– И ты будешь ждать такого нечеловека?
– Да, я буду ждать такую симпатичную фурию, такую добрую и злую, гордую и простую, такую обаятельную нелюдь. Такую фею. Такую ведьмочку. И продам, нет, отдам тебе душу по первому требованию.
– Ладно, - улыбнулась Алёна. - Значит, и у ведьмы есть шанс на личную жизнь?
– Есть - есть. Но, только со мной. Ну, вот и прибыли. Пойдём, проведу. Давай свой баул. А говорят - деньги не тяжёлые.
Уже очень странно пройдя все контроли, у трапа, Дик махнул рукой и со словами: " хоть убей!" - сгрёб возлюбленную в объятья. И губы у него оказались приятными. И поцелуй получился нежным, ароматным.
– Вот почему хитрец не курил сегодня и всю дорогу жвачку жевал. Готовился, пройдоха, - улыбнулась она мальчишеским уловкам тайного агента. Но Дик уже поставил её на трап.
– Я дождусь! Только…, - он наклонился к розовому ушку девушки и щекотливым шёпотом попросил: Только не убивай слишком много и просто так. И… и прости… Всё. Иди.
Вспоминая это прощание, девушка улыбалась. Хорошо он всё объяснил. Но… Но почему она должна была всё время вращаться среди убийц? Да что же это? Все там убийцы что ли? Или действительно, меня притягивает к неприятностям, а неприятности - ко мне?
Догадка не замедлила подтвердиться. Натали разнесла обед и, держа в руках поднос с кофе, приоткрыла дверь в кабину экипажа. И в этот же момент к двери метнулась высокая худая фигура. Ранее спокойно сидевший пассажир, не привлекавший особого внимания на фоне новых русских, выбил поднос и оттолкнул стюардессу. Горячий кофе обварил спящего рядом с Алёной бычилы. Тот, взревнув спросони, начал подниматься, автоматически сунув руку за пазуху, к деньгам. По - своему поняв этот жест, террорист выстрелил. И ещё. А третий раз - в стюардессу, вцепившуюся острыми ногтями в его лицо. Всё произошло в доли секунды. Ещё дышал сосед Алёны, ещё оседала на пол стюардесса, на в кабине экипажа раздались новые выстрелы, и дверь захлопнулась. И почти сразу же нос самолёта начал задираться, потом лайнер начал медленно валиться на бок, а затем нос опустился и в иллюминаторах стала вращаться огромная воронка, в которую стало неумолимо затягивать обречённую птицу.
"Так вот за что он извинялся! Знал! Или подозревал. Поэтому меня на этот рейс? Ну, Крысёныш, ну, Шлёма, ну погоди. Я тебе покажу поцелуй Иуды! Дай только выцарапаться!" - промелькнула у Алёны догадка. Но сейчас было не до этого. Лайнер падал и падал страшно, закручиваясь в гигантской спирали. Крики ужаса, казалось во - вот разорвут самолёт на части. Рёв отчаяния быков, только что считавших себя хозяевами жизни, перемешивался с воем их подружек. Пронзительно визжали дети. Только вот старики… Несколько пожилых пар взявшись за руки, закрыли глаза, собираясь умереть достойно. И вон, мама молча прижала к груди девочку. Алёна вскочила с кресла и метнулась к двери в кабину экипажа. Это было нетрудно - нос самолёта опустился вниз. У двери лежала миниатюрная стюардесса, прижимая руку к расплывающемуся на рубашке кровавому пятну.
– Закрылся изнутри, - прошептала она.
Алёна кинулась сквозь дверь.
Террорист сидел в левом кресле, молитвенно сложив руки. В правом завалился в сторону ещё молодой летчик. Пожилой, наверняка - командир корабля - лежал в проходе. Мёртвый.
– Зачем, урод? Но зачем? - вырвалось у Алёны.
Лицо фанатика вытянулось от изумления. Но, недолго раздумывая, он оскалился и навёл на девушку своё оружие. Это было его последнее осмысленное движение. Просто нельзя было медлить. Девушка кинулась ко второму пилоту. Он был жив, но раны были страшные.
– Это ничего. Ну, милый, давай! - Алёна для верности положила ему на плечи руки и послала живительную волну. Нет! Некогда! И она пустила не волну - цунами. Пилот открыл глаза и, тотчас схватившись за штурвал, потянул его на себя.
– Нет, - прошептал он. Нет, он бы и сам вывел… он же хотел не этого… Повреждено…
– Что? Что повреждено? Быстрее!
– Управление. Электроцепи управления. Наверное, когда стрелял.
– Где, где, где выход этой цепи? Где провод?
– Блок здесь. Но… бесполезно. Если где-то проводка…
– Управляй, ну!
Оставив одну из рук на плече лётчика, Алёна положила вторую на блок, закрыла глаза и попробовала мысленно пройтись по проводам. Заблудившись, открыла глаза и увидела, как быстро приближается вращающаяся каруселью земля. В отчаянии она просто пустила по проводам свои лучи - как пускала их по нервам исцеляемых людей. И нашла! Нашла разрыв! Но в это время начал заваливаться набок лишённый её силы лётчик. В самолёте тревожно загудела какая-то сирена, а крики ужаса уже просачивались в закрытую кабину экипажа.
– Давай, управляй, - вернула своё поле лётчику девушка. Она уже отследила повреждённые провода и на их соединение могла тратить только часть своей энергии.
Лётчик вновь потянул штурвал и самолёт подчинился. Стало замедляться вращение ужасной карусели.
– Высота… Высота…, - стонал пилот. Он до скрипа сжал зубы, и тянул штурвал, словно физически вытягивал лайнер из смертельной спирали. - Закрылки! - потянул он рычаг - Шасси!
– Мы так садимся? Куда? - испугалась девушка за умственное состояние лётчика.
– Мы так тормозимся! Уйди! Не мешай! - уже крикнул лётчик. Одна сирена замолчала, но тревожно заквакала другая.
– Высота, высота, высота…
Алёна тоже видела, как стремительно приближается земля, точнее, вода.
– Да делай же ты ещё что-нибудь! - закричала она.
– Всё… выйдем.
– Всё? Да делай что-нибудь! Там же дети. Дети!!!
– Выкарабкаемся, сказал. Не мешай.
– Не мешай? - изумилась Алёна. Это!!! Мне??? - от изумления она на мгновение оторвала руку от плеча пилота. Тот незамедлительно начал заваливаться набок. Клюнул носом начавший, было, его задирать лайнер. Спохватившись, девушка вновь оделила лётчика своей энергией.
– Тебе, - тут же очнулся пилот, вытягивая штурвал на себя. Машина задрожала от перегрузки, выходя из пике.
– Лишь бы теперь не развалилась. Ну, держись коломбина, держись, - стонал лётчик. Стонала и Алёна, чувствуя, как теряет свои силы. Но нельзя же! Нельзя! Уже вышли, уже будет легче! они действительно выкарабкались и начали набирать высоту.
– Сядь там и свяжись с диспетчером, пусть дают направление на ближайший аэродром.
– Не могу, - просипела Алёна. Не могу.
– Ладно. Давай, позови Натали.
– Это стюардесса? Она раненная. Господи, да она же раненная, - спохватилась девушка. - Надо… Ты продержишься? Или этот… автопилот тут есть?
– Куда я его сейчас тебе направлю? Н-е-ет, садится, на ближайшей суше… А ты кто? - спохватился вдруг лётчик. И как ты здесь… Дверь же…
– Прошу же тебя. Ну, хоть на минуточку. Уже ведь всё нормально. Ну, включи… мне туда надо… к стю… к Натали.
– И не подумаю!
– Но она умрёт!
– Вот беги и помогай. "Я Куин шесть, я Куин шесть. Прошу связи для экстренного сообщения", - начал он вызывать диспетчера.
Алёна попыталась медленно отпустить руку. В конце концов, она же лечила, не прикасаясь к больным! И убивала тоже. В зазоре появилось свечение. Только не голубое, целительное, а рубиновое, передававшее неведомую жизненную энергию. Исцелять сейчас было некогда. Также осторожно Алёна попыталась оторвать руку от ящичка, который пилот называл блоком. И здесь появилось свечение, но ярко - зелёное.
– Прямо лазерное шоу, - подумалось Алёне. Но ни любоваться, ни комментировать было некогда. Теперь надо было открыть дверь. Чем? Ну не зубами же? Да и не получится ничего. Это к двери лицом повернуться надо.
– Понял. Ложусь на курс. Обеспечьте приоритет, - закончил в это время пилот разговор с землёй. Лайнер совсем немного накренился, но пережившим ужас крушения пассажирам хватило и этого - затихший, было, салон вновь взорвался рёвом. Но самолёт выровнялся и опять восцарилась тишина.
– Теперь включи автопилот, я сказала - сиплым голосом скомандовала Алёна. Пилот повернулся и застыл. Только очередные крики в салоне вывели его из ступора.
– Ты… кто…тут… голая…светишь? - попытался он вместить несколько вопросов в один.
– Включай автопилот!
– Ладно… Но ты видела. Если что со мной - не справишься.
– Быстрее!
Лётчик включил какой-то тумблер.
– Он не настроен, а нам скоро поворачивать. Иначе…
– Успеешь. Иди, открой дверь. И занеси сюда стюардессу. Потом можешь отключать.
– Да выключи этот фонарь. Или прицел…
– Открывай! Скинь этого урода - и на сиденье её. Теперь можешь закрыть. Нет! Ещё мою одежду. Там, на полу. Вот. Теперь за штурвал.
Со стюардессой было плохо. Не так, как у пилота, но тоже плохо. Пуля пробила лёгкое и сейчас Натали, задыхаясь и захлёбываясь кровью, отчаянно цеплялась за жизнь. Но её можно было пока только поддерживать, а не держать, как лётчика. Алёна, не раздумывая, стала между креслами и облокотилась на обоих. Так было всё же легче - поле не рассеивалось расстоянием. Кроме того, освободилась одна рука - вторую девушка держала по направлению к блоку. Этой рукой Алёна кое-как одела юбку и накинула кофту - уж очень дико смотрел на неё пилот.
– Не пялиться, а заниматься делом, - скомандовала она лётчику, перераспределяя свои силы. Вот здесь.. в проводах… Не надо такого поля. Вот так. Поменьше… Хватает? Хватает - вон, пилот штурвал поворачивает и самолёт слушается. И опять визг в салоне.
– Может, успокойте их? - обратилась она к пилоту - Типа экипаж приветствует вас, скоро сядем…, в спокойной обстановке она перешла на Вы с этим молодым, но всё же старшим по возрасту пилотом.
– Уважаемые дамы и господа. К вам обращается командир корабля. На борту были некоторые неполадки, связанные с попыткой угона. В настоящее время все проблемы решены. Вскоре мы совершим посадку. Все последующие эволюции корабля будут носить управляемый характер с целью благополучного приземления. Спасибо за внимание.
– Ну вот, молодцом. Вы - командир корабля?
– Сейчас - да. А ты кто такая? - опять спохватился лётчик. - Что ты здесь…