— Скоты! Какие же они скоты! Ну ничего, этот день… — начал цедить от злости Чемберлен, злясь на самого себя, что повелся на уловку красных и испугался, как в небе стал нарастать гул.
В тот же миг мужчина кинулся к окну и успел заметить промелькнувший в небе непонятный объект, оставивший после себя дымный след. А дальше… Глухой из-за расстояния звук взрыва донесся до слуха Чемберлена, переросший в грохот рассыпающегося вдали здания. Коммунисты выполнили свою угрозу и одним ударом снесли квартал с национальным мемориалом и гордостью Британии — Лондон-Сити прекратил свое существование.
На следующий день мир залихорадило.
Вильгельм Канарис шел на отчет к фюреру, и обнадежить его было нечем. Выяснить, чем СССР поразил самое сердце Британии, удалось довольно быстро. На это натолкнули факты об их оружии на самолетах, с помощью которых коммунисты навострились топить корабли. Поэтому прежде чем идти на отчет, глава абвера нашел человека, разбирающегося в ракетной тематике. Вернер фон Браун — талантливый инженер, сам конструирующий ракеты на жидкостном топливе.
— Ракета СССР — очень мощная, мы о такой можем в ближайшее время только мечтать, — говорил Канарису мужчина. — Очевидно, что у Советов давно велась ее разработка.
— Как часто они смогут наносить подобные удары? — задал Вильгельм самый главный вопрос.
— Не часто, — упокоил его инженер. — Вот только… каждый такой удар нельзя отразить, он может прилететь в любую точку Европы и его разрушительность…
— Не такая уж и высокая, — покачал головой Канарис. — Мы изучили данные по разрушениям в Лондон-Сити. Они высоки, но не запредельны.
— Дело в том, что Советы работают не только над ракетой, но и над полезной нагрузкой для нее. Возможно сейчас эта «полезная нагрузка» просто не сработала, как задумывалось. Но если бы она сработала…
И вот тогда фон Браун рассказал о работе своего тезки — Вернера Гейзенберга над делением атома. И их теоретические выкладки говорили о том, что в Лондоне был не взрыв, а лишь «веселый фейерверк». Что и проняло Канариса.
— Если они доведут до ума этот проект в ближайшее время, то смогут раз в неделю или месяц буквально стирать города, — прошептал фон Браун, с проникновением глядя в глаза разведчику. — А у нас нет никакой защиты против этого и в ближайший год — два даже не предвидится.
— Значит, мы должны отступить? Признать поражение? — кричал Гитлер, выслушав доклад Канариса.
— Выходит, что так.
— Но вы сами сказали — русские не могут стрелять такими ракетами каждую минуту! Да они еще даже не создали ту бомбу, которой вы меня пугаете! И мы должны просто поднять руки? Только потому, что они что-то там в теории могут⁈
— Нашей стране хватит одной бомбы…
— Вы трус! — перебил Канариса Гитлер. — Убирайтесь! Мне не нужен такой трусливый человек на посту главы Абвера!
— Чтож, — вздохнув, смежил на мгновение глаза Вильгельм, — вы сами так решили.
Допускать даже в теории гибель тысяч своих сограждан из-за фанатизма фюрера, который с началом войны не раз уже был на грани нервного срыва, Канарис, как истинный патриот, не собирался. Глухо прозвучал выстрел…
Вбежавшие на шум дежурившие в коридоре солдаты застали картину лежавшего на полу фюрера с дыркой в виске и пистолетом в откинутой в сторону руке.
— Наш фюрер не выдержал позора необходимости капитуляции, — сказал им Канарис. — Доложите вице-канцлеру, что нужно срочно созвать рейхстаг.
«Длинная рука Москвы держит за горло Запад»
«Красные наступили на яйца Чемберлену»
«Наступит ли завтра?»
Подобного вида заголовки заполонили в течение недели все газеты мира в странах у противника. Население было в панике. Полет ракеты зафиксировали на многих радарах Европы, и заявить о фальсификации не получилось бы ни у кого. Да и просто летящую в вышине точку наблюдали многие, ведь мы специально шепнули нашим агентам в нужный момент обратить взгляды людей в небо. Недосягаемых не стало. Внезапно многие политики и простые люди осознали, что война не «где-то там», за сотни километров — она уже здесь, и может прилететь в любое мгновение. Свалиться на голову и отразить такой удар невозможно.
Еще вчера насмешки в статьях газет по поводу предложений мира СССР сменились паникой и настойчивыми требованиями «сесть за стол переговоров с этими безумцами, пока не поздно». Мой расчет оправдался. Общество стало давить на свои элиты, требуя как можно скорее прекратить войну. Единственный, кто мог помешать моим планам из-за своего фанатизма, внезапно покончил жизнь самоубийством. При довольно странных обстоятельствах, но я был рад, что Адольф Гитлер и сейчас не пережил конец второй мировой войны.
Война еще не была окончена, но боевые действия замерли на всех фронтах. Противник согласился на переговоры, и для их проведения было объявлено трехдневное перемирие. Теперь осталось самое сложное — не упустить плоды наших военных успехов на дипломатическом поле. Однако я не сомневался, что разрастись войне дальше уже не суждено. Пока у врага не появится собственная ракета, мир снова получит передышку. А к тому моменту необходимо донести мысль до всех — с ядерным оружием победителей не будет. Но пока — я праздновал успех.
Если вам понравилось, ставьте лайк)
Продолжение здесь — https://author.today/reader/479121/4484979