– Не знаю Алл…, а как звать-то тебя по-людски?
– Как?
– Ну, как мама звала? Как твоя "табу" зовёт?
– Моя… зовёт меня… Чико.
– Мальчик?
– Нет. На нашем языке, тоже крокодил. Только… маленький, - смущаясь, пробормотал гигант.
– А мне можно?
– Ты меня спасла. Ведь спасла? Тебе было больно. Ты терпела - я видел. Можно. Но расскажешь ещё? Расскажешь?
– Понимаешь, Чико, я ведь не истории разные рассказывать сюда пришла. Мне домой надо. Мы договорились: всех вылечу - и меня отправят. Поэтому, извини, занята буду.
– А вот, как со мной? - Когда пьёшь луну?
– Не знаю. И вождь? Разрешит?
– Не обо всём спрашивают Вождя.
– Ну, ладно. Давай, Чико, не сейчас. Поволокусь спать.
Гигант низко поклонился, затем схватил обалдевшую девушку в свои руки - лопаты, аккуратно потёрся своим здоровенным носищем об носик девушки, ещё раз поклонился и вышел.
– Какой же это Аллигатор, - пробормотала девушка, пробираясь переходами к своей комнате. - Это какой - то Слон. Слоник. Грозный и нежный. Ишь, как его рыцарство заинтересовало. "Табу". Ох, догадываюсь я, кто такая эта "табу".
Улыбаясь своей догадке, девушка выпила кем-то заботливо оставленный на столике сок неведомого фрукта и упала на кровать отсыпаться.
Глава 20
В это же время, переговорив с кем-то по сотовику, Вождь приказал немедленно позвать к нему сына и в ожидании заметался по своей "приёмной".
– Ну вот и свершилось, - сообщил он зевающему и потягивающемуся юноше.
– Вылечила - таки, да?
– Да, мой сын, да! - необычайно торжественно подтвердил Вождь. Он подошёл вплотную к преемнику и пристально посмотрел тому в глаза. - Ты понимаешь, что это значит?
– Ну, прежде всего, что я немного дольше проживу.
– И как! Как проживёшь! Ты понимаешь - то, что мы ищем здесь по легенде - лишь крохи того, что принесёт нам эта колдунья!
– Ну, ты на это намекал.
– А, кроме того, слава и власть… и благоденствие для нашего племени и народа!
– Это всё здорово, Вождь, ты действительно велик, только…
– Договаривай.
– Поводок?
– Думал уже. Наверное, только один.
– О! Я уже и догадался. Ты же у нас неотразим!
– Не дерзи! - вспыхнул вождь.
– Разве на правду обижаются? - прикинулся наивняком юноша.
Отец испытывающее всмотрелся в наследника. По чёртикам в глазах понял - дерзит-таки. Но сейчас решил не обострять.
– У нас есть средство. Ты знаешь.
– Так, может, лучше в меня?
– Ты молод и не сможешь разумно распорядиться этим даром. А это главное. Ну, а как женщина она… не из наших и не должна вызывать вожделения.
" Ох и врёшь ты, папаша, ох и врёшь!" - подумал юноша, но с серьёзным видом согласно покачал головой. Спорить- себе дороже. - Что теперь? - поинтересовался он у отца.
– Продумай, кого лечим, а кого постигнет кара богов. Слабые и старые нам не нужны. Сегодня она пусть займётся Змеем. Он мне нужен. Дальше - обсудим.
Алёна проснулась от какого-то прилива умиления. С удовольствием рассматривала подвесной потолок. В такой глуши! Встав, выглянула в проём между кольями - "дверью" и испытала неожиданную нежность к обступающим селение джунглям. И вечно безоблачному небу. И даже к вождю, показавшемуся в проёме двери.
– Как отдыхается? Как прошло с Аллигатором?
– Всё отлично, - радостно улыбнулась девушка, совсем другими глазами рассматривая ладную фигуру вождя.
– Сегодня пациентом будет Змей, - улыбаясь в ответ, сообщил Вождь. - Он помельче Аллигатора, но, как змей, зол и коварен.
– Ну, зачем вы так о змеях? У меня на родине они очень умные. И совсем не злые. Просто жизнь у них такая.
– Да, вообще-то все мы добрые. Просто жизнь у нас такая, - засмеялся Вождь. - Ну, не буду мешать. Сегодня ещё вылечишь Змея, а завтра отдых. Кое-что покажу. Кое-что расскажу.
Когда вождь скрылся в своем доме, девушка, ещё смеясь его, показавшейся очень забавной шутке про доброту и жизнь, подошла к кровати, по привычке застелить её. И тут же повалилась на неё в судорогах. Сначала её скрутило, словно какой крендель (это она уже после придумала сравнение), а затем всё тело покрылось потом. Липким, страшным своим неестественным черным светом. С запахом того самого кем-то оставленного сока. Затем прояснилась голова и исчезла та самая эйфория. Девушка встала, прошла к умывальнику, с удивлением рассмотрела своё измазанное тёмными полосами лицо. Чем-то оно сейчас было похоже на мордочку бурундучка.
– Чем-то отравилась. Наверное, этим соком, - догадалась Алёна, смывая странный пот. - И это настроение тоже от сока. Это как надо набраться, чтобы этот урод красавцем показался! Вот это наркота! Если так дальше пойдёт, к его сыночку посватаюсь, - думала, окончательно приходя в себя, девушка.
Три жены сидели в своих креслах, видимо, ожидая от Алёны новостей.
– Скажите, кто меня соком угостил? - поинтересовалась у них гостья - целительница. - Вот, с таким запахом - она протянула полотенце.
