к себе на родину. Я тебе жить здесь. Жить и жить. Понимаешь? - она ласковым движением подняла низко опущенную голову влюблённого и заглянула ему в глаза.
– Понимаю, - через силу улыбнулся юноша. - Но я и не надеялся уже ни на что. Просто, хотел, чтобы ты знала.
– Я знаю. И навсегда запомню. - Она ласково поцеловала юношу в щёку. - А теперь будем спать.
– Да… Спокойной ночи, - не сдержал вздох разочарования Уго. Видимо, в глубине души он всё же надеялся на что-то другое.
Утром девушка умылась у сопровождавшего их ручья. Заглянула в отражение - зеркала уже давно не было. Кое-как причесала уже немного отросшие после Фернандовой стрижки волосы. Критически осмотрела майку и шорты. Покачала головой. Являться к вождю с такими голыми, исцарапанными ногами? А что делать? После знакомства с крокодилом, из запасов Хуаниты только вот это и осталось. Да ещё несколько интимных мелочей. С изумлением начала наблюдать преображение проводников. Они уже сняли походную одежду и облачались в "униформу". Джинсы заменили полоски материи, обвязанные вокруг бёдер. Простыл след и маек. В ушных раковинах торчали бамбуковые палочки с какой-то бахромой. А затем… Затем проводники достали краску (" ипьяку" - назвал её Большой) и начали наносить на лица узоры из мелких точек и квадратиков. Алёна хотела было подогнать индейцев. Потом махнула рукой. Видимо, входить в Сердце этого загадочного древнего народа следовало при полном параде.
Глава 18
Перед вождём они предстали ближе к полудню. Новость о пришельцах всё-таки заранее докатилась до племени, и практически весь народец высыпал из своих жилищ поглазеть на чужестранку.
– Как они узнали? - поинтересовалась у Большого девушка, ежась от этих в массе своей доброжелательно-любопытных, но кроме них и встревоженных, и ещё каких-то крайне неприятных взглядов.
– Думаю, вождь сказал.
– А вождь откуда?
– Он у нас провидец.
– Эх ты! А врал, что в джунглях сотовик не берёт.
Возмущённый проводник остановился посереди этого небольшого селения, прямо возле центральной постройки.
– Люди племени Сердца никогда не врут! Ложь и кража - два зла, за которые изгоняют из племени Сердца! Мы пришли.
– Ну, если пришли, то спасибо вам обоим за помощь и заботу.
Что-то дрогнуло в лице Большого.
– И тебе спасибо, госпожа. Если что не так, прости. Ничего, кроме приказаний вождя…
– Ладно - ладно. У нас говорят: "Ничего личного".
За этим разговором они поднялись по деревянной лестнице к входу в поднятый на толстых брёвнах-сваях центральный дом. Очень странный. Во первых для этих мест - огромный. С молочную ферму - прикинула девушка. Но стены - из бамбука. Правда, как-то ну, расщепленного, что ли, - подыскала слово девушка. На этакие широкие полоски. Вместо дверей - какие-то колья. Вот они раздвинулись, и пришедшие по очереди, низко нагнувшись, вошли в это странное жилище.
Поначалу разглядеть внутренние покои не удалось. В полумраке горели свечи, а прямо перед ними сидел на выдолбленной табуретке вождь. Вначале девушка почувствовала его взгляд - как удар "под ложечку". На миг захватило дух, но тут же отпустило. Алёна с трудом подавила в себе желание ответить, посмотрела на согнувшихся своих попутчиков. Полагая, что таков ритуал, тоже поклонилась. Не низко, в три погибели, а так, чтобы выказать дань уважения гостя хозяину.
– Здравствуй, таинственная гостья, поздоровался мощным гулким голосом вождь. - Здравствуй и ты, сын нашего народа (это он Уго). - Как добрались? Были ли трудности или происшествия? - обратился он на португальском языке.
– Были… Извините, как к Вам обращаться? - в связи с молчанием остальных начала беседу девушка.
– У нас вождь, это - Вождь. Так и обращайся. А ты, значит Аль - она? Марта рассказала мне о твоих проблемах и твоих… возможностях. Мы можем помочь друг другу. Но об этом потом. Так какие всё же были трудности? - указал он на такие же табуретки.
– А разве Большой не говорил? У него сотовик…
– Большой? Ах, Чириапа. Нет, дело в том, что в джунглях этот телефон работает только на маленьких расстояниях. Так, одного перехода. И то ему было велено только предупредить о приходе. - Вождь взял мобильник из протянутой руки соплеменника.
– Прости, я была несправедлива к тебе, - обратилась девушка к уже бывшему проводнику. И опять что-то тёплое мелькнуло на лице Большого - Чириапы.
– Так что случилось? - вновь поинтересовался Вождь.
– Там, на реке, на нас напал здоровенный крокодил, - пытаясь соскочить с официоза начала рассказывать Алёна.
– Она прогнала зверя, - на своём, чирикающем языке бросил Большой.
Вождь жестом оборвал девушку.
– Потом расскажешь. Всё по порядку. И ты тоже, - кивнул он молчащему Среднему. Тот радостно закивал головой.
– Он сказал, что у вас были трудности со зверем, - мы так называем этого крокодила. Это удивительно! Поэтому расскажете потом. - Вы можете идти к себе, - кивнул он проводникам и те, поклонившись, вышли. Затем хозяин зажег несколько керосиновых ламп и дом, наконец-то осветился.
– Ну вот, официальная часть закончена, прошу к столу, - пригласительным жестом он указал на довольно обширную покрытую банановыми листьями и устланную банановой же скатертью часть пола.
– Открывай! - чирикнул он кому-то, и вдобавок к керосинкам в дом ворвались лучи солнца. Тут же раздался одобрительный гул.
– Чего это они? - удивилась девушка.
– Радуются. Что вы желанная гостья. Что приём прошёл хорошо, - объяснил Вождь.
– А что, бывает "нехорошо"? И что тогда здесь при закрытых окнах…
– Да что ты, не придумывай, - рассмеялся Вождь. Это просто традиция такая. Обряд. Да и то - новый. У нас раньше и окон-то не было. Для защиты хорошо. Ты вон через щели в бамбуке видишь всех, а тебя - никто. Да в остальных жилищах так и осталось.
На дневном свету удалось рассмотреть вождя как следует. Высокий, даже очень по их меркам высокий мужчина. Пожилой, лет пятьдесят, - прикинула Алёна. Но выглядит хорошо, как-то холёно. Так, с кое-каким жирком, со скрываемым под какой-то клетчатой рубашкой брюшцом. Какие везде наивные эти пожилые мужики. Напялит что-нибудь просторное и воображает, что женщины не заметят их пуза. Вот и этот. А ноги - напоказ. Хотя, что там показывать? Нарцисс. Или, может, такая у них здесь мода? - спохватилась Алёна. Лицо типичное. К таким девушка уже привыкла. Вон, Уго постареет и тоже будет таким. Хотя нет, лицо Уго утончённее. Испанская кровь сказывается. А вот глаза у вождя - да. Серые. Стальные. И взгляд стальной. И холодный, как сталь. Нет, как лёд.
– Ну вот. Рассмотрели друг друга. Познакомились. Теперь представлю своего наследника. - Откуда-то из другого помещения вышел довольно молодой человек. Этот не понравился Алёне сразу.
– Мой сын. Мой помощник. Моя смена - представил его хозяин. Но и без объяснений это можно было понять. Копия. Почти. Только что моложе, мордастей и наглее. И этот, присев рядом с отцом, взялся бесцеремонно рассматривать девушку. Настолько откровенно по-мужски, что Уго возмущённо засопел.
– Ну, давайте поедим с дороги и потом - за дело. Он позвонил в колокольчик из жёлтого металла и молодые, расторопные девушки здесь же поставили на землю блестящий таз и из такого же кувшина полили гостям на руки, затем вытерли их руки какой-то тканью, заменяющей полотенце.
– Это только наш обряд. Предки говорили, что и иудеи его приняли от нас. Правда, изменив.
– Здесь в древности были иудеи? - изумилась девушка.
– Нет! Это мы побывали у них и кое-чему научили, - улыбнулся Вождь. Ну, прошу - прошу.
Прикинув в уме по карте такое странствие, Алёна скептически покачала головой, но перечить не стала. К этому времени на скатерти появились миски со всевозможными яствами.
Как всегда, девушка налегла на фрукты, печёный сладкий картофель - камоте, удивительный медовый напиток. Мужчины отдали должное и мясу, судя по всему - курице. И с наслаждением пили что-то из кувшинов.
– А что же Вы женщин не пригласили?
– Женщины никогда не сидели за столом вождя. Вы - редкое исключение.
– И то, потому, что не женщина, а ведьма, - добавил на своём чирикающем языке сынок.
" Они не знают, что я понимаю и эту речь" - догадалась Алёна и скрыла своё возмущение.
– Расскажи, всё же Аль-она, что ты сделала с нашим стражем?
– С кем - кем? - изумилась девушка.
– Со стражем, стражем, милая сеньорита! Зверь охраняет нас от непрошенных гостей. Впрочем, и от "прошенных" тоже иногда… охранял, но это издержки, мелочи.
– Зверя? Отец, ты хочешь сказать, что она что-то… со Зверем? Эта белая обезьяна?
– Он напал на нас, - делая дальше вид, что не понимает речи наглеца, начала почти оправдываться девушка. - Вот, Уго прыгнул, хотел отвлечь его внимание…
– Молодец! Сразу видна наша кровь, - одобрил вождь, обратив внимание на юношу. Правда "наша" было сказано уж очень многозначительно.
– Но этот… Зверь всё равно… Не отвлёкся на него…
– На эту цыпу позарился, - расхохотался преемник вождя. - Правильно. Она поаппетитней. Я бы тоже…
– Ещё одно похабное слово и будем драться, - бросил вдруг Уго. - Или я просто тебя убью.
– Ты с кем говоришь? Ты кому угрожаешь? Отец, ты слышал? - подхватился толстощёкий.
– Сядь, сын. Он прав - речи недостойные моего преемника, - бросил Вождь. - А ты, Уго, не забывай, где ты.
– Я понял, Вождь, - вскочил и поклонился Уго.
– Что у вас случилось? - продолжала играть свою роль девушка.
– Да так, молодежь повздорила по поводу того, почему не отвлёкся зверь, - почти не соврал Вождь. - Но ты продолжай.
– А что там продолжать? Всё. Пришлось прогнать, другого выхода не было.
– Это я понял. Но как? Чем?
– Да ничем. Он меня здорово разозлил, и я дала по его наглым глазам, - Алёна взглянула в глаза молодого нахала. Плохие глаза. Тоже серые, но гнилые какие-то.
– Чем? Чем дала-то? - настаивал Вождь.