Алёна слышала, как босс назвав её убийство " искупительным огнём", пригласил всех к столу "помянуть новоприставленных рабов Божьих", видела, как, пошатываясь, брёл к вертолёту Кондор - он всё-таки не послушался Алёны, шёл следом за ней, видел её ужасную кончину, но не успел вмешаться. Сейчас забытый, никому не нужный и отчаявшийся, он шёл к своей верной стрекозе. Алёна видела, как подручные босса выносили и грузили на какой- то баркас тела погибших - наверняка выбросить в море. Много что она видела ещё. Не видела только своего тела. Это было восхитительное ощущение абсолютной свободы! Но долго испытывать эту новую ипостась не пришлось. Зарокотал двигатель вертолёта и послушная кондору машина взмыла вверх. Но направилась не прочь от этого логова зла, а в центр - в сторону виллы, возле которой всё ещё тлели пять костров - четыре по периметру и маленький в центре. Дальнейшее произошло очень быстро. Поравнявшись с освещёнными окнами второго этажа, вертолёт замер, а потом начал плеваться пламенем.
"Пулемёт" - вспомнила Алёна, когда вокруг брызнули осколки стёкол, раздался визг и дикие крики. Да, это за неё смерть мстил Кондор. Мстил страшно, без разбора. Всем. Кто организовал. Кто участвовал. Кто смаковал. И кто просто молчал. И у кого сейчас в горло лез кусок. Видимо, запас патронов был солидный - Кондор стрелял и после того, как крики замолкли. Затем, развернувшись, прошёлся по стрелявшим в него гориллам. И только затем вертолёт завилял хвостом прочь от занимающейся огнём виллы. А девушку, или, если хотите, её душу неудержимо потянуло вниз. Не понимая, что происходит, она из-за инстинктивного страха разбиться направила падение в один из всё ещё подсвеченных весёленьким голубым цветом бассейнов.
Боль ослепила Алёну и она почти в беспамятстве закричала длинным пронзительным криком. Было невыносимо больно. И столь же невыносимо страшно смотреть, как сознание обрастает плотью. Как в "Человеке - невидимке" Уэльса вначале стал видимым костяк, и на собственный скелет смотреть было жутко. Столь же страшно было видеть свои же внутренности. Затем появились нервы и сосуды, по которым запульсировала кровь. Когда всё покрылось кожей, боль и страх отпустили одновременно. И словно серая пелена обволокла девушку. Она обрела плоть и человеческие органы чувств - только щёлочку к феерии Вселенной. Но измученной всем этим девушке сейчас было всё равно. Она выбралась из бассейна, с трудом доползла до неубранного лежака и упав на него, погрузилась в небытиё.
Проснулась девушка от того, что лучи утреннего солнца ласково трогали её по щекам и носику. Заулыбавшись, Алёна чихнула и потянулась. Она была у того же бассейна, на том же лежаке, только укрыта тёплым махровым одеялом. Рядом, на соседнем лежаке сидел Крысёныш всё в том же сером костюме.
– Доброе утро! - поприветствовал от Алёну, внимательно присматриваясь к её реакции. - Как спалось? Не замёрзли?
Алёна вспомнила, что на лежак упала совсем голая. Мысль о том, что эта серость её укрывала, а может, до этого, ещё и бесстыже разглядывала, была крайне неприятной.
– Ну что Вы! - угадал её мысли секретарь. - У нас там в доме дел невпроворот. Это совсем недавно прибежала Моэма - ну, она вам вчера прислуживала, и сказала, что Вы здесь… без одежды. Ну, чтобы лишнего внимания не привлекать я и сказал её укрыть вас полотенцем. Вроде как ранняя купальщица. Вот Вам одежда. Это не то, что было вчера, но так надо. Потом поговорим.
Это была униформа слуг боссовой виллы - простенькое удобное платьице, и какой-то декоративный фартучек.
– А там - кивнул Крысёныш на пакет туфли и эээ всякие женские причиндалы. Одевайтесь - и быстренько в беседку надо переговорить.
"Ого, уже "быстренько!" - удивилась Алёна, но послушно метнулась в кабинку.
– Хорошо! - одобрил секретарь преображение девушки. Только вот, браслетик надо снять.
– Куки, милый мой. И ты со мной? И там и тут? - изумилась и обрадовалась Алёна. Она погладила поблескивавшего своими драгоценными глазками змеёныша. - Нет, это исключено.
– Но это ни в какие ворота не лезет! Служанка с таким сокровищем! Ладно! А если забинтовать руку? Хорошо, в доме сделаем. Может, оно и кстати… Теперь слушайте внимательно. Потом копы не дадут…
– Они здесь?
– А вы как думали? Восемнадцать трупов, одиннадцать раненых, - и без копов? Хорошо, что этот бассейн не по маршруту Кондора. Но скоро начнут прочёсывать. На всякий случай. Но не об этом. Запоминайте. Вы Катрин, служанка. Должны были находиться вчера здесь. Но эээ обварили руку и на службы не вышли. Только вот сегодня пришли помочь Моэме с уборкой. Та сказала по телефону, что сплошной разгром, понадобится и одна рука. Что здесь происходило не знаете. Даже телевизор утром не включали.
– А что, передавали?
– Увидите. Успеете. Но не сбивайте. Мы с вами поедем в больницу к шефу и Вы…
– Он жив?!!
