Может он конечно и прав, но я в этом никогда не признаюсь. Он уже почти дошёл до пошарканной деревянной двери, когда меня, наконец, заинтересовала моя судьба.
-Э-э-э, Жак, а что Вы меня так и бросите здесь одну и связанную?
-Придётся, а то ещё броситесь героически спасать саму себя из пламени огня.
-Ну, Жак ну пожалуйста, я же даже не знаю, где нахожусь.
-Это флигель, мы совсем рядом от поместья. Полегчало?
-Нет, - крикнула я, заметив его намерение выйти. - А если я пить захочу, или в туалет?
-Придётся потерпеть. Недолго.
-Я же ничего кроме потолка не вижу.
-Поспите.
-Э-э-э, стойте! - завопила я, когда он уже открыл дверь. - Я, обещаю являться к Вам после настоящей смерти, если Вы сейчас что-нибудь не сделаете.
Жак тяжело вздохнул и, вернувшись, подхватил меня на руки и перенёс на стул у окна.
-Вот, любуйтесь. Считайте что у Вас лучшее место в первом ряду.
Переведя взгляд в окно, я убедилась, что действительно, отсюда был отличный вид на поместье и близлежащие окрестности. Сомневаюсь, что кому-то ещё удавалось наблюдать за собственной гибелью, вот такая вот я "счастливица".
Жак, не дожидаясь моих новых капризов, поспешил на главную сцену. И пока я нервно постукивала ногой по полу, упустила момент, когда этот камикадзе вернулся и одним движением завязал мне рот платком.
-На всякий случай, - пояснил он. - Мы слишком близко к дому, не хочу, чтобы Вы все испортили.
Я очень старательно помычала ему вслед, мысленно пообещав ему это припомнить. Тем временем события набирали обороты.
После появления дымка над крышей дома, начали раздаваться первые голоса, громко оповещающие жителей поместья о надвигающейся беде. Люди стали сбегаться и в растерянности оглядываться, выискивая среди зевак своих близких, чтобы убедиться, что они в безопасном отдалении от эпицентра пожара. Из конюшни выскочило несколько верховых посыльных для оповещения пожарной дружины в городе и ближайших соседей. От последней мысли стало совсем не хорошо, вот сейчас узнает, что беда, будет опять себя корить, что не досмотрел.
Остальные организовались, и стали активно принимать участие в тушении пожара. Стаскивались ведра с водой, кто-то забегал и возвращался из поместья, вынося вещи и выводя зазевавшихся слуг. Среди самых активных участников я распознала Карла, который голосил больше всех и бестолково гонял людей по всему двору. Неразберихе ещё больше способствовало то, что на улице сгущались сумерки и с каждой минутой становилось только темнее. Центральный двор освещало только пламя, которое уже совсем бесконтрольно вырывалось из окон. Суета и сумятица не позволяла людям сделать хоть что-то полезное в данной ситуации, а Сорел тщательно следил, чтобы паника и хаос не унимались. О том, что хозяева так и не появились, похоже никто не вспоминал, пока в центре событий не показалась Лола и не стала трясти Карла, что-то ему, объясняя жестами и указывая на дом, непрестанно вытирая слезы. Я не знаю, плакала она от испуга за меня или пока ещё не чувствующей беды, ей разъедал глаза едкий дым, но Карл такому напору сдался быстро. Да и попробуй с ней поспорить, сама не раз натыкалась на непробиваемое упорство этой с виду слабой девочки.
Да и их спланированный сценарий наверняка предусматривал вмешательство Карла, как-никак именно он в конечном итоге должен был найти полуживого Жака. Остаётся, наедятся, что время они подгадали точно, так как меня уже саму стало настораживать такое долгое пребывание ДеБюси в пылающей постройке. Ну, тут я, правда, преувеличила, так как горело по-прежнему только хозяйское крыло, и пожар с завидным смирением не расползался по перегородкам. Не знаю, как им удалось это сделать, но все у них было под контролем, и дом спалить дотла никто не собирался.
И вот настал момент когда, героически зайдя в горящий дом, Карл направился на поиски хозяина с его непутёвой женой. Их не было видно очень долго, и я стала переживать, как бы чего не случилось, они, конечно, меня очень разозлили и я ещё не скоро им прощу такую подставу, но и чтобы они пострадали, тоже искренне не хотела. Лола, переданная в заботливые руки Матушки Эммы, стала всхлипывать и трястись от страха и переживания. Моей девочки было плохо и страшно, и меня бесила не возможность ей помочь. Ну, кому и что она могла рассказать? Зря только сердечко ей терзают ироды.
Моё расстройство очень скоро превратилось в отчаянную боль, когда на манеже появились новые действующие лица. Уже с далека можно было разобрать возбуждённое лошадиное ржание и громкий топот копыт, разносящийся в вечерней тиши. Хотя кто знает, минуты то тянулись, то бежали сломя голову, так что вполне возможно была уже и ночь. Мне ещё не дано было видеть людей спешащих на пожарище, но моё зашедшееся сердце уже знало, кто может так загнать лошадей торопясь в поместье ДеБюси. Три мужские фигуры подоспели вовремя, чтобы увидеть феерический выход их горящего здания управляющего, с перекинутым через плечо бессознательным телом. Жак очень натурально изображал полутруп и не проявил никаких признаков активности, когда его почти бесцеремонно скинули на кучу соломы у конюшни. Пока Зиди задавал вопросы прокопчённому пытающемуся отдышаться Сорелу, Тристан лихорадочно осматривался, прощупывая взглядом толпу людей.
