— Но сейчас запрет вывоза товаров для Ататюрка опасен внутренним конфликтом с торговыми домами, — заметил Невилл, а глаза мужчины загорелись. — Если дать понять им, что Ататюрк сделал ошибку в выборе союзника, но можно ее быстро исправить, поменяв сторону, то тогда…
Чемберлен уже видел, как красные получают очень неприятный сюрприз в своем южном подбрюшье.
— Попробовать можно, — осторожно кивнул Галифакс. — Но полной гарантии я бы не давал.
— Это в любом случае лучше, чем молча наблюдать за этим противоестественным союзом между русскими и турками! — фыркнул Торе.
— Осталось лишь Германию убедить в этом, — вздохнул Галифакс.
— Думаете, Гитлер откажется насолить красным? — усмехнулся Чемберлен.
— Турция Рейху никак не вредила напрямую. А без их продуктов и зерна Рейху придется туго. Гораздо тяжелее, чем сейчас.
— Не страшно, — отмахнулся Чемберлен. — Переживут. Не в наших интересах, джентльмены, растить в центре Европы такого опасного хищника, как Германия. Замучимся потом его в стойло загонять.
С этим спорить никто не стал. Импровизированное совещание в особняке премьер-министра на этом закончилось. Требовалось претворить планы в жизнь.
— Давно тебя видно не было, — с такими словами пожал мне руку Сергей Палыч.
— Сами знаете, какая у меня сейчас должность.
— Знаю, от того еще больше удивлен твоему появлению, — хмыкнул Королев.
— А вот в этом ничего удивительного нет. Вспомните — как меня к вам отправили с «проверкой», — отзеркалил я его ухмылку.
— И что? Есть результат?
— А у вас ничего не поменялось? — искренне удивился я.
— Да пока как-то нет.
Вот тут я растерялся. В чем дело-то? Я ведь докладывал товарищу Сталину, что работы по ракете откровенно затягивают и тормозят. А в свете озвученного мной недавно плана, их наоборот — ускорить должны были. Чем иначе нам супостата пугать? Не «колокольчиками» же, да «комариками». Они свое слово уже сказали, новыми моделями не удивишь.
Подробнее расспросив Сергея Павловича о ходе их работ, я лишь уверился, что или курирующий КБ Королева офицер не получил новых приказов, или там вообще какой-то саботажник засел, что еще сомнительнее. Но проверить надо, поэтому вместо того, чтобы пройти в цеха, как изначально хотел, я отправился в здание управления КБ.
Главным конструктором в КБ числился Королев, но вот раздавал команды здесь полковник госбезопасности Иванов.
— Леонид Иванович, — зашел я к нему, — здравствуйте.
С полковником мы были уже знакомы, и на таком обращении мужчина настоял сам. Пожав мне руку, подтянутый офицер сорока двух лет, уже обзаведшийся проседью на висках, поинтересовался, какими судьбами я заглянул в КБ. И я не стал ходить вокруг да около, сразу задав вопрос — почему не возобновлены работы по ракете.
— Так в приоритете сейчас другие разработки, — развел он руками. — Вот у меня и приказ есть о разумном планировании труда, — сноровисто достал тот документ из ящика стола.
Ознакомившись с бумагой, я выписал имя подписавшего документ генерала из наркомата обороны, после чего уже рассказал о смене «курса партии».
— К сожалению подписанного документа у меня нет, — закончил я, — но как представитель Ставки верховного главнокомандующего могу написать вам распоряжение прямо сейчас.
Полковник тут же ухватился за эту идею. Оно и понятно — перечить мне в этом вопросе, особенно когда прозвучала фамилия товарища Сталина, себе дороже, но и прикрыться на случай проверки и возмущения высокого начальства необходимо. Закончив с формальностями, я еще раз напомнил Иванову, что КБ теперь должно полностью сосредоточиться на ракете особо дальнего радиуса действия, как в документах проходила разработка Сергеем Палычем космической ракеты, и наконец выдвинулся в цеха.
Ангары, где проводилась сборка прототипов и их отработка, стояли в двух сотнях метров от управления. В первом же я увидел новую модель «колокольчиков». Установка претерпела значительные изменения и уже мало напоминала свою предшественницу. Во-первых, у нее заменили платформу. Теперь направляющие стояли на более тяжелом грузовике, что не только увеличило габариты машины, но и позволило добавить самих ракет в один залп. Система управления огнем тоже поменялась. Она все также стояла в кабине рядом с пассажирским сидением, но теперь у «стреляющего наводчика» появилась возможность выпустить весь «пакет» ракет нажатием одной единственной кнопки. Или же переключить тумблер и сделать два залпа. Еще одно переключение — три залпа. Между залпами легко можно сместить прицел, просто довернув направляющие вбок. Таким образом, контролируется площадь покрытия и расход ракет. Ну и проходимость у новой установки выросла в разы — как показала текущая война, это жизненно необходимый элемент ведения боя.
— Как назовете? — спросил я у Королева, любуясь установкой.
— «Набат», — усмехнулся Сергей Палыч. — Решили не отходить от «колокольной» тематики. Но тут все же помощнее машина получается.
