— Его бы искали в любом случае.
— Да ладно… Пора спрятать машину.
Росен, Гриня и Северин толкали джип, Лори, как всегда, командовал, показывая, куда катить. В конце концов, машину капеллана пристроили за большим камнем, рядом с машиной Северина. Росен запустил лапы в багажник и принялся вынимать оттуда разные предметы. Он расставлял их донельзя любовно, ровными рядами — банки к банкам, коробки с коробками. В совокупности оказалось не так уж много.
— Я категорически не согласен тратить продукты на чужака.
— В самом деле, — поддержал Лори. — Мы обещали не трогать его, но не обещали кормить. Некормление — это не убийство.
Гриня нашел аптечку, но самого главного там не оказалось, так что парень выглядел удрученным. Он все же сгреб в горсть найденные лекарства и ушел за стоячие камни. Мик подошел к каленусийцу, тот упрямо смотрел мимо, не желая разговаривать.
— Вы поняли, что это особенное место?
Капеллан фразу понял, это было заметно по прищуренным глазам. Через минуту он кивнул, как будто все это время прислушивался к непонятным Мику ощущениям.
— Вы знали о нем заранее? Как вас зовут?
Не получив ответа, Северин обыскал куртку врага. Нашлась пачка сигарет, уже знакомый иллирианско-каленусийский разговорник, молитвенник с пометкой библиотеки конгрегации Разума в Порт-Калинусе и мертвый уником армейского образца. Личный жетон капеллана висел у него же на шее, но без считывателя оказался бесполезен. Излучателем уже завладел Лори.
Пленник осознал ситуацию и беззащитно крутил непокрытой головой, очевидно, соображая, что делать. Нина подошла и остановилась рядом.
— Как у тебя с телепатией, сестренка?
— Неплохо. Аномалия мне пока не вредит, а кое-что и обостряет. Этого человека зовут Лу. Он входит в тот отряд, который останавливал нас вчера. Примерно пять дней его искать не будут.
Мик выругался в душе, но не вслух. Позже они вдвоем с Ниной сидели в кабине собственного джипа, отгородившись от внешнего мира в лице хаотически разгуливающего и назойливого Грини.
— Надо выбраться отсюда, — жестко сказал Северин. — Надо выбраться, хотя я пока не знаю, как.
— Ты сумеешь завести джип?
— Он не заводится, но за пределы аномального круга машину можно выкатить руками. Это тяжело, но вполне возможно.
— Справимся. Хуже другое — я прочитала побуждения Лори, он наверняка помещает нам.
— Кто еще?
— Росен. Но только в том случае, если Лори проявит активность. Гриня не в счет — пока не кончились таблетки капеллана, он прочно застрял в собственной вселенной.
— Ты сможешь ударить Лори пси-наводкой?
На этот раз Нина долго не отвечала, по недавно приобретенной привычке покусывая травинку.
— А ты хочешь?
— Почему бы нет?
— Будет… грубо. Некрасиво, потому что по-другому не бывает. Ты увидишь все, оценишь и перестанешь… перестанешь любить меня.
— Узы крови в Иллире до сих пор не пустое слово. Что бы с тобой ни случилось, и как бы ни поступила, я всегда буду любить тебя.
— Врешь.
— Я не вру, — мягко сказал Мик. — Кроме того, в случае с Лори очень прошу тебя вмешаться. Ради твоего же спасения.
— Я вне опасности и умру только в будущем году — в Арбеле, в начале лета, в полнолуние.
Логика Северина разбивалась о ее убежденность пророка.
…Завтракали консервами из запасов незадачливого капеллана. Сам каленусиец не возражал, только изредка пил воду из бутылки, которую приносила ему Нина. Лори охватила депрессия — он угрюмо отмалчивался. Гриня употребил остатки таблеток из аптечки и, не иначе как, перебрал — он валялся под кустами, постанывая, и стоны эти явно не были вызваны видениями блаженства.
— Сходить бы, посмотреть, что там с парнем, — вяло предложил Росен. — Не дай бог, выпил жидкость для обработки гнойников.
— Сходи, — легко согласился Лори, но сам с места не тронулся.
Мик попытался встать, но ноги не держали его. Нина свернулась комком, наподобие сонной птицы. Солнце стояло в зените, хотя жара на этой неделе уже спала, и ничто не объясняло внезапного расслабления.
— Ну, началось, — грубо буркнул Лори. — Такое бывает, но, к счастью, проходит.
— У вас тоже слабость?
— Ага, а скоро дело усугубится. Мне кажется, пятно то питается нашими силами, то отдает сожранное обратно.
У Мика слипались веки. Ветер шумел в камнях, этот шум успокаивал, но, одновременно, сталкивал в беспросветное отчаяние. Сон и тоска смешались вместе. Нина села рядом, он чувствовал, что она держит его пальцы.
— Как ты?
— Погано.
— Не бойся, я покараулю.
…Когда Мик очнулся, солнце снова стояло в зените. Росен пострадал меньше всех. Он уже бродил, собирая ветошь и всякий хлам для костра. Гриня, стоя на коленях, опустошал и без того не полный желудок на камни. На Лори было страшно посмотреть. Худые щеки запали еще сильнее, кожа лица приобрела зеленоватый, как у печеночников, оттенок.
