месте. Это он что, даже денег за мой провоз не взял? Хм… Максим проверил карманы. Да нет, все на месте. Он достал одну сотенную купюру, положил в стол врачихе. За заботу. По тому, что говорил магазинщик, меченная пачка осталась у него. Да в любом случае у нее-то не будут проверять.
- Ну вот. На ближайший рейс. Пойдемте, провожу.
- Постойте! А деньги!
- Ай, пустяки. Может, у вас…
- Да что я, бомж какой? Сколько? Не хотите говорить? Ну, вам же хуже! - уже улыбался Максим, отсчитывая пять сотенных купюр.
- Но это…
- Много? Если по курсу, то, наверное. А за обслуживание? А за заботы по обмену? И вообще, за заботу? Хоть и звезды, но думаю, вы бы каждого так.
- Звезды? Ка-акой звезды? - оторопела женщина.
- Вы что же, не узнали? Ну, тем более. Вы хотели меня проводить?
Врачиха, страшно стесняясь и краснея, провела его до регистрации, распрощалась и исчезла по своим делам. Насчет документов вновь пришлось заглядывать в глаза всевозможным контролером. Благо, рейс был не международный - обошлось без пограничников и таможенников. Уже сев в кресло у иллюминатора в сопровождении обожаемой улыбки стюардессы, он заглянул в билет. Фамилия его двойника! Кто назвал? Кто заказывал билет? Ну, врачиха, ну притвора! «Ка-акой звезды?». Вот ведь артистка, а? И бригаду она никакую не вызывала. Ждала, пока очнусь? Иначе скандалу не оберешься? Или… А самолет уже начинал разбег.
Он вскочил и рванулся в кабину экипажа.
- Торможение! Экстренное торможение! - Максим прожег своим взглядом обернувшихся на крик пилотов, и те повиновались. От резкого торможения стоящего между пилотами Макса кинуло на панель с какими-то тумблерами - он не разобрался с какими. Погрузившись на половину в мир пульсирующего электричества, Максим ругнулся и вернулся обратно в кабину. К сожалению, это не осталось незамеченным для экипажа - оба пилота выпучили глаза и на миг выпустили из рук управление. И лайнер, визжа стираемыми покрышками, начал забирать вправо. Несмотря на все попытки экипажа было ясно - до конца полосы самолет не остановится. И более того, он уйдет-таки вправо - во-он туда, к ангарам. И обязательно долбанется об один из них. С полными баками. Держать его надо! Как когда-то батьков. Да нет, не так! За хвост! Но нельзя удержать быка за хвост, если сам на нем и сидишь! Максим прыгнул вбок, просочился через борт кабины и оказался на бетонке. Инстинктивно, чтобы погасить собственную скорость, направил движение своей полевой сущности вниз, к земле, «донырнул» до какой-то скальной породы, и развернулся вверх - к свету. Видимо, это не заняло много времени - когда он оказался на взлетной полосе, лайнер все еще скрипел по ней же. Экипаж уже выключил двигали, и этот звук скрежета, сопровождающийся искрами из-под колесных дисков, раздирал нервы. И еще Максиму казалось, что даже отсюда были слышны крики обреченных пассажиров. Обреченных? Да как бы не так! Это там, в воздухе они были бы обречены. Если бы еще и Эйор. Да что все Эйор да Эйор! Максим врос в землю и мысленно схватил самолет за хвост. Если он мог мысленно подставлять по того здоровенного «Медведя» свое плечо, то почему же… Нет, он справился, но почувствовал, что вот - вот хвост просто обломится и будет еще хуже. И тогда он спал впереди уже съехавшего с полосы лайнера, окутал его тягучим, как желе, нет, лучше, как болотная трясина, полем. Вот так. Куда ты, дурашка? Во-от та-ак!
Лайнер отдавал свою кинетическую энергию полю Макса и оно, наливаясь все большей и большей силой, вдруг начало переливаться радостными цветами радуги. И даже когда самолет, обломав-таки колеса, лег на землю и остановился, юноша не почувствовал ни слабости, ни опустошения. Да оно и понятно - он больше взял, чем отдал. Хм… Понятно. Макс спохватился, что стоит голый на взлетной полосе, и кинулся к самолету. Возле кресла должен был остаться кейс, а в пилотской кабине - одежда. Хотя эвакуирующимся пассажирам было не до голого юноши, он решил все же не эпатировать их еще и этим - погрузился в землю и выбрался уже в пилотской кабине. Из экипажа в ней остались только пилоты, выполнявшие какие-то заключительные аварийные операции. Макс успел одеться к тому времени, когда они закончили и обратили на него внимание.
- Ну а теперь, вьюноша, пора держать ответ, - схватил его за шкирку капитан - большой широколицый, с широким же «боксерским» носом мужчина.
- Да я не против. Вот только кейс возьму! И давайте быстрее. Кажется мне…
- Ах, тебе все еще кажется! Леша, бери его чемодан. Только осторожно. Мало ли… И действительно, давай быстрее. Ну что? Все?
- Вот только этого и не было, - ответила стюардесса.
- Тогда давайте на выход.
Когда они вышли, ничего пока не сообразившие пассажиры, почему-то топчущиеся у самолета, начали аплодировать летчикам.
- Да гоните же их! - закричал в отчаянии Максим.
- Ну-ну, баловник, - пробурчал расцветший от аплодисментов командир. Куда бежать? Огня нет, вон транспорт едет.
- К ангарам! В ангары! Сейчас рванет! Бе-е-ги-и-те!
Несколько человек как-то неохотно побежали. Но большинство смотрело на невозмутимого сейчас капитана корабля и приближающийся транспорт - все эти пожарные, медицинские и эвакуаторские машины. А что касается этого крикуна - так не случайно его командир, как котенка какого за шкирку держит. Сдвинулся, наверное, малец, от страха. В отчаянии Максим зажмурился и попробовал мысленно найти проклятую бомбу - по каким-нибудь тикающим часам или мелкому пульсу электронного таймера. Но