Я сидела, тревожно всматриваясь в любимую фигуру, и мысленно пыталась дозваться до него "Я жива, жива, почувствуй это!". Лебрен нервно запустил руку в волосы, растрепав идеальный хвост.
-Элизе, - позвал он отрывисто.
По тому, как он внезапно вздрогнул, я определила момент, когда именно он заметил зарёванную Лолу, слепо смотрящую в горящие провалы окон. Его рука медленно опустилось вниз, и сжалась в плотный кулак. У меня было впечатление, что я сама физически почувствовала, то, как холод сковал его окаменевшие плечи. Даже пристально наблюдая за всеми его действиями, сама не поняла, как он в одно мгновение смог оказаться рядом с Карлом. Одного с ним роста и комплекции Сорел не смог противостоять ярости Тристана, который с лёгкостью теребил управляющего как котёнка. Я не могла расслышать, что именно он ему говорил, до меня долетало лишь нечленораздельное шипение и рычание. Зато теперь я поняла, почему Жак так настаивал на своей полной бессознательности.
Лебрен схватив Карла за грудки, проскрежетал:
-Где?
Карл кивнул на горящее поместье и опустил глаза. Калейдоскоп эмоции на лице Тристана сменялись с невероятной скоростью. Ужас, горе, тоска, мука и неверие, которое быстро трансформировалось в решимость. Оттолкнув от себя Карла, он кинулся к дому.
У меня зашлось сердце как безумное: "Нет, Тристан, остановись!!!" Я задёргалась в путах, надеясь освободиться, и с ужасом наблюдала, как Лебрен торопиться в огонь. Слезы градом катились по моему лицу, застилая глаза пеленой, которую я не имела возможности смахнуть. Вид происходящего размывался и я с остервенением стала грызть верёвки до которых могла дотянутся. От этого занятия меня оторвал голос Люка Бийо:
-Маркиз Лебрен!
Видимо маневр Тристана заметил и его управляющий, который, не тратя времени, поторопился за ним. Феликс вскинул голову на крик и, оставив Жака, которого все это время безрезультатно пытался привести в чувства, бросился следом за управляющим Тристана, который в силу своего возраста и комплекции не имел не единого шанса остановить терзаемого страданием мужчину.
Зиди успел лишь в последний момент сбить Тристана с ног, пытаясь оттащить его от горящего поместья.
Выдох облегчения утонул во внезапном всхлипе истерики, я уже откровенно стонала и выла, не в состоянии наблюдать за развернувшейся борьбой. Мужчины катались по траве, рыча и ругаясь и раздающийся тоскливый рёв "Элизе!!!", рвал мне сердце.
Вымотанные Зиди и Бийо с трудом сдерживали сопротивляющегося Тристана и остановить его смогли лишь, когда им на помощь подоспел Сорел. Навалившись втроём и придавив Лебрена к земле всей своей массой, они смогли, наконец, его обездвижить.
Тем временем огонь начал униматься и все меньше копоти вырывалось из окон горящего этажа. Появившаяся бригада пожарных лишь махнули рукой, тушить уже не имеет смысла, само утихает. Следом за ними пришёл дождь. Что за насмешка судьбы? Крупные редкие капли быстро превратились в плотный поток льющий стеной. Несмотря на ливень, никто так и не ушёл со двора, все так же бесцельно и печально глядели на парящие горячие каменные стены, не веря до сих пор, что все это действительно случилось. Четыре мужских тела, промокшие до нитки, так и лежали в траве, тяжело дыша.
Пройдут года, острота событий сотрётся из памяти, но я никогда не смогу забыть эту сцену, когда любимый мужчина, лежащий на спине и придавленный весом сдерживающих его друзей, смотрел слепыми глазами в небо, не замечая воды стекающей по лицу и волосам. Лишь пальцы с силой врывались в землю, оставляя борозды и вырывая траву.
Недалеко от них Матушка Эмма, не отрывая широко раскрытых глаз от дома, все время повторяла:
-Ну как же так, как же так?
У её ног стоя на коленях, беззвучно рыдала Лола, пряча лицо в руках. Карл не выдержав, поднялся и направился к ней. Подняв её с колен и прижав к своей груди, гладил по спине, умоляюще шепча:
-Любимая, не надо так, пожалуйста. Не трави мне душу, Лолочка.
Не вижу смысла в будущем мстить Карлу, он сейчас получит больше душевных мучений, чем я смогла бы придумать в отместку за то, что они наворотили. Он уже наказал себя слезами Лолы и я уверена, что он уже не раз пожалел о содеянном.
На куче сена зашевелился Жак, подавая первые признаки жизни за все прошедшее время. Надо отдать ему должное, редкая выдержка. Приподнявшись и облокотившись спиной о конюшню, тяжело поднялся, очень натурально выражал растерянность и совершенное не понимание.
Зиди и Бийо, убедившись, что Тристан больше не пытается наделать глупостей, увлекая его за собой, поднялись и направились к Жаку. Такого Жак не ожидал иначе не спешил бы подниматься на ноги, потому как, подойдя к нему Лебрен выразил своё соболезнование в весьма красноречивой форме. Один чёткий удар в лицо и ДеБюси на этот раз теряет сознание уже по-настоящему.