Нина незаметно кивнула Северину. Она почти не изменилась, только под серыми глазами залегли легкие заметные тени. «Уедем отсюда», шепнула она. В этой просьбе была жалкая, не рассуждающая надежда, для сестры не характерная, и это сильно опечалило Мика.
— Хватит! — буркнул Лори. — Я предлагаю устроить новое голосование, покуда эта штука не накатила опять. Господа, пересаживайтесь поближе. Каленусийца нам не нужно, враг права голоса не имеет.
Северин устроился на траве, обхватив колени. Они противно дрожали от слабости. Лори приосанился, нашел свой смятый галстук и попытался его повязать, несколько раз ошибся и бросил никчемное занятие.
— Росен, сядьте справа… Вам, Гриня, следует умыться, от вас воняет блевотиной. Воду возьмите в канистре. Вот так. Господа, я открываю собрание племени. Очевидно, аномалия, это пятно свободы и безопасности, послужившее нам защитой, слишком мало и не выдерживает присутствия шестерых. Вчера мы получили пробное предупреждение, завтра оно может оказаться более серьезным, а послезавтра — роковым. До момента появления здесь капеллана «долгие ночи», если и случались, то проходили безболезненно. Энергетический обмен между нами и пятном происходил, если можно так выразиться, естественно, и…
— Я нифига не понял, — мрачно сказал Росен.
— Тут нечего понимать. Шестой из нас — лишний. Теперь нужно решить, кто этот шестой… Каленусиец не подходит, — с явным сожалением добавил Лори. — Мы не можем ни уничтожить его, ни отпустить без риска для себя.
— За пределами пятна он нас заложит, — охотно согласился Росен.
Гриня сглотнул и промолчал.
— Остается выбрать изгнанника среди нас. Он уйдет добровольно, чтобы могло существовать племя.
Мик рассматривал худое лицо бывшего менеджера, его веки, уши, шевелящиеся губы. «Шестого вовсе не выставят, его просто убьют, чтобы не рисковать обнаружением убежища. Мало того… Мы тут не первые гости. Они, Лори и Росен, уже делали это».
Северин быстро опустил глаза, чтобы не выдать себя.
— Я бы сам пошел в изгнание, — гордо заявил Лори, — Но не могу, потому что на мне лежит ответственность за других. Росен единственный, кто хорошо выполняет физическую работу, каленусиец, к сожалению исключается. Остается Гриня, вы, Северин, или ваша сестра. Если выбор падет девушку, я буду вынужден наложить вето — она единственная женщина среди нас, и должны быть использована полезными членами сообщества. Изгонять ее — расточительство. Остается все тот же Гриня или же вы, Мик. Гриня наркоман, но он не отказывается от работы и не склонен бунтовать. Вы, Северин, здоровы, но не послушны. Я предлагаю бросить жребий, чтобы выбрать, который из вас…
«Это подстава, — понял Мик. — Обычное жульничество, чтобы избавиться от меня, хотя шестой, возможно, и лишний, но жребии тут меченые».
— Росен, приготовьте две соломинки.
— Я протестую.
— Почему?
— Никто не смеет разделять родственников. Я пришел с сестрой и уйду только вместе с ней. Вы не задержите свободную женщину.
Лори задумчиво покрутил галстук в руках.
— Я посмею, — коротко сказал он. — Мы имеем на это право и это право более сильных и более ловких, чем вы. Росен сильнее, я умнее, а Гриня, думаю, не станет возражать против присутствия в компании вашей сестры. Кроме того, все должны понимать, что так будет лучше для девушки.
— Самое лучшее для меня это уйти с братом.
— Вы взвинчены, леди, и сами не понимаете своего счастья. Впрочем, если ваш брат вытянет длинную соломинку, то Гриня покинет аномальное пятно и ваша с Северином разлука не состоится. Не будем ссориться заранее. Давайте, начнем?
Росен, ухмыляясь, протянул два стебля тысячелистника, зажав их в кулаке. Лори стоял рядом, очень уверенный в себе.
— Тяните жребий, господа.
Мик заметил, что излучатель капеллана (пусть и бесполезный в аномалии) предводитель прицепил на собственный ремень, рядом с тесаком в ножнах. «В каждом конторщике у нас сидит диктатор».
— Валяйте, я готов попробовать вашей справедливости.
Нина напряглась, готовая к атаке. «А стоит ли тянуть время?».
Северин наугад выбрала стебель тысячелистника. Стебель явно выглядел длинным. Несчастный Гриня вытер нос кулаком, поднял дрожащую руку и забрал оставшийся жребий себе. Его палочка тоже оказалась не короткой.
У Лори на острых скулах заиграли красные пятна. Он бросил укоризненный взгляд на Росена. Тот в недоумении крутил крупной головой.
— Босс, я сделал все, как надо.
Бывший менеджер взял стебель из пальцев Северина, задумчиво подержал, потом сравнил оба, они оказались в точности одинаковыми.
— Что ж, один я укорочу сам, своими руками, и мы переиграем заново.
Он срезал излишек ножом и отбросил в камни.
— Леди, возьмите, пожалуйста, шлем каленусийца и наденьте его на свою голову.
— Зачем?
— Вы ведьма и пытались нас обмануть. Нам не нужны лишние неприятности. Наденьте шлем, он помешает вам использовать наводку.
«Равная длина соломинок — иллюзия. Нина пыталась их обмануть».