– Не обижайтесь, сеньорита. Всё от незнания. Но вот побеседуем, всё станет на свои места… Вы извините, что мы вот так, но в ориентировках указано, что Вы эээ исключительно опасны. Поэтому, без распоряжения шефа и до его прихода, уж потерпите в наручниках. Это, конечно, недоразумение, но всё же. Служба.
Так рассыпаясь в сомнительных комплиментах, лейтенант привёл её в странный кабинет, больше похожий на камеру - без окон, с бетонными неоштукатуренными и даже неокрашенными стенами, со столом, лампой и двумя стульями. Да ещё шкаф у противоположной стены. Вся скудная мебель прикручена к полу. На стуле их стальных прутьев - специальные крепления, к которым пристегнули одно из звеньев наручников. Второе осталось на левой руке.
– Ну вот теперь и побеседуем, - предложил лейтенант, доставая из шкафа какие- то бланки. Он уселся напротив и готовясь к допросу, пристально всмотрелся в девушку.
– Не наша. И даже не гринго. Хочешь, угадаю, из какой ты страны?
– Нет, не хочу. Почему меня вот так приковали? Куда повели Фернандо? Мы ведь сами пришли, правда?
– Правда. Хотя в заслугу тебе я этого не поставлю. Ну, постояла бы поблизости с участком, пока мы тебя бы не задержали…
– Это зачем?!
– За наградой, сеньорита. А так - никому и ничего. Это тебе симпатий не принесёт. Но мы отвлеклись. Имя?
– Стелла, - усмехнулась девушка.
– Мг. Фамилия?
– Роуз - усмехнулась вновь девушка.
– Род занятий?
– Фея Розовой страны.
– Тааак. Резвимся, значит?
– Но вы же мне не ответили, за что меня вот так.
– Здесь вопросы задаю я!
– Да, конечно. И всё же я должна знать. Мне говорят - тебя ищут. Иду узнать почему, а меня вот так.
– Короче, ты хочешь знать, в чём тебя обвиняют? - перешёл уже на "ты" коп. - Сейчас. Вооот. В убийстве трёх человек и ослеплении одного в отеле " Альянс". В краже денег и драгоценностей у этого… ослеплёного. В убийстве четырёх человек и опять же ослеплении пятерых на пирсе в порту. Я намеренно не называю фамилии, потому, что обвинение официально огласит тебе кэп. Уж очень ему хочется. Он в пути, будет с минуты на минуту. Так вот, детка, у нас и за меньшие проделки можно остаться без головы, несмотря на твой возраст. Думаю, годиков пятнадцать уже есть? Поэтому, как особо опасной, тебе и вот такой почёт. Так что мой тебе совет - не трепи никому нервы и, может, уцелеешь. В смысле шкуры…
Разговор был прерван примчавшимся капитаном. отдуваясь от быстрой хотьбы, он пристально осмотрел Алёну и радостно кивнул:
"Она!"
– Обвинение уже огласили?
– Нет, вы же запретили, шеф, до вашего прихода любые процессуальные действия.
– Защитника вызвали? Прессу известили?
– Но шеф!
– Выйдем!
Вернулся он через минут пятнадцать, всё такой де сияющий. Посмотрел на протокол, поморщился. Затем осторожно сел на миниатюрный для его туши стул.
– Всё будет по закону, сеньорита. Вот-вот прибудет защитник. А пока- не для протокола. Кто вы?
– Я не знаю, - почти искренне вздохнула девушка. - Я пришла в себя здесь, в вашем… публичном доме. Там меня хотел изнасиловать какой- то здоровенный негодяй. Я побежала, он и женщина за мной. и впереди стоял такой… охранник… Да, а эта женщина ещё раньше сказала, что это - публичный дом и мне придётся в нём… в общем…ну, типа отрабатывать. Потом я убежала… искала где пристроится…
– Стой - стой. Я же тебя прошу - не для протокола. А ты… Ты скажи, как ты их поубивала? Чем ослепила?
– А врачи, они что?
– Что врачи! Узнаешь. Я у тебя спрашиваю.
– Я же говорю… Пришла в себя, а тут женщина…
– Нет, мы с тобой, видимо, не договоримся. А жаль. Ладно, будем официально. А кто тебя прятал?
– Меня никто и не прятал. Просто, когда я бродила, встретила одного сухорукого парня. Стало жаль. Я его вылечила. А он отвёл домой. Я и их. Они покормили, показали ещё дом, где дети болели. Я и их вылечила. Тоже покормили. А с Фернандо познакомилась. Потом просто ходила по пляжу, загорала. Думала, вот так и буду - лечить и зарабатывать. Потом Фернандо сказал, что меня ищут, вот я и здесь.
– Вполне понятно. Только вот с этими лечениями. И потом что на пирсе произошло.
– Это мы с Уго возвращались с танцев, а они напали. Ну, вначале вроде бы и нет, а потом один из них, патлатый такой, сказал, что Вы даёте за меня сто тысяч.
– Так и сказал? Я? Даю? Лжец, сволочь!
– Вот- вот. И Уго тоже не поверил. Вот там и началось. А этот, патлатый ножом Уго в живот. Мы чуть убежали…
– Оставив труп того самого "патлатого" и пятерых слепых во главе с Санчесом… ну, продолжай.
– А когда мы уже ехали, Уго позвонили ребята, сказали, что Санчес повесил на кране Фернандо. Ну, мы поехали туда, эээ спасли Фернандо и уехали с пирса.
– Убив ещё троих санчесовых гвардейцев.
– Не знаю. Я видела только двух бандитов. И один даже стрелял в нас.
– Ладно. Дальше.
