— Чем сейчас занят мой отец?
— Он умер, умирает или скоро умрет, — четко и жестко ответила Нэн. Она не смутилась, и даже не повернула лицо в сторону Мика.
Старуху одолели судороги, кости грозили вот-вот вывернутся из суставов.
— Все черно, плохо вижу.
— Опасность реальна?
— Не вижу… Вижу чуть-чуть. На Нину открыта охота. Там туман, ручей, длинные бараки в маленькой долине. Мужчины. Много. Хотят твоей смерти.
— Но я же ничего плохого не сделала.
— Ты сделала, — хмуро сказала Нэн. Исступление уже покинуло монахиню. Она перестала быть пророчицей и сделалась просто разбитой старухой.
— Ты сделала, дочка, — ворчливо и грустно сказала она. Может быть, и сама не знаешь, что ты натворила. А если не натворила, то натворишь в будущем. Они знают. Пророчество доступно не только тебе.
— Я хотела бы увидеть иллирианские архивы матери Наан. Беренгар сказал, что записи оказались у вас.
Нэн скрипуче, наполовину с кашлем, рассмеялась — как будто вскрикнула больная сова.
— Все, что осталось от Наан, больше десяти лет как забрали власти в Порт-Калинусе. Мне не пришлось даже распаковывать посылку. Не жалей. Ты пророк, девочка, мне это видно без подсказок…
— Вы расстроены? — спросил Беренгар уже в машине.
— Вполне удовлетворен, — сардонически ответил брат Нины. — Мне сообщили, что я только что сделался сиротой. До гибели моей сестры осталось менее года. Это, конечно, сущие пустяки по сравнению с Разумом и Вечностью.
— Замолчи! — грубо сказал Нина.
— Не сердитесь, ребята, — примирительно сказал философ. — Старуха склонна изображать события драматически. «Смерть» иногда следует толковать только как «опасность», а «опасность» как «неприятности».
Так сказал Марк Беренгар и ничего не говорил всю оставшуюся дорогу.
Возвратившись домой, Мик закрылся в своей комнате и попытался связаться с виллой в Порт-Иллири. Связи не было, тогда он настроил уником и послушал сухие сообщения о «хаосе в иллирианской столице». Потом лег спать, но проснулся среди ночи.
Трудяга-кибер шелестел, сообщений пришло не много — реклама компании связи, присланная наугад проповедь Конгрегации активных действий, заманчивые предложения адвокатской конторы в Порт-Калинусе, заблудившееся, старое сообщение от Прокла Риордана, и отдельным письмом маленький странный файл, возможно, компьютерный вирус.
Сообщение Риордана Мик прочел немедленно:
Здравствуй, паскуда, сукин сын Мык Сывыриныч.
Извени за ашибки, затем што я немнога пьян и агарчении, што ни магу вмазать тибе в рыло, чиво ты, без самненья, стоешь. Дила у нас так сибе, паскольку эликтричества нет и, чтобы паслать это письмо, я полчиса крутил гиниратор, так што даже идва ни протризвел, што абидна, патаму как выпивки вздаражали.
Слышал, што ты удачно устроился у врагофф, но сильно тибя ни асуждаю, потому шта у нас плоха стала с жратвой, а ты всигда бил худащавый. Твой дом стаит пустой, што с тваей мамой, я ни знаю, гаварят, што лазарет периехал в правинцию, но письмы оттуда ни ходят. Здаровья у нас паршивае — дипрес. Лика, Мика и Гермиона шлют тибе привет, а Соня и вовсе ни шлет, патаму што бальна дрисней и не вылазиет из дома. Напаследак агарчу тибя, саабщив, что папа твой сделал ноги и отбыл падальшы и от тваей мамачки и ат тибя, так что встретитись вы идва ли.
Астаюсь с самыми искринными приветами и очин харошими пажеланиями,
Твой друк Риардан.
Несмотря на невероятные ошибки, все запятые стояли на месте. Мик трясущимися пальцам вытащил сигарету, распахнул окно, чтобы запах не потревожил квартирную хозяйку и выпустил струю дыма в ночь.
«Медик придумал, как обойти цензуру. Все послания или уничтожаются или проходят кибер-контроль, но машина ищет профессиональные шифровки, а этот текст не был зашифрован. Зато искаженные слова и имена мешают автоматическому анализу смысла. Я понятия не имею, кто такие Лика, Мика и Гермиона, но, очевидно, что в Порт-Иллири плохо с провизией, энергией и водой».
Главная новость, предельно осторожно сформулированная хитрым магистром, касалась отца. «Вы никогда не встретитесь» могло означать смерть или бесследное исчезновение. Нелепый текст на целую страницу преследовал единственную цель — понадежнее донести предупреждение до Мика. Возвращение в Иллиру оценивалось Риорданом как крайне опасное.
«Вот и все». Мик машинально взялся за похожий на вирус файл.
— Кибер, проверь уровень угрозы и расшифруй содержимое.
Он ждал результата, закрыв глаза и с неловкостью понимая, что готов заплакать. «Я размяк, нельзя поддаваться. Мы с отцом уже несколько лет как отдалились друг от друга. Из-за него едва не погибла мама».
