После выхода из крепости студенчество начало быстро организовываться. С весны 1862 года в Петербурге начали возникать студенческие кружки, в которых стали обсуждаться не только вопросы академического, но и политического характера. Не прошло и года, как в студенческой среде настойчиво заговорили об образовании «Акулины», т. е тайного революционного общества. При этом необходимо отметить, что на развитие политических взглядов передовой студенческой молодежи огромное влияние оказало социалистическое учение Чернышевского, редактировавшего в то время» Современник».
Являясь выходцем из духовной среды, Чернышевский был ярким представителем разночинной интеллигенции, начавшейся складываться еще в 50-х годах. События 1848 года и влияние идей Луи Блана, Прудона, Фурье и, в особенности, Фейербаха заложили в Чернышевском прочные основы социалистического мировоззрения. Несмотря на материалистический характер своего мировоззрения, Чернышевский долгое время оставался социалистом-утопистом.
Тем не менее его влияние на развитие социалистических взглядов у тогдашней молодежи имело огромное значение. Молодежь зачитывалась произведениями Чернышевского и считала его своим учителем. Но главное влияние Чернышевского заключалась не столько в теоретических построениях основ русского социализма, столько в том огромном руководящем значении его в деле революционного воспитания молодежи, какое оказывал он в качестве главного руководителя журнала «Современник». Своими боевыми публицистическими статьями Чернышевский на долгие годы приковывал внимание р азночинной интеллигенции к целому ряду острых социально-политических вопросов современности. Ни одна сторона русской или западноевропейской общественности не ускользала от его внимательного политического глаза.
Вопросы крестьянской реформы, задачи политической борьбы в России, роль разночинной интеллигенции в этой борьбе, события западно-европейской политической жизни, философские построения материалистического мировоззрения, литературная критика и критика общинного характера землепользования в России – вот те общественно-политические вопросы, вокруг которых сосредоточивал внимание молодежи основоположник русского социализма.
Для того, чтобы судить о влиянии Чернышевского на умонастроение учащейся молодежи, необходимо сопоставить его отношение с отношением Герцена к характеру ближайших событий. В то время, когда Герцен продолжал еще убаюкивать сознание молодежи либеральными теориями мирного разрешения всех противоречий жизни и «во имя прогресса» призывал молодежь «идти в народ», – в это время Чернышевский призывал ее на путь революционной борьбы.
«Не увлекайтесь, писал он Герцену в Лондон, – толками о вашем прогрессе, мы все еще стоим на одном месте; во время великого революционного вопроса нам дали на потеху, для развлечения нашего внимания, безыменную гласность; но чуть дело коснется дела – тут и прихлопнут… Нет, не обманывайтесь надеждами и не вводите в заблуждение других, не отнимайте энергии, когда она многим пригодилась бы… Нет, наше положение ужасно, невыносимо, и только топор может нас избавить, и ничто, кроме топора, не поможет. Вы сделали все, что могли, чтобы содействовать мирному разрешению дела, перемените жетон, и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит набат! К топору зовите Русь! Прощайте и помните, что сотни лет уже губит Русь вера в добрые намерения царя. Не вам ее поддерживать». Такая резкая отповедь со стороны Чернышевского вызвана была наметившимся к этому времени разграничением политической мысли в среде самой разночинной интеллигенции. Пестрая по своему классовому составу, она была неоднородной в выборе методов борьбы.
Если одна часть интеллигенции – преимущественно выходцы из дворянского сословия свое служение «народному благу» рассматривала, как стремление прийти на помощь трудовому люду запасом своих собственных знаний, и огромными массами устремлялась во вновь открываемые воскресные школы, где и «обучала народ», – то, наоборот, другая часть – преимущественно представители неимущих классов выход из создавшегося экономического и политического тупика видела не в мирных началах, а в методах организации революционных сил для предстоящей политической борьбы с правительством. Это тактическое расхождение в среде разночинной интеллигенции лучше всего выразил сам Герцен.
Отвечая Чернышевскому на его письмо, Герцен писал: «Мы расходимся с вами не в идее, а в средствах, не в началах, а в образе действий. Вы представляете крайнее выражение нашего направления; ваша односторонность понятна нам, она близка нашему сердцу.
Но к топору, к этому ultima ratio (последнему доводу) притесненных, мы звать не будем, пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора». Таким образом, вопрос о «топоре» сводился главным образом к вопросу о методах революционной борьбы, к тому должна ли Россия пойти по пути революционной борьбы со всеми вытекающими отсюда последствиями кровавого восстания, или она без всяких кровавых потрясений, путем длительной эволюции общественных форм, сама собою выйдет, наконец, к социалистическому укладу жизни. Это расхождение весьма характерно для понимания классовой сущности революционного движения 60-х годов в среде разночинной интеллигенции.