– Ну, мы поехали к какому-то дому, ребята там взяли какие-то снадобья, и мы поехали дальше… Потом, я их лечила под каким-то баркасом. А вчера Фернандо поправился, пошёл домой, а там никого. Даже малого Педросика забрали. И всех Хуанов. он рассказал и мы пришли сдаваться.
– А Уго?
– Он ушел раньше, ещё позавчера. Мы так подумали с Фернандо, что он-то не причём, вот и пришли без него. Да и Фернандо потому, что здесь его семья и невеста.
– Если Уго не причём, значит, всё ты? Но как?
– Я не знаю, как это получается. Это, когда сильно разозлюсь то… нет, не знаю.
– А лечишь, когда сильно раздобришься?
– Нет, когда сильно пожалею. Вот, у вас, я вижу очень больное сердце и скоро откажет левая почка. Но мне вас пока не жалко и я вас вылечить не смогу.
В наступившей паузе кэп начал вытирать здоровенным платком резко заливший его лицо пот.
– Ты… это… не пугай. Не на того напала.
– Да не пугаю я, что вы. Я просто вижу. Вот, и голова часто болит, с правой стороны, за ухом, правда? Сейчас уже нет, а ещё утром, когда проснулись, болела, правда?
– Правда, - невольно подтвердил шепотом офицер. Он сидел, переваривая сказанное, и явно собирался с мыслями.
– Ладно, поговорим позже. А пока пришёл твой защитник и я должен предъявить тебе официальное обвинение.
Защитник оказался холёным манерным мужчиной с длинными седыми волосами.
– С учётом общественного резонанса мы пригласили тебе наиболее знаменитого у нас в городе адвоката. Мэтр очень живо и принципиально реагирует на все, даже малейшие нарушения нашего закона.
– Скажите, мэтр, а вот так, прикованным держать человека, это по закону?
– Конечно, нет и я немедленно подам протест.
– Протест принят. дежурный, немедленно отстегните наручники. Вот видите, как мы здесь его уважаем и слушаемся, - усмехнулся коп. Ну, теперь к делу. Ваши фамилия и имя.
– Стелла. Стелла Роуз.
– Это ваше истинное имя?
– Нет.
– Почему вы не называете настоящее имя?
– Меня привезли сюда насильно. Пытались изнасиловать, а позже - и убить. А теперь обвиняют, что я воровка и убийца. Пока эта ложь не будет эээ опровергнута, правильно, мэтр, я не назову своего имени.
– Это не помешает, сеньорита. Напишем: " именуемая себя Стелой Роуз" и всё пойдёт дальше, как по маслу. Правда, мэтр? - тот кивнул головой и здесь.
– Вот теперь выслушай обвинение, а потом получишь копию и сможешь пообщаться с мэтром адвокатом наедине.
Всё, что зачитал кэп, он ранее уже неофициально рассказал девушке. Правда здесь оно звучало сухо, торжественно, с перечислением дат, мест и фамилий потерпевших, а также статей криминального кодекса.
– Ну вот и всё. Теперь можете поговорить, Кстати, я немного забылся, не указал дату рождения. Но, думаю, это поправим после вашей беседы. - Тучный офицер тяжело встал и вышел из комнаты, или точнее, камеры для допросов.
– Да, детка. Ну, давай знакомится. Меня можешь звать дон Гуан.
– Как? Вы? Дон Жуан?
– Да, как видишь, однофамилец того самого, знаменитого. Рад. что ты читала. Но такой славы, к счастью, не имею. А как тебя величать?
– А… А так и называйте - Стелла, - решила скрытничать дальше девушка.
– Ну, Стелла, так Стелла. Сейчас пока быстренько о главном, - пока не передумал. Это шеф тебе зачем - то даёт шанс. Если скажешь, что тебе нет четырнадцати, то все шансы выжить, - у нас раньше четырнадцати не казнят.
– А после? - содрогнулась девушка.
– По такому обвинению, как у тебя - запросто.
– Но мне уже пятнадцать! шестнадцатый.
– Акселерация. Всё спишем на акселерацию. Настаивай на том, что тебе без недели четырнадцать. Поверь моему опыту, ни одна экспертиза не подтвердит и не опровергнет. А у вас со скольки казнят?
– Ннне знаю. Мне кажется, вообще не казнят. Нет, читала про какого-то маньяка. Того расстреляли. А женщин, по - моему нет.
– Ну, не важно. Скажи, Стелла, только по честному, мне же тебя защищать. Ты всё это сделала?
– Наверное, я, - вздохнула девушка. Я не знаю… Но так получалось. Я очень злилась, и они падали. Я не видела, чтобы они… Но потом сказали. И вот этого, патлатого из банды… Всё время забываю…
– Рон?
– Ну да. Я крикнула и он упал.
– А что крикнула?
– Сдохни, сволочь!
– Что?
– В общем, умри, - спохватилась Алёна, что кричала на русском языке.
– То есть ты кричала на своём языке, а он всё равно понял и умер?
– Ну да. А… что врачи говорят? Отчего он умер?
– Знаешь, вот такой толстый неприятный, на пирсе…
– Помню, Фант.
– Его тебе и не вменяют. По заключению врачей он умер от жутчайшего припадка эпилепсии… Хотя, никогда ею и не страдал. А вот Рон…
– Да?
– У Рона - резаные повреждения желудка, печени и почки. Словно, его же навахой. А эти, в отеле, от острого болевого шока.
– И всё?
– А тебе мало? Тогда слушай - причину слепоты установили как невосстановимое поражение зрительных нервов.
– От чего?
– От неизвестного воздействия. Может, от какого газа, может, вируса. Это у тебя будут спрашивать, что ты с ними сделала и как?