к автобусной остановке. Ты понимаешь, что не все вместе. И я… я… просто стеснялся Лариску поцеловать. Нет, уже тогда умел. После электрички. Нет, это - другая история. Но тогда, тогда… С тех пор и…
Доходит. Напряглась вся.
- Так чего же вы?
Убивать уже или все- же подождать? Нет, око за око.
- Она институт заканчивает. А мне надо вот… ну, не сюда же ее везти?
Ну вот я и отомщен.
- Так зачем тебе была эта… эта…
- Людмила? Да… Наверное, умопомрачение какое-то. Но я благодарен тебе за то, что…
Но как держит удар! Или, догадалась о чем?
- Не стоит благодарности! Допьем - и по домам.
Блин, неужели поняла все наоборот и решила, что если Людка смогла устроить мне умопомрачение, то и она… то есть, что не все потеряно?
Ничего. Ну и пусть. Интересно, чего же тогда она от меня хотела, если и замужем, и с ребенком. Хм… знамо чего. В смысле - поклонения и обожания. А я - телок телком. Ну как же так - даже сведений о своей новой пассии не собрал. Гипноз какой-то. Наваждение. Ладно, завтра буду холоден и жесток. Я ей покажу!
Но назавтра ничего показывать не пришлось. Меня неожиданно включили в следственную группу и заперли за тридевять земель.
- Большому кораблю - большое плавание! - многозначительно улыбнулась Мамка.
- Ай, ну это же командировка. И он вернется. Ты ведь вернешься, Виталя? - понадеялась вслух Валентина.
- Знаем- знаем мы такие командировки, - вздохнула более опытная женщина.
- А меня в командировки не посылают. И спецодежды не дают - процитировал Паниковского Ким.
- Я там… у меня пару отказников…
- Да ладно тебе, сделаем. Ты встретишь там Чуму - привет передавай.
- Это… еще… кто? - насторожился я.
- Вместе учились. Вместе в ментовке начинали. Но он, когда вылетел, у нас в следствие перебрался. Теперь важняк. Может, руководить вами будет - объяснила Зоя Сергеевна.
- Вот что. Саныч сегодня пикник устраивает. По случаю советника. Уже там, у себя. С ментовским руководством. Ну и нас приглашает. Заодно и отходную устроим. Чего тебе вечером делать? Какие там у тебя сборы? - предложил Ким.
- Да я уже собрался. Вот, и из общаги…
- Тем более. В поезде отоспишься, дорога дальняя. А так мы тебя не отпустим. Зоя Сергеевна права - в таких группах не месяцами - годами сидят, а потом за вещичками приезжают. А тебе и за этим, как я вижу - не придется.
Ну, может он и прав. Хотя, жаль, конечно. И что за жизнь такая? Нигде не остановится, не осмотреться. Хотя, может и к лучшему. А то мхом, как Ким покроешься. Ким - не кореец и даже не "коммунистический интернационал молодежи". Косой Иван Михайлович. Старпом. Большая умница. Но прикипел к этому райончику. Может, не сам. Может, жена с тремя детьми не хотела менять шило на мыло. Несколько раз отказался от повышений с переездами, вот и махнули на него рукой. Теперь все знал, все умел. Недельный объем работы выполнял за день - два. А в остальное время решал какие-то свои дела, дела многочисленной родни жены, потихоньку "ходил налево" и спивался. Нет уж. Лучше, пока молодой, поездить, посмотреть, попытаться, подерзать. А Валюшу жалко. Такие планы развалились! Ну-ну, не ехидничать!
Пикник мне не понравился. Нет, не то, чтобы не понравился. Ну, шашлыки как шашлыки, уха, как уха, водка как водка, треп как треп. Даже более осторожный - менты-то незнакомые.
- А ты глазастый. С самого начала, как приехал, себя показал. Помнишь ту "старуху - проценщицу"? - обратился ко мне в один из перекуров Саныч. Ну, еще бы я не помнил. Первый выезд на труп с Санычем. Зима, снег скрипит. Старая нетопленая хата. На кухне у древнего столика ( как он, ну, еще с такими дверцами внизу?) лицом в поднос лежит женщина. В подносе - замерзшая кровь.
- Вот я зашла, потому что днем свет горит и все открыто, а ее убили.
- С чего это сразу - убили, - поморщился Саныч.
- Ну так, кровь вон - кивнула в сторону мертвой бойкая старушка.
- Она пила? - поинтересовался следователь.
- И сама пила и другим продавала. Если что - и в долг.
- Если сама "попивала", то рано или поздно - вот так. И кровь носом идет. Так что эти плетки…
- Саныч - тронул я следака за рукав - посмотри.
- Бля… Так. Все вон отсюда… пожалуйста. Медведь (это он участковому) - немедленно двух понятых потолковей. Ну, потрезвее хотя-бы. И сообщи своему шефу - пускай приезжает. Своего наберу сам.
После того, как были вызвано начальство и эксперты, Саныч закурил и скупо похвалил меня.
- Молодец. Глазастый. Смотри дальше, может, еще что, типа этого обнаружишь.
"Это", типа которого предлагалось искать, были брызги крови на обоях. Сами обои были темно - желтые, в какую - то коричневую крапинку, поэтому брызги сразу в глаза и не бросались. Впрочем, ничего особенного. Когда приехала вся эта компания, старуху положили на пол навзничь и стал виден разруб на подносе.
- Ну вот, ищем Раскольникова, - констатировал ТТ.
А следы, которые вывели на этого Раскольникова, вполне могли затоптать, если бы я вовремя не заметил… А могли и не затоптать. Так что заслуга невелика. Но Саныч, вишь, запомнил. Мелочь, а приятно.
