– Ну, - добавила ему решимости девушка, прикоснувшись к его нервам.
– Клянусь, не собирался поначалу. Только когда послал своих ребят с тобой, был звонок. Не выполнить не мог.
– Кто?- подалась вперёд заинтригованная девушка.
И в этот момент в номере опять появился Шаман. Но теперь не заглянул, а ворвался. Раздалось несколько хлопков, и Север с выражением ужаса на лице упал на пол.
– Это, правда, не тот ужас, который я видел там, когда приехал за братанами, но тоже неплохо. Он много болтал. Этот много слушал - кивнул он на тут же зашевелившегося Алика. Раздался ещё один хлопок, и это тело тоже стало вновь неподвижным.
– Но Шаман, зачем?
– Ты тоже много знаешь. Он не успел сказать главного. О Тьме. Но ты бы догадалась. Извини - и Шаман навёл свой пистолет на девушку.
Алёна уже не боялась оружия. Никакого, ни холодного, ни огнестрельного, наверное - и ни ядерного. Но предстояло вернуться в зал. А в дырявой кофточке… Поэтому пистолет, не успев выстрелить, упал на пол, а за ним - и его владелец, с тем самым, воспетым им ужасом на лице.
– Помнят страх и боль? Ладно, - решила девушка, выходя из номера. - Жаль, что Шаман не договорил, кто такая эта тень. Ничего, разберёмся.
В ресторане на её появление внимания не обратили. И было отчего. На сцене пела… Алёна потрясла головой, но это было на самом деле. Перед уже упившейся блатнотой пела… Нет, не может быть! Наверное, двойник, - решила девушка, пробираясь на своё уже опустевшее место.
– Двойник под фоно? - мучилась она сомнениями. Ну, не могла, просто не могла такая певица выступать здесь. Перед этим… Этими… А именинник Сильвер уже начал подпевать. Гнусно так, голосом барина. Сорокалетний, как и положено, коротко остриженный, с невысоким лбом, надутыми щеками и уже заплывающимися глазками, он напоминал перекормленного хряка. Алёна покачала головой. Ни один из гостей Цезаря у неё тоже не вызывал симпатии, но здесь… Или грязь жизни их делает похожими на свиней, или это просто порода свинолюдей прорвалась к этому корыту? Ведь приглядитесь, приглядитесь - из каждого братка, лейтенанта, бригадира, смотрящего, авторитета - из всех, вплоть до босса, рано или поздно выглядывает свинья. Даже из тех, кто считает себя волками, даже из тех, кто мнит себя олигархами. А пока Алёна размышляла, отпивая из бокала французское шампанское, именинник взял поданную ему корзину цветов, выбрался из-за стола к певице, бухнулся на колени и, рванув на себе белую рубаху, пытаясь попасть в такт заорал:
– … отворю и помолюсь….
Он сжал в ладони здоровенный крест, висящий на толстой цепи на его короткой шее, закрыл глаза и целуя его урчал вместе с певицей:
– Дай мне Боже…
А тут ещё к Алёне подсел здоровенный амбал и, словно это в порядке вещей, положил лапу на её бедро. Когда что-то подобное сделал Принц, он хотя бы как-то скрывал это от окружающих и вообще. Да и в брюках тогда она была. И Принц - не этот жлоб. И то она тогда Принцу… А этот, поднимая свою потную ладонь вверх по ноге, ещё начал подпевать "Дай мне, Боже", явно давая понять, чего он возжелал и от Бога и от девушки. Это было настолько гнусно, что Алёна не выдержала. Вначале, перейдя с песни на мычание, свалился со стула и закатился под стол Алёнин "ухажер". Затем именинник повалился с перекошенным от ужаса лицом и выпученными, начинающими стекленеть глазами (Алёна запомнила рекомендации Шамана), а певица с протяжным визгом рванулась прочь. В дверях она столкнулась со спешащими на её же визг быками.
"Не настоящая, - облегчённо вздохнула Алёна, увидев, как свалился с головы певицы пышный парик. А фонограмма продолжала тянуть песню, пришедшуюся имениннику так некстати. А, может, и кстати. " Дай нам Боже". Дал. Только Бог ли? Несколько, видимо, близких и подчинённых именинника-покойника кинулись к нему, другие гости вскочили, осматриваясь по сторонам. Никто ничего подозрительного не видел и не слышал. Сердце? Отрава?
– Всё, кранты, - сообщил один из соратников. Как же это… Он не договорил и свалился замертво прямо на шефа. И ещё, и ещё один. Одновременно завизжав, к выходу кинулись гостьи. Благо, двери были широкие, и давки не возникло. А вот с мужчинами было похуже. Они падали, кто у выхода, кто на пути к выходу, кто за столом, а кто, спрятавшийся под столом - затих и там.
– Что там? Господи, что там? - почему-то шёпотом спрашивали Алёну путаны и гетеры, когда она, пошатываясь, вышла из зала.
– Всё там. Всё… - она потихоньку пошла к выходу.
– Правильно. Пока менты не прибыли, ходу, девчата, ходу! - скомандовала кто-то из них.
Видимо, никто из этих особ не относился к жёнам оставшихся в зале, поскольку фойе вмиг опустело. Только официанты опасливо заглядывали в зал, да две гориллы всё также стояли у входа.
– Что там? - поинтересовался тот, который впустил Алёну.
– Всё. Ищи себе нового босса.
– Во как. На самом деле - все? Ну, до приезда ментов постою. А то при разборках всё на нас свалят. А там видно будет. Охрана всегда нужна.
На улице уже вечерело. После дыма ресторанного зала даже протравленный автомобилями воздух казался упоительно - чистым. Алёна устроилась на скамейке у автобусной остановки и задумалась. С этими - всё. Будет им страх и боль. Может, тоже из этого города смотаются? Хотя, кто его знает. Поторопилась. Вагон " травки", где он? Кто-то же всё равно прихватит и начнёт торговать. Вот если бы был у нас такой, как Дикки. Чтобы изнутри сейчас, когда раздрай начнётся. И чтобы их главного, как тогда Принца. Как он говорил? "Ночь"? "Тень"? Не надо было пить. Ну да ладно. Не до этого сейчас. А может, это и есть мой "Марс".
Её размышления были прерваны завываниями сирен милицейских и медицинских автомобилей. Быстро. За мамой - пол-часа тогда добирались.
Вздохнув, она прошлась к небольшому скверику с фонтанчиком в центре и устроилась на одной из окружающих его скамеек. Толи из-за близости к центральным улицам, толи ещё почему, но здесь по аллеям бродили здоровенные спецназовцы, а потому было спокойно. Но как оказалось - не для Алёны. Пройдясь пару раз мимо столь легкомысленно одетой девицы, два шкафа в синем камуфляже и беретах остановились возле неё.
– Ждём? - поинтересовался один из них.
Алёна подняла на него взгляд, но отвечать не захотела, только пожала плечами.
– Я вроде п-а-а-нятно спросил? Клиента ждёшь? - начал сразу же кипятиться страж порядка.
– Какого ещё клиента? Отцепитесь, - отмахнулась девушка.
– Ещё и не цеплялся, но вот теперь - пройдём.
– Это ещё куда и зачем?
– А вот там и покажем, куда. Документы!
– Какие ещё в парке документы?
– Во! Проститутка - малолетка. А что в сумочке? - потянулся второй к Алёне.
– Только тронь!
– Всё. Пошли!
Алёна оглянулась. На них уже косились любопытные и что-то демонстрировать вот здесь, на людях не хотелось. Да и не то, что не хотелось - это могло сорвать завтрашние планы. И кроме того - ничего такого эти здоровяки ещё не сделали. Может, на самом деле приняли за такую девицу. В конце концов, под неё же и наряжалась.
– Ладно, пойдёмте. Только куда?
– Увидишь. Тебе понравится.
Тон Алёне уже не понравился, но она послушно следовала рядом с синими камуфляжами, полагая, что придут они в милицию, или опорный пункт и там она сошлётся на кого-нибудь из новых знакомых. Но получилось всё по - иному. Пройдя арочный проезд, они оказались вдруг в тёмной подворотне, где оба шкафа заняли явно привычную позицию спереди и сзади.
– Вот теперь, сучка и поговорим. И только вякни!
Второй в это время выхватил сумочку, посветил внутрь и присвистнул.
– Дорогая. Одной валюты… - он принялся пересчитывать деньги.
– Так вот, ва-алютна-ая… - смачно выругался второй. - В этом сквере чтобы и духу твоего не было. Сечёшь? Не духов даже, а духу! Этот участок за нами и хотя бы здесь, но мы порядок наведём! Всё. Пшла вон!
– А… деньги?
– Деньги? - изумился говоривший. - Слава, она спрашивает про каа-акие- то деньги.
Слава, ухмыляясь, уже протягивал Алёне пустую сумочку.
– Вот ваша вещь. Мы чужого не хотим. О нас государство позаботилось.
– Отдавай деньги, урод! - обозлилась Алёна. Вообще-то они ещё были нужны, чтобы добраться до последней главной цели.
– Зря. Теперь не скоро отработаешь. Если только со спины будешь к клиентам клеиться. Сейчас посмотрим, кто урод, - и Слава ударил Алёну в лицо - сильным, тренированным ударом, не ломающим, а дробящим нос и навсегда сворачивающим его на бок. Он ахнул, когда кулак со всего маху заехал в стену, раскалывая костяшки пальцев. Не поняв. Что произошло, его напарник решил на всякий случай повалить девушку на землю, но подсечка рассекла воздух и он сам повалился на грязный, вонючий асфальт. Рядом повалился и шкаф - Слава, который, озверев от боли, решил ударить Алёну ногой.
– Вот так вам и валяться всю жизнь в грязи, скоты, - произнесла приговор пыхтящим, пытающимся встать на вдруг отказавшие ноги оборотням. Она вытянула из нагрудного кармана Славы украденные им деньги и пошла прочь. И, хотя Куки - пернатый змей недовольно обжигал её кожу, она не убила этих негодяев, по сравнению в теми, из ресторана, эти ещё имели право на жизнь. Пусть, даже, как калеки.
"Поэтому и говорят, что в городах по ночам на улицу не выйти", - рассуждала Алёна. Конечно, им не до хулиганья. Им валютных проституток подавай. Ну ладно. Будет им всем ночка. Притуплённая было шампанским боль утраты, вновь жгла сердце и требовала выхода. И Алёна окунулась в ночь - на тёмные аллеи сквериков и парков, в проходные дворы, пустынные улицы, - в места, где кучковалось прыщавое шакальё и где ночные пауки поджидали своих жертв.
Когда утром она вошла в подъезд учреждения, её уже встречал Свиридов - тоже явно не выспавшийся. Странно поглядывая на Алену, он представил ей серенького сопровождающего и проводил до подъехавшего к подъезду "мерса" с тонированными стёклами. А когда машина рванулась к аэродрому, почти с такой же скоростью кинулся к телефону.