Одобрительно кивнув, мы перешли в следующий цех. Он был полон вычислительных машин конструкции Колмогорова. Никаких ракет тут и в помине не было, зато кроме самих шкафов с вычислительными приборами были стенды поменьше.
— Тут мы собираем и тестируем блоки наведения для «комариков», — сказал Королев. — Ну и для иных систем вооружения. Даже для танков начали разработку блока управления огнем. Но там гироскопы нужны, пока обсчитываем их габариты, компоновку и вычислительную часть.
— Скоро будет результат? — с любопытством осматривая железный блок примерно в полметра вышиной, спросил я.
— Если гироскопы поставят, то через пару месяцев соберем прототип. А так, — пожал плечами неопределенно Сергей Палыч.
— Ну хорошо. А что с Ракетой? — уточнил я, выделив последнее слово интонацией.
— Так нет ее в металле, — развел он руками. — Только на чертежах пока. Собрать ее нам не из чего, весь материал на другие проекты идет и его расход очень жестко контролируется.
— Понятно, — мрачно вздохнул я. — Надеюсь, теперь проблем не будет. А если возникнут — звоните мне.
Попрощавшись, я отправился в Кремль. Надо было узнать, что за генерал такой инициативный тормозил проект космической ракеты. Он просто дурак, ответственный педант, который не приемлет инициатив «снизу», или намеренно тормозил перспективный проект?
С генералом все оказалось и просто и сложно одновременно. Просто в том плане, что никакого особого указания о переориентировании работы КБ на особо дальние ракеты он не получал, потому и действовал согласно военной логики — стране нужны РСЗО и ракеты для самолетов, вот на них упор и нужно делать, а остальное — блажь конструкторов. Сложность была в том же — почему до него не дошел приказ? На каком этапе он «потерялся»? Тут уж стоит ведомству Лаврентия Павловича поработать.
Разобравшись с этим вопросом, я ждал нового заседания Ставки, чтобы отчитаться о своей поездке. Но там было не до моего доклада.
— Президент Турции Мустафа Ататюрк требует ответа — сможет ли СССР закрыть потребности его страны в технике и промтоварах в полном объеме, — говорил Максим Максимович. — Страны Запада поставили ему ультиматум — или он разрывает отношения с нами, или вход на европейский рынок для Турции будет закрыт. А сейчас это шестьдесят процентов экспорта и почти семьдесят импорта страны. Мустафа Ататюрк переживает, что экономика Турции не выдержит такого удара без помощи с нашей стороны.
— Что же они до этого ему на глотку не наступали? — удивился Жуков.
— Подобный шаг ударит и по самим европейцам, — пожал плечами Литвинов. — Но наш успех в Иране их сильно разозлил. Да и потерю Кипра Великобритания восприняла как пощечину себе. Главным инициатором торговой блокады являются они, хотя ударит такой ход в большей степени по Германии.
— И Рейх пошел на это? — снова удивился Георгий Константинович.
Мне вот тоже было интересно. В прошлой жизни дед рассказывал, что англичане нам были верными союзниками, пока Гитлер был у власти — а тут спелись.
— У Германии есть стратегические запасы продовольствия — основная статья их импорта из Турции. Высвободившиеся от турецких контрактов заводы они планируют переориентировать на выпуск техники для фронта.
— Терять южного союзника мы не имеем права, — веско обронил Иосиф Виссарионович, не дав вставить Жукову еще какого замечания. Тот послушно замолк, да и остальные прислушались к словам товарища Сталина. — Проработайте с товарищем Орджоникидзе этот вопрос. В каком объеме мы можем закрыть потери турецкой стороны без существенного вреда для себя. Закупка продовольствия из Турции может высвободить часть наших сил в колхозах и перенаправить их в промышленность. Учитывайте это при планировании.
Литвинов кивнул и сделал себе пометку в блокноте. Следующий докладчиком оказался Лаврентий Павлович.
— По достоверной информации Муссолини готовится перебросить в Испанию еще две дивизии. Франкисты затягивают переговоры, потому что ждут этого подкрепления. Если войска Италии доберутся до них, то переговорный процесс можно считать сорванным. Да и перелом в войне в этой стране возможен не в нашу пользу.
— Необходимо сорвать переброску этих войск любой ценой, — тут же отреагировал на новость Сталин. И посмотрел на Георгия Константиновича. — Товарищ Жуков — под вашу ответственность.
Впервые на моей памяти главному «критику» заседаний поручили конкретное дело. Тот тут же подскочил со своего места и «взял под козырек». Не знаю, с чего вдруг Иосиф Виссарионович решил поручить столь важное дело ему, ведь до того он никак себя не проявил… Или именно поэтому? Так-то Жуков, насколько я успел узнать, был «протеже» сразу двух маршалов — Буденного и Ворошилова. И в Ставке он представлял именно Семена Михайловича, пока тот был на фронте, подменяя его лишь на время, когда Буденного вызывали в Москву. Но очевидно Иосиф Виссарионович решил, что хватит тому быть «говорящей головой». Вот только столь ответственное задание… Вон, и другие смотрят на Верховного с удивлением, но конечно перечить никто не стал.