– Он живуч и везуч, наш босс. Но, кажется, теперь ненадолго. Но Вы опять… Так вот, поедем к боссу и Вы…
– Подождите Кры… господин секретарь. По- моему, Вы и впрямь принимаете меня за служанку или ещё кого…
– Время… время…, - заёрзал на беседочной скамеечке секретарь. - Ну хорошо. Я принимаю Вас не за служанку, а… за кого сами хотите. Теперь слушайте. Со смертью босса его синдикат не пропадёт. Это - опухоль со страшными метастазами. Мы должны вырвать корень - изъять деньги организации и выжечь метастазы - отделения, или филиалы на местах. Все сведения и о том и о другом - в сейфе. Код и шифр - только у шефа. Этакая гарантия собственной безопасности. Обычными фокусами сейф не вскроешь - запрограммирован на самоуничтожение при любой попытке чужого вмешательства. И даже при ошибке, если не отключить тревожный сигнал. Нам надо узнать шифр, код и тревожный сигнал. Это сделаете Вы. Пока всё.
Во время этого монолога девушка во все глаза смотрела на преобразившегося секретаря. Куда девалась серость, услужливость, бегающие глазки и полупришибленное выражение лица? Это был другой человек - резкий, решительный, с острым умом и холодным взглядом.
– Значит, Вы…
– Можете и меня принимать за кого хотите, - улыбнулся секретарь. И потом, как Вы отнесётесь к, ну, паре сотен тысяч долларов и гарантированному убежищу в штатах?
– Это Вы из ЦРУ что - ли? Или ФБР? Их эээ разведчик здесь?
– Милая девушка! Я же не выясняю, чья Вы здесь!
– И Вы могли позволить, чтобы вчера и их… и меня…
– Я согласен обсудить все аспекты, в том числе и моральные по окончании дела. Ну, ну?
– Мне не надо в Штатах. Мне бы… А если Кондору, а?
– Он не помог. Он всё изгадил!
– Кондору - убежище, мне документы, деньги и полёт домой.
– Куда - домой? - нервно спросил агент, поглядывая на часы.
– Как - куда? Конечно… А разве это имеет значение? - спохватилась она.
– Всё, вперёд. За мной - и в машину. Глаза копам не мозолить. Если пристанут - повторите легенду. Но на ходу.
Странный лазутчик опять одел маску серого секретаря. Им повезло - полицейские в форме и в гражданке не обращали внимания на обслугу. Всё было предельно ясно.
Уже в машине Крысёныш (Алёна уже подумывала, на какую кличку сменить это неблагозвучное прозвище) продолжил инструктаж.
– Он уверен, что сжёг Вас. Поэтому воспользуйтесь этим заблуждением. И вырвите, выпытайте код и шифр. Поверьте, Вы спасёте тысячи людей.
– Тысячи?
– Тысячи ребят - от белой смерти и сотни девушек - от худшего.
– Вы дадите мне одну цепочку? Кто меня…
– И Вы…
– Я со своими сама разберусь.
– Суда по тем, в борделе, разборка будет лихой. Договорились.
– А с Кондором? Ведь он… Но он же… Даже Вы пальцем не пошевелили, а он… Как мог… - на глазах девушки навернулись слёзы.
– Что касается меня… Когда на карту поставлена судьба тысяч, приходится жертвовать единицами. Я в организации… ладно… Конечно, такой дикой выходки я не ожидал. Жечь напалмом… Ладно. Давай так. Решаешь вопрос ты - решаю я. Выходи, приехали.
– Но это же не… - возразила Алёна, разглядывая бутик.
– Конечно. Здесь мы вернём тебе вчерашний вид.
И действительно, через четверть часа из магазина вышла вчерашняя гостья незадачливого цезаря. Ну, может, наложенные впопыхах тени срочно привезенным визажистом, несколько и отличались, но зато одежда была один - в один. А состояние босса, вроде, не должно было склонять его к долгому созерцанию неожиданной посетительницы.
Госпиталь поразил Алёну прежде всего - чистотой, тишиной и какой - то ненавязчивой, естественной ухоженностью. Они поднялись на лифте на третий этаж, и уже на входе в коридор их встретил один из горилл - охранников.
– Разве их не всех? - удивилась Алёна.
– К, счастью, нет, - громко, для охранника, ответил секретарь, укоризненно взглянув на девушку. Горилла, видимо, узнавшая вчерашнюю покойницу, побледнела, но, зная отношения босса и секретаря, отошла. У дверей средней по коридору палаты стояли ещё два охранника.
– К боссу. Как он? - поинтересовался секретарь у одного из этой парочки.
– Док говорит, хреново, но стабильно. Но это лучше спросить у моего шефа. Вызвать?
– Нет. Мне всё равно к боссу. Копы как с цепи сорвались. Надо кое о чём предупредить. Подождите здесь, сеньора.
Когда секретарь скрылся за дверью, оба охранника стали откровенно таращится на Алёну.
– Двойняшка? - нашёл один из них ответ на мучавший его вопрос. - Лихо! Заткнут всех, кто начнёт плести о вчерашнем. Но Шлёма молодец, оперативно.
– Кто? Извините, кто?
– Вашего попутчика, сеньорита, зовут Самуил, а по-свойски - Шлёма. Он что, не представился?
В этот момент Шлёма вышел из палаты.
– Идите и расскажите сами. И будьте кратки - ему сейчас эээ трудно.
Поняв, что это - лапша на уши охранников, девушка вошла в палату. Картина была прогнозируемой - кровать, белоснежная простыня, такого же цвета лицо босса, белоснежные бинты, трубки в носу, электроника над ним, электроника возле кровати, трубы, трубки и трубочки, провода, проводочки, тянущиеся к раненному и скрывающиеся под той же простынёй. Такое Алёна видела в фильмах. А вот реакция босса… Вначале он вперил на посетительницу взгляд недобро прищуренных глаз. Затем прищур пропал и глаза округлились, начав вылезать из орбит. Казалось, бледнеть боссу было неку