьезного мужчины и обаятельной хрупкой женщины. В углу у окна секретер. С противоположной стороны комнаты — небольшой рояль. Кто-то направлялся ко мне. Я услышала шаги, затем стук в дверь.
— Кто там? — тихо спросила я.
— Сударыня, к вам можно?
— Входите.
Двери распахнулись, вошел молодой, статный, красивый мужчина. Одежда на нем сидела великолепно, сшита с большим вкусом и давала понять — это истинный аристократ. В его туалете до мелочей все было продумано. Внешность напоминала вельможную особу. Вчера я не разглядела лица спасителя. Мутная пелена мешала перед глазами.
Мужчина ко мне не приблизился, застыл на одном месте у дверей. Я видела, что-то сдерживало его.
— Как вы спали, госпожа?
— Спасибо, хорошо. Благодарю за помощь. Простите, вчера не смогла выразить вам слова признательности.
Он не слушал меня.
— Как ваша нога, меньше беспокоит?
— Боль продолжается, но уже тупая. Спасибо вашему доктору. Если можно, спросите у него, могу ли я встать?
— Не тревожьтесь, он скоро придет и ответит на все ваши вопросы. Джордж вчера наложил вам компресс, сказал, что сегодня продолжит лечение.
— Благодарю, вы очень любезны. Боюсь показаться неблагодарной… — я искала слова, чтобы не обидеть спасителя.
—Простите, пора ехать, меня ждут.
— Потерпите денек-другой и поедете. На дворе ненастно.
— Где я?
— В моем доме. Сударыня, мне кажется, нам пора познакомиться. К вашим услугам, лорд Чарлз Ричмонд, — опустил он голову, словно стоял перед королевой.
— Очень приятно познакомиться. Мисс Мери Андерсон.