Если в первые годы своего развития расхождение это не доходило еще до взаимного антагонизма между наметившимися различными группировками разночинной интеллигенции, а иногда обе эти группировки продолжали идти рядом, то в дальнейшем своем развитии обозначившийся конфликт неминуемо должен был привести к серьезным обострениям. Выступление на историческую сцену в конце 60-х годов Сергея Нечаева, этого яркого представителя левого, пролетаризированного крыла разночинной интеллигенции, положило начало взаимной борьбе между этими двумя основными группировками разночинной интеллигенции.
Но пока обе эти группировки продолжали итти рядом, признавая во всяком случае своим идейным вождем не Герцена, а Чернышевского. Первым революционным кружком в 60-х годах, пытавшимся формулировать свою социалистическую программу, был кружок студентов Московского университета, возникший в 1861 году вокруг студентов Агриропуло и Зайчневского.
Кружок этот находился под непосредственным влиянием идей Чернышевского и в частности под мощным обаянием якобинского крыла вождей Великой французской революции. Располагая своей тайной типографией, кружок печатал и распространял произведения Фейербаха и Бюхнера. Свои республиканские воззрения наиболее ярко он выразил в прокламации «Молодая Россия», отпечатанной в 1862 году.
Эта прокламация представляет замечательный документ в истории нашего революционного движения, принадлежит она перу Зайчневского.
Намечая основные социалистические положения, Зайчневский указывает, что единственный выход из создавшегося политического положения заключается в коренном изменении всего существующего порядка, при котором «немногие, владеющие капиталом, являются распорядителями участи остальных. Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека и на борьбу с которым тратятся его лучшие силы, – продолжает прокламация, один – революция, революция кровавая и неумолимая, революция, которая должна изменить радикально все – все, без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка.
Мы не страшимся ее, хотя и знаем, что прольются реки крови, что погибнут, может быть, и невинные жертвы; мы предвидим все это и всё-таки приветствуем ее наступление; мы готовы лично пожертвовать своими головами, только бы пришла поскорее она, давно желанная».
Страстный тон прокламации Зайчневского искупает многие погрешности ее в области построения социалистической программы. Тем не менее эта прокламация навсегда останется ценнейшим документом, так как это была первая попытка русской якобински настроенной молодежи сформировать свои политические взгляды.
Призыв «К топору!», т. е. к народному восстанию, впервые раздавшийся со страниц подпольной прокламации, достаточно свидетельствовал, что среди молодежи уже начался процесс оформления принципов политической борьбы. «Скоро, скоро наступит день, – говорится в прокламации, когда мы распустим великое знамя будущего, знамя красное, и с громким криком: «Да здравствует социалистическая и демократическая республика русская!» – двинемся на Зимний дворец истребить живущих там»[8].
При этом в прокламации впервые выдвигается лозунг: «кто будет не с нами, тот будет против; кто против – тот наш враг, а врагов следует истребить всеми способами».
Но кружку Зайчневского не удалось развернуть свою деятельность. В связи с вспыхнувшими петербургскими пожарами в мае 1862 года, – Зайчневский был арестован, а вслед за тем распался и самый кружок. Но возникшее революционное движение в среде учащейся молодежи не только не замерло, а продолжало еще более ширится.
Переплетаясь с более умеренными течениями той же самой разночинной молодежи, оно постепенно дифференцировалось, прокладывая свой путь по двум различным направлениям: мирному и революционно-социалистическому.
Одним из таких кружков, соединившим в себе оба эти направления, был кружок «Ишутинцев», по фамилии основателя его, студента Московского университета Ишутина. Выработанной программы своей деятельности Ишутинский кружок не имел. В задачу его входило сближение с народом на почве революционной пропаганды. Но это достигалось сравнительно мирным путем, путем организации земледельческих артелей. Лишь незначительное меньшинство склонялось к решительным мерам революционных действий и даже ставило вопрос о покушении на царя. Но о цареубийстве только ставился вопрос, практически же он не выдвигался в задачу деятельности кружка. Гораздо решительней был один из его членов, по фамилии Каракозов. Независимо от воли кружка, Каракозов один решил привести в исполнение задуманный план цареубийства. С этой целью он выехал в Петербург и 4 апреля 1866 года из револьвера стрелял в Александра II.