И все же Северин не мог справиться с собой, главным образом потому, что находился в одиночестве. Нина беззвучно спала за стеной. Кибер прошелестел, расшифровывая то, что оказалось вовсе не вирусом. Мик вытер скулы кулаком, веки — тыльной стороной ладони и прочел:
Привет, сынок!
Пользуюсь возможностью послать тебе последнее сообщение. По всей вероятности, завтра меня не станет. Я сам предпочел вариант действий, который не оставляет другого выхода. Наследства не жди. Никого в этом мире не жалей, меня тоже. Информации, полученной из третьих рук, не верь. В ближайшие несколько лет постарайся просто выжить.
Твой отец, С.
«Это может быть подделка, чья-то злая игра», — со слабой надеждой подумал Мик, но боль утраты уже пришла, непрошеная.
Часть души, которую раньше занимал отец, стремительно пустела, и Мик долго сидел у окна, вспоминая все — выражение лица Северина-старшего, его интонацию в споре, профиль, манеру вести машину.
«Папы больше нет, и я никогда не узнаю правду… Никогда. Никогда»
Тусклый и неуверенный, занимался над городом рассвет. В проем окна потянуло осенним холодом.
Глава 7. Два месяца назад, Порт-Иллири
— Господин директор! Я очень прошу вас, применяйте наушники.
Гремело с органным величием, но безо всякого склада. Стены заметно подрагивали — низкий звук работающей машины заставлял вибрировать прозрачную перегородку.
Гай Северин принял наушники у инженера, Линдер уже надел свои — разговаривали через миниатюрные уникомы, прицепленные к лацканам.
Близость источника энергии вызывала иррациональное беспокойство. Линдер морщился, тер виски, его телохранитель терпел. Наемный инженер-оператор, тот самый, который предлагал Северину-старшему наушники, пробежал длинными пальцами по клавишам пульта.
— Можно уменьшить посторонний шум?
— Простите, нельзя, — раздался в наушниках угодливый голос инженера, — Если не возражаете, я мог бы объяснить господину регенту правила работы…
— Только коротко.
— Неприятный звук идет от обычной турбины, сама паста, которая сгорает вон там, употребляется совершенно бесшумно, но выделение тепла колоссальное. Если, конечно, учитывать израсходованную массу. Система труб проходит внутри установки, там образуется перегретый пар, он попадает на лопасти, и дальнейшее ничем не отличается от обычного получения электроэнергии. Нестандартно только топливо.
Линдер благожелательно кивнул. Инженер стушевался, он боялся Линдера, и ничего не мог поделать с собой — проклятая угодливость накатывала помимо воли. Северин тем временем искоса рассматривал лицо преемника Оттона, пытаясь догадаться — понял ли тот хоть что-нибудь.
— Сколько пасты сейчас в котле?
— Около полукилограмма.
— Как часто пополняются запасы?
— По мере расходования.
— Не считайте босса глупее себя, эта уродливая установка работает три дня, я хочу спросить — сколько пасты сожгли?
— Система контроля имеет погрешности, но убыль массы — пять грамм.
— Пойдемте отсюда, мои уши устали от поганого скрежета, а мозг — от нечетких объяснений.
Директор сделал вид, что не замечает грубости правителя. В тихом кабинете, в другом крыле здания, Линдер неловко рухнул в кресло, выправка моментально исчезла, зато бледное лицо потекло от усталости так, как это бывает у худощавых людей — заострился нос, впали щеки, обвисла кожа у подбородка. Круглые глаза новоиспеченного регента казались большими из-за темных кругов.
— Это вещество радиоактивно?
— Нет.
— Ядовито?
— Тоже нет, хотя у нас не было времени для полноценных исследований.
— Я выделю добровольцев для проверки на людях.
У Гая Северина напряглись челюсти.
— Я поговорю с медиками компании, сказал он, подавив гнев.
— Мне нужны все материалы, которые касаются нового топлива. Понимаете? Твердые копии отчета, техническая документация и гарантии, что электронных копий не осталось.
Северин вежливо склонил голову, стараясь держать ладони расслабленными. «Никаких сжатых кулаков, никаких возражений, эмоции — роскошь для дураков».
— Вы можете уничтожить их лично, используя мои права доступа.
— Ваш оператор в курсе дела?
Директор Северин заставил себя посмотреть прямо в зрачки Линдера, добиться такого взгляда позволяло только отточенное практикой искусство общения с опасными людьми.
— Оператор не химик. Он не очень сведущ. Разумеется, несчастные случаи приключаются, хотя и редко. Придется выплатить компенсацию семье.
— Не надо! — нижнее левое веко Линдера задергалось. — Гай, вы меня порой шокируете. Я ничего такого не говорил.
— Простите, я перестарался.
— Хорошо, прощаю, но никакой жестокости без моего приказания. Насколько трудно организовать промышленную добычу пасты?
— Пока не знаю. Этот кусок — фрагмент, подобранный рабочими компании в аномальной зоне. Он экономит нам кучу топлива, но только для отдельно взятой установки. Если в аномальных зонах отыщутся залежи этого… вещества, то такой подарок судьбы решит многие проблемы.
— Что?
— Рынок энергоресурсов будет уничтожен, — спокойно сказал Гай Северин, — Миллионы людей разорятся. Возможно, произойдет что-то еще.