— Без пригляда в загул пустились? — констатировал я.
— Скоро подойдет, — заверил он меня.
— Пусть сразу ко мне идет. Не задерживаясь.
Кабинет после моего ухода изменился. Появились цветы на подоконнике, шкаф с документами переставили, как и сам рабочий стол. На окне появилась веселенькая шторка — светло-голубая с шикарными подсолнухами. Аня постаралась навести здесь уют, и ей это удалось. Не постеснялась того, что так сейчас не принято. Вздохнув, я прошел к столу и принялся изучать, что на нем лежит. Заглянул в выдвижные ящики, подошел к шкафам, чтобы понять, какие документы в них хранятся. Всяких мелочей, указывающих на прошлого владельца кабинета, тут хватало. Шоколадка в ящике и несколько оберток от конфет — особо яркие, что понравились девушке, и она решила их сохранить. Небольшая фигурка мишки на полке одного шкафа. Я прямо представил, как Аня с любовью выбирала, куда поставить такого милаху. Пришлось даже помотать головой, чтобы сбросить наваждение.
— Так, надо взять себя в руки, — прошептал я и вернулся к столу.
На поверхности он был почти пуст, лишь письменные принадлежности, стоял аппарат телефона, да откидной календарик. Все бумаги Анна убирала в ящики перед тем, как покинуть рабочее место. Достав материалы, я углубился в их изучение.
Сейчас институт тоже работал «на войну» сразу по нескольким направлениям. В папке по следующему докладу нашлись материалы о количестве выпускаемой нашими заводами продукции военного назначения. Тут же были материалы по их себестоимости, каналам поставок ресурсной базы заводов, и отдельно — количество израсходованной техники и амуниции по фронтам. Отдельно была информация о возможности наращивания выпуска нашей техники в Польше. Чуть ниже от руки Анна набросала план по продовольственной оснащенности армии, и какие проблемы ожидаются с продуктовым обеспечением уже в ближайшее время.
Когда в дверь постучались, я успел бегло ознакомиться почти со всеми материалами подготавливаемого для Ставки отчета.
— Войдите! — крикнул я, оторвавшись от бумаг и покосившись на висящие на стене часы.
Прошло почти сорок минут.
— Здравствуйте, Сергей Федорович, — протиснулся в кабинет бочком Игорь.
Один из когда-то набранных мной в аналитики ребят.
— Ты теперь зам Ани? — спросил я его в лоб.
Лицо парня было помятым от похмелья, на одежде были следы быстрого «приведения в порядок» — парень явно старался как-то ее оправить, но получилось так себе. Не чистая, уже второй день точно носит, на рукаве следы от пролитого то ли сока, то ли вина, брюки помяты. Р-работничек.
— Да, — хмуро кивнул он.
— Чего в таком виде?
— Аню… Анну Владимировну поминали.
— Это не повод доводить себя до такого состояния.
— Исправлюсь, — буркнул он.
Помолчав и не дождавшись от него никакого инициативы — ни вопросов о том, насколько я здесь, даже не спросил разрешения присесть, хотя по нему видно, что стоять ему тяжко, я сам кивнул ему на стул для посетителей. Теперь стало понятно, почему Лаврентий Павлович столь невысокого мнения о парне. А ведь раньше он мне таким стеснительным не казался. Аня «зашугала»? Или просто ему комфортнее быть исполнителем?
— Давай, пройдемся по докладу. Что вы подготовили, какими методами анализа пользовались. Основные выводы. Ты говори, а я послушаю.
Вот тут он меня и порадовал и огорчил одновременно. Порадовал тем, что память у него, даже несмотря на похмелье, была хорошей и никакой подсказки в виде бумажек для того, чтобы дать ответ, ему не потребовалось. Но стоило мне задавать вопросы и ставить их выводы под сомнение, как он «поплыл». Неуверенность в собственных выводах так и сквозила в каждом слове. Дошло до того, что я начал говорить откровенную чушь, проверяя, когда же он наконец «пошлет» меня и примется отстаивать свою правоту.
— Ну вот смотри, — говорил я, — в докладе сказано, что Румыния вступит в войну не позднее осени этого года. А если усилить работу нашей пропаганды? Зажечь рабочих Румынии идеей восстания против своего короля? Тогда ведь эта страна и вовсе будет исключена из конфликта. Перестанет поставлять свою продукцию для Третьего Рейха, погрузится в пучину гражданской войны, как Испания. А там и до победы революции недалеко. Возможно ли это?
— Наверное, да, — наморщил лоб Игорь. — С помощью информбюро распространить агитацию среди людей можно. Сделать поставки нашего оружия для активистов гораздо легче, чем в Испанию. Да, вы правы, такой вариант гораздо лучше для нашей страны, — даже просиял он лицом в конце.
— Эх, Игорь-Игорь, — покачал я грустно головой. — Не получится ничего, эта идея только на бумаге хороша. И ты, как аналитик, должен был мне доказать мою неправоту. На пальцах объяснить, что пойдет не так, и какой геморрой мы получим, если попытаемся этот вариант реализовать.
Отпустив парня, я задумался. Да, работать с цифрами он умеет. Если его правильно направить. Но и только. Может за подобные качества Аня и сделала его своим заместителем? Чтобы просто давать ему задания, которые он беспрекословно выполнит, а себе оставила лишь часть по работе с оформлением конечного результата, да взаимодействие с высоким начальством. Как тот, кто способен по запросу обработать данные и выдать конечный результат, он хорош. Но стоит начать ставить полученный им результат под сомнение, все — парень теряется и путается.
Секретаря Аня себе не завела, уж не знаю почему. Поэтому пришлось обращаться к Валерию Семеновичу, чтобы тот организовал аналитиков для беседы со мной. Я хотел протестировать каждого, чтобы потом определиться, кто лучше подходит на должность главы.
Народу оказалось гораздо больше, чем когда я покинул пост и отдал его Ане. Что и неудивительно — задач теперь стало больше, как и престиж самого института поднялся, что позволило девушке уже с гораздо меньшими трудностями, чем мне когда-то, добрать необходимое количество сотрудников. Вот только… все они вполне неплохо чувствовали себя на текущих должностях. Молодые ребята, как Игорь только взятые когда-то с последнего курса, привыкли к своей должности и обязанностям. Приобрели нужные качества и навыки, полезные для аналитика, и были хороши как исполнители. В руководители из них мало кто рвался. Видимо сказалась специфика работы, когда дело имеешь в первую очередь с цифрами и расчетами, а не с людьми. Потратив первую половину дня на общение с ними, я окончательно понял, что надо менять подход. Раз аналитики не способны отстаивать свою точку зрения, тогда на место главы очень подошел бы кто-то из «сборщиков». Уж кому как не им приходится постоянно разговаривать с людьми, требовать предоставить данные, продавливать свою точку зрения. Сказалась моя зашоренность — думал, что раз уж Аня «вышла» из аналитического отдела института, и ее заместитель был оттуда же, то и нового главу стоит искать среди их числа.
Но со «сборщиками» вышла другая проблема. В отличие от работников аналитического отдела, они как правило работали за стенами института, приходя лишь за тем, чтобы сдать собранный материал и получить новое задание. Поэтому пришлось назначать два дня, в которые они должны подойти ко мне для собеседования, а самому в это время «допиливать» черновик доклада. И представлять эту работу тоже пришлось мне, так как доклад был посвящен проблемам оснащения армии и шел с пометкой «крайне срочно». Иосиф Виссарионович хотел знать — как снижение темпов поставок техники и амуниции скажется на ходе военной кампании, есть ли возможность ускорить эти поставки, как в целом скажется замедление наших действий на фронте из-за снижения снабжения армии и отразится ли это на настроениях внутри СССР. Объемный доклад, который только зачитывать часа полтора займет. И то, я не уверен, что успел во все узкие места вникнуть. Да что там — скорее всего не вник! Но и замены себе пока не нашел. А ведь еще с работой информбюро что-то решать надо. На неделю я еще «выпасть» могу, но не больше. Эх, ну что за сволочи британцы! Интересно, что Берия придумает для них в качестве «ответки»?
— Джозеф, ко мне, срочно! — прохрипел в коммуникатор Стюарт Меннс и схватился за живот.
С утра все шло просто отлично — акция устрашения, которую блестяще провела его служба под самым носом у красных, принесла результат. Навербованные в СССР агенты прониклись суровой и неотвратимой карой и понесли новые данные. Так удалось выяснить, то оружием красных, потопившее половину эскадры в Финском заливе, оказались ракеты. Как те, что уже прогремели на полях сражений тревожным «колокольчиком», только мощнее и со снарядом другого действия. К тому же и запускали их с самолета, и самым ценным в ракетах кроме головной части является еще и блок наведения, установленный на том самом самолете. С этим уже можно было работать и идти на доклад к премьер-министру. Но потом он попил чай, и тут началось — скрутило живот так, словно кто-то невидимой рукой сжал его внутренности и решил «отжать» как прачка отжимает белье.
— Проклятье, — процедил от боли Меннс. Тут и секретарь вбежал в кабинет и кинулся к своему шефу, чтобы помочь. — Что ты подмешал мне в чай? — еле выдавил из себя мужчина.
— Ничего, сэр, — растерялся Джозеф. — Заваривал как обычно.
— Кто-то подходил? Брал заварку? Или чашку?
— Никто, сэр! Я сейчас вызову медика!
Секретарь вылетел из кабинета и уже не увидел, как Стюарт Меннс, ставший фактическим главой всей службы МИ-6 банально обосрался. Зато когда Джозеф вернулся, то не почувствовать вонь и характерные последствия на штанах своего шефа он не смог. Но усиленно делал вид, что ничего не замечает.
Вечером того же дня под дверью своей квартиры Меннс нашел записку: «убийство советских граждан способно вызвать не только диарею…» Намек был более чем толстый, и мужчина впал в ярость. Как могли эти красные макаки так унизить его? Прямо в его собственном кабинете! И главное… они ведь только что показали, что и у них есть внедренные агенты на самом высоком уровне. Буквально в его службе! Вряд ли это кто-то из руководящего персонала, иначе бы смерть Белопольской они не допустили, но сам факт! Такое прощать нельзя. Нужно срочно провести полную проверку всего персонала. Ну а пока… да, акци