- А как он у нас это изнасилование, а? - встряла Валентина.
- Да это не я, Бычек.
- Ладно - ладно. Нечего тебе на бычка какого-то сваливать.
- Он ни какой-то. Из кадров прокурора области. Вот у ТТ спросите.
- ТТ приедет, шкуру сдерет, что тебя не отстояли, - вздохнула Мамка. - Он уже даже вопрос о выделении тебе квартиры будировал. Но где уж… Удачи тебе, Виталька.
В общем, были и теплые слова и холодная водка - благо, река была рядом. Но все равно, лучше бы - одни. Уж не знаю, вроде и не с чего, но аллергия у меня на представителей нашей доблестной милиции. Все понимаю - и их необходимость, и добропорядочность этих мужиков в подавляющем большинстве своем, но… Что-то на подсознательном уровне. Я думал всех наших просто в кабак пригласить. Есть у нас один с весьма уютными отдельными кабинетиками. Но вот ведь как вышло. Зато назад добрались без проблем. То есть - это для других - "назад", а для меня - на дачу Валькиных стариков. И там уже кто-то из нас сдался. Не то я, не то она, - это с какой стороны посмотреть. Наверное, все-таки, она, потому, что о супружеских узах ничего не говорила. Не намекала даже. Только уже утром, собираясь со мной на вокзал, пообещала ждать. Хоть до конца света ждать.
- Я уже не малышка, Виталь. Но я… я на самом деле люблю тебя. И… жалею. Знаешь, я когда тебя первый раз увидела, просто ужаснулась. У тебя в глазах - пропасть.
- Да, с глазами у меня не совсем в порядке.
- Не шути. Знаешь, это такие два колодца бездонных, ведущих куда-то… в бездну и наполненные каким-то жутким страданием. Что у тебя там, в душе милый мой мальчик? Хоть напоследок откройся.
Вот так. "Милый". Как там в старом французском анекдоте? "Месье, разве проведенная в моей постели ночь достаточное основание перейти на "ты"? Что-то в этом роде. Но Вальку надо понять. Я у нее, оказывается, первый. И это в двадцать два!
- Ну почему " напоследок". Я обязательно вернусь. И мы…
- Ну-ну, перестань - прижала она ладошку к моим губам. - Не будет нас. И не было никогда. Даже сегодня ночью не было. Я просто… Может, выскажешь, легче станет.
- Мне нечего… Ну, не знаю я. Знаешь, в четырнадцать я утонул. Говорят, при клинической смерти видят, как куда-то уходят. А я увидел, что откуда-то пришел. Но откуда? К самому себе в больнице привыкал. Странные сны снились. Отца узнать не мог, да что - отца - себя в зеркале. В общем - амнезия еще та. Потом свыкся. Потом - вот память феноменальная проявилась - все с одного раза схватываю. И пошло и поехало. Но бывает, нахлынет вдруг. Может, я реинкарнат? Или Странник какой?
- Это еще кто?
- Ах да. Извини. Большинство девчат со Стругацкими не дружат. Но неважно. Ну что, пора собираться.
- Следующий поезд через два часа. Может, задержишься? Ну, котик, когда я тебя теперь увижу.
" Котик! " Какой я там котик. Гнусный котище, ежели без любви - и с такой девушкой… Ай, гнусный, так гнусный. Конечно, остался.
Глава 4
Мамкино предвидение сбылось - руководителем группы оказался Чума. Точнее - Чумак Георгий Георгиевич. Но так ему не нравилось - уж очень легкомысленно казалось, очень со скандальным лекарем ассоциировалось. А Чума - в смысле мор на всю уголовную мразь - это здорово! Как повелось с полудетской романтики начала службы, так и прилипла эта кликуха. Позавчера он собрал нас у себя в кабинете - восемь человек.
- Здесь засиживаться нечего. Билеты заказаны, рейс завтра в 18.00. Сейчас ознакомитесь с тем, что есть здесь. Игнатьев Игорь Сергеевич! Рад знакомству. Ваша версия - военные. И ты Паша. И эээ Синица Владимир Петрович. Старший, ты, Павел. Для сведения - Павел Ильич Шевцов. Старший следователь по особо важным делам краевой прокуратуры. Мы с ним уже работали. Три человека на версию, так как она - наиболее вероятна.
Остальных он разбил по парам. С туманными версиями типа мести и "ультра".
- Впрочем, прочитав дело, можете смело высказывать свои соображения. А вы, Виталий Леонидович, поступаете непосредственно под мое руководство и будете работать со мной.
Этого еще не хватало. Нет, лестно, конечно. Но… Это не секретарская ли работенка? вести протоколы его действий, обеспечивать ему явку свидетелей, подшивать дело…
Наверное, понял по моему выражению лица. Слегка улыбнулся в усы с пробивающейся сединой.
- Каждому из вас будут приданы помощники следователей. И оперативные работники. Поэтому от вас - меньше канцелярщины, поменьше писанины и поменьше беготни. Расследование. Изобличение. Идите, читайте. Думайте. Мыслите. Ксерокопии подготовлены для каждого.
А говорит - "без канцелярщины". Во - первых, это каждый лист дела факсануть. А здесь еще и размножить. Оно конечно удобно - из рук друг у друга не рвать, но исполнителю… Ладно. У каждого свой хлеб. О чем там? Получается, об убийстве, конечно. Мерзком и странном. В лесочке возле военного городка расстреляли машину с ребятами. Две парочки магнитофон слушали. Водила уцелел, а остальных… Одна из девушек - чья-то дочь. Ага, мамаша - у подножия столичного Олимпа. Недавно в столицу и перебрались. А доча - приехала на каникулы к подружке. Оттянуться. Поэтому и такая группа.