Но это же Мамка! Перехватила взгляд, застегнула пуговички, чуть улыбнулась своими пухлыми губами.
– Да, действительно, давай не о работе. Ты мне вот что скажи… Мне срочно пришлось на тебя аттестацию писать, в области твоё личное дело почитала. Значит, тебе 22, да? Год в училище, два в армии.
– Год засчитали.
– Ладно.
– И в училище – с семнадцати.
– Тоже понятно. Значит, в девятнадцать ты уже отвоевался, да? И плюс пять – университет. Двадцать четыре? А с учётом всех межсезоний, когда ты ещё и на права сдал все двадцать пять набегает.
– На права – это тоже в училище.
– Но всё равно, не стыкуется.
– Я, правда, в универ поступил в девятнадцать. Просто – окончил раньше, вот и всё. Первые курсы совсем лёгкие были. У меня память хорошая.
– Не слышно было о таком вундеркинде.
– Это папа очень просил, чтобы, ну, без шумихи.
– У тебя и папа хороший. Значит, не однофамилец?
– Нет, – со вздохом признался я. – Но между нами, да?
А потом – болезнь всего этого райончика. Карты. Подкидной дурак. На капоте автомобиля. Тоска. Это с моей-то памятью. А "погоны вешаю" – обижаются. Нет, смеются, конечно, но обижаются. Эээх, сейчас бы к нам на диско! И завернуться вот так! Или вот так! Я включил магнитолу в салоне и продолжил. Ким и девчата присоединились. И это же другое дело!
А назад меня везла Валька на своём таракаше. И вполне серьёзно намекала на о-о-очень серьёзные отношения. Прикинулся в стельку пьяным. Пьянее, чем ей хотелось бы.
Надо будет ей рассказать про мою Лорку. Или не надо? Может, прямого штурма дождаться и только тогда? А пока флирт – он и в Африке флирт. Лёгкой степени.
Или уже – средней?
Если и был в тот момент "средний", то очень скоро стал никаким. Потому, что я встретил Её. Ну, что значит "встретил"? Судьба. И с неприятного началось – то.
Очередной выезд на труп. На железной дороге. Транспортников подведомственность.
Но они – в обл-крайцентрах. Пока до нас доберутся. В общем, подгребаем за ними.
А знаете, что такое ж.д. труп? Сначала человека почему-то раздевает. Потом обрывает руки ноги. Потом обрывает голову. Потом вспарывает брюшину и наматывает все внутренности на все эти рельсовые костыли. Не знаю, всегда ли так, но с этой несчастной девочкой так и вышло. Гуляла с пацаном по рельсам. Ну, как это делается? Она – по рельсу, он – её за руку держит. А шпана – шпана зелёная. Вот и не среагировал, когда из – за поворота электричка. самого – то только отбросило. А её – не успел. Вот я, помню, – успел. Правда, там поворот был не так загорожен. И я тогда на небо мечтательно смотрел. Что-то плёл о звёздах и полётах. И луч мощного фонаря электрички пораньше заметил. И девушку свою ( какую там девушку, такую же пацанку, как эта была) в охапку схватил, стянул с пути вовремя. Та потом дрожала несколько минут в моих объятиях дрожала, потом целоваться начала. Ах, первые поцелуи. Ну вот, циником становлюсь. Предупреждали.
Чем занимаюсь и о чём думаю. Или это просто защитная реакция организма?
"Тыча" на этот раз разбудил и заставил приступить сейчас же. Малолетка всё-таки.
В отместку он заявил, что в таких случаях присутствие следователя – обязательно.
Ну, сошлись на том, что он дождётся транспортника – тот уже едет. Когда вернулся в общагу – накатило. Я, честно говоря, человек впечатлительный. Когда сразу "впечатляться" нельзя – накапливаю. Ещё с училища заметил. Да и в армии случалось. Вот и теперь – всё это вставало и вставало перед глазами, не давая хоть немного поспать. В общем, на работу с утра явился хмурый. Валька с Кимом обеспечивали участия прокуроров в судебных процессах, ТТ пошёл – таки в отпуск, Мамка традиционно встряхивала ментовку. " Они – как старое лекарство. С ярлыком – перед употреблением встряхивать" – любила поговаривать она. Галя чего-то дулась и печатала на машинке. А может, просто была чем-то озабочена. Как бы поступать собирается. Именно "как бы".
В общем, было тихо и я погрузился в составление протокола осмотра. Коллега из транспортной звонил, просил подготовить к трём часам – он к этому времени закончит проверку и подскочит. В принципе – чисто, только родственнички погибшей на пацана наезжают – мол или толкнул, или не спас.
Я уже заканчивал этот неприятный документ, когда в дверь постучали. Вначале я не понял, что это – Она. Потому, что:
– Это вы выезжали вчера на происшествие?
– Если на жд, то я. А чем могу?
– Мне надо материал проверки посмотреть.
Ну вот. Легка на помине. Родственница. Сейчас начнётся.
– Материал ещё не готов. И вообще, он будет не у нас. В транспортной прокуратуре.
А мы вот только первые неотложные действия. Протокол осмотра, объяснения… но и этим уже транспортная занимается.
– Ну, мне хотя бы протокол осмотра.
– По его изготовлению он будет направлен в транспортную прокуратуру, а они уже весь материал по вашему заявлению…
– Это ещё когда будет…
– Неправда. В 3-10 дней принимается решение. Правда, когда случай сложный, или…
Наверное, будут – таки дело возбуждать.
– Мне это пока неинтересно. Дайте же протокол!
– Знаете, гражданка, – поднялся уже я во весь свой рост. – Идите отсюда!
– Но я…
– Будете дальше мешать работать, милицию вызову. Всё объяснил. Я, конечно, сочувствую, но…
Девушка выскочила из кабинета. А меня потянуло за ней. Несколько минут я боролся с собой. Нахамил потерпевшей. Не, я всё понимаю, но вот так наглеть? И всё же я выглянул из кабинета. Настойчивая незнакомка сидела растерянно на подоконнике.
Нет, ну хам же, зарвавшийся хам!
– Ну что вы так зациклились на этом протоколе? – уже извиняющимся тоном поинтересовался я.
– Место наезда надо. Точное.
– Но зачем???
– Не знаю. Но в наших отчётах так принято. Потом с тахометром как- то сверяют, точную скорость устанавливают.
– Так вы…
– Инженер по технике безопасности этого участка дороги.
– Господи ты Боже мой! Извините и пойдёмте быстренько назад. я же вас за родственницу доставучую принял. Они там на мальчишку пургу гонят, я думал, для подкрепления своих тезисов.
– А я удивляюсь, чего он упорствует? Бюрократище. Лейтенанты, как правило, более покладистые, – улыбнулась она, садясь в кресло напротив меня. Когда, в тот момент я увидел, что это Она? Людмила Владимировна. Ну конечно, дал я ей протокол. И фотографии показал. Через комп. И чтобы лучше рассмотреть, пододвинулась вплотную. Ох, как дух-то захватило. Заметила? Ну, не знаю. На приглашение пообедать вместе, немного поразмышляв, согласилась. Потом ворвался Ким, испортил всю малину, пока я их знакомил. И, как я понял, не только мне.
Увидел, какой она выглядит, когда недовольна. Но, тоже очень мило.
– Не люблю, когда меня вот так внаглую раздевают при первом же знакомстве, – объяснила она, когда мой коллега вышел.
– Но мужики…
– Понимаю. Но могу же быть против?
Но отобедать со мной не передумала. И началось. Хотя, что началось – то? Она – в облцентре. И я, как пацан, ну, как пацан просто, раньше сматывался со службы, полтора часа трясся на электричке в область чтобы постоять с ней пару остановок в автобусе с её работы и до её дома. До этого я искренне ненавидел давки в автобусах. А теперь… Ну, вы сами понимаете, да? А ещё я покупал ей сумасшедшие букеты. А что? Всё равно денег хватало. Не то, чтобы там с заработка следчего, но это – другая история.
Какая она была? Не поленитесь, посмотрите первую "Юнону и Авось". На партнёршу (тьфу тоже мне слово, чем-то "портниху" напоминает), точнее…в общем, с Караченцевым тогда играла. Ну как, как описать эту поразительное сочетание больших зелёных, чуть на выкате глаз с узенькими бровями вразлёт, худощавым личиком, сочных, но пропорциональных губ, ровненького носика и… и вообще. Да, это была Она. Она!
Целый месяц. А потом ещё та Валька сообщила мне, что Людмила Владимировна Чернова замужем, её муж – Чернов Сергей Михайлович – как это правильно? – водитель тепловоза. И у них уже двухлетний сынишка. И ещё, сучка, показала мне запись, где Людка возле дома бросает букет в урну возле подъезда. Знаете, это, последнее – ну, как сердце твоё в урну.
– А я твой единственный букет… он до сих пор… правда, в засушенным виде, – подлила масла в огонь Валентина. Это я ей на восьмое марта.
– Валь… у нас есть что?
– Только "Кадарка". Но настоящая.
– Наливай.
– Если я тебе сделала больно…
– Наливай.
Всякие там кадарки тем хороши, что особой закуси не требуют. Две бутылки под одну шоколадку – вроде и нормально и изысканно.
– Валюш, ну, зачем ты это всё?
– Не хочу, чтобы ты пропал за понюшку табаку.
– Ни за понюшку.
– Что?
– За понюшку- можно. Ни за понюшку – обидно. Но тебе-то зачем, а?
– Ай, всё ты знаешь. И "зачем" – тоже.
Мы закурили. В здании было тихо. Это валька подкараулила такой момент. Дежурство Кима, ТТ в отпуске, а Мамка… та, после того, как узнала, что я "не однофамилец", стала на всё закрывать глаза. Особенно на наши отношения с Валентиной. Хотя, какие отношения. Ну, ребята, какие могут быть теперь с ней отношения, когда она тебе доказала, что твоя возлюбленная, нет, твоя единственная… ну, вы понимаете, кто. Ладно. Тогда пора.
– Знаешь, Валь. Я…ммм… ещё в молодости… с парашютом решил попрыгать.
– И что? – заинтересованно подвинулась ко мне поближе девушка. Решила, что уже отошёл и сменил тему. Ну, слушай.
– И попал к начинающим профи. С укладки начинали. И до первого прыжка нас три месяца дрессировали. Поэтому перезнакомились все. И там была одна девчонка.
Лариска.
Ну вот. Проняло. Отодвинулась. Опять закурила. Но молчит.
– А потом был первый прыжок. Ты не знаешь, что это такое! Да никто из тех, кто сам не прыгнул… Знаешь, у нас был инструктор – синюга. Говорил: " Пить через день – это заслуживающий осуждения порок! Пить каждый день – заслуживающая уважения тренировка!".