Лица всех троих возлюбленных вождя вытянулись. Затем они понимающе переглянулись.
– Всё, Цумзумчи, собирайся - усмехнулась Интса. - А мне пора присматриваться к положению старшей.
– Вы о чём? - не поняла Алёна.
– Это сок плода любви. Есть у нас такое растение. Очень редкое. От него у девушек обостряется тяга к любви и телесным утехам. А наш Вождь тебе случайно на глаза не попадался?
– Да. Попадался. Случайно? Какая мерзость - напоить девушку наркотиком!
– Просто маленькая уловка. Он ею пользуется всегда. Чтобы не прибегать к более… крутым способам, - заступилась за него старшая. - Но это действительно значит, что мне пора собираться.
– Я никогда за него не выйду! Ни трезвая, ни пьяная! - отрезала Алёна.
– Не зарекайся, милая девочка. Но мне это неважно. К тебе он вправе посвататься только после того, как останутся две жены.
– Цуми, я должна сказать тебе кое-что очень важное. Наедине.
– Ого! Уже секреты? У нас нет секретов друг от друга - тут же вмешалась жадная до тайн в силу молодости Пушок.
– И тебе тоже наедине. О Чико.
– О ком, о ком? - подались вперёд две старших.
– Не знаю о чём ты, - густо покраснела молоденькая жена. - Но ладно. Если ты желаешь поговорить наедине с Муни, то почему этого же нельзя со мной? Мы выйдем, а вы начинайте.
– Деточка, ну с кем ты такие шутки шутить удумала? - улыбнулась старшая женщина. - Уж я то не знаю, где что подслушивается? Мы пойдем ко мне.
В покоях старшей жены Алёна была впервые. Ну, чуть попросторнее. Кожаный диван. Полувековой давности транзисторный приёмник. Два кресла и журнальный столик. В проёме двери - спальня с довольно широкой кроватью, даже с пологом. Там же - приличное трюмо с зеркалом и какими-то косметическими кремами- мазями. И никаких коротких коек с подставками для ног.
– Я слушаю тебя, Стелла, - прервала её созерцания хозяйка. Она села в кресло и, улыбаясь, показала девушке на кресло напротив.
– Цуми… скажите честно, Вы верите в эту историю… с…ну, этой райской жизнью бывших жён?
– А что? - перестав улыбаться, насторожилась старшая жена.
– Эти фотографии… Вы можете их ещё раз показать? Спасибо. Знаете, есть такие журналы, ну, типа вон тех комиксов. Только в них печатаются разные фотографии мод. И всяких там модниц. Они называются фотомоделями. И мы, когда их рассматриваем, ищем какие-нибудь недостатки. Хотя бы маленькие. Из зависти, наверное.
– Нам это тоже знакомо, - улыбнулась Цуми. - Даже я, уже старая лошадь, из зависти искала у тебя недостатки. И они тоже.
– И…что нашли? - покраснела девушка.
– Так, по мелочам. Но с возрастом наверстаешь. Просто ещё не расцвела, - вновь улыбнулась хозяйка. - Но при чём здесь…
– Да-да, - спохватилась Алёна - Так вот. У одной их этих моделей мы обнаружили, что на мизинце правой ноги ноготь растёт куда-то вбок. Это только если присмотреться. И вот, смотрите. - Она протянула фотографию. - Я сначала вспомнила эту позу на капоте. И этот автомобиль. А потом присмотрелась - вот! - она показала на мизинец одной из жён.
– Да, вижу, - озадаченно подтвердила Лунный цветок. - И что это значит?
– А вот это вторая жена, но уже у бассейна. Посмотрите на ноготь.
– И у этой… Что, там мода такая?
– Вы не поняли? А вот здесь, у этой - она показала на третью жену на яхте.
– Ну, говори же!
– Скажите, они все были одинакового телосложения и роста? А возраста?
– Да… Он у нас довольно постоянный в привязанностях. Где-то к тридцати годам он отправляет нас в отставку. Это я засиделась, потому, что родила ему сына. Две жены ушли туда вне очереди. Где-то одного возраста. И фигуры у них где-то одинаковы.
– У вас довольно, своеобразные фигуры. Такая…эээ…ну, - Алёна, краснея, ткнула пальцем в грудь - сейчас там не в моде. - Поэтому таких фотомоделей немного.
– Ну, что есть, то есть. Куда уж больше, - обиделась на моду хозяйка, но к чему ты всё-таки?
– Наоборот, - уточнила девушка. - Но это неважно. Просто на ваших женщин более всего похожа та фотомодель. С неё всё и сделали.
– Что, всё?
– Это фотомонтаж, Цуми. Понимаете? - прошептала Алёна.
– Не понимаю, - также перешла на шёпот Муни.
– Обман. Берут фотографию одной женщины и приделывают фотографию головы другой. Это - фотографии фотомодели с головами тех жён.
– Разве такое можно сделать?
– Ого! Ещё не то можно сделать. А на компе - несколько секунд - и не отличишь. А их… тех… фотографировали перед отъездом?
– Да… помню. Говорили, на какие-то там документы и вообще, Вождю на память. Но зачем?
– А других сведений о них нет совсем?
– Ну, Вождь рассказывал, что звонили, пока не устроились. А потом и звонить перестали. Забыли, мол, неблагодарные…
– Здесь какой-то страшный обман. Цуми, не соглашайтесь никуда уезжать, пока я всё не разузнаю…
– Нет, деточка. Подожди. Дай подумать… Или нет. Ты иди, посекретничай с Пухупат о её Чико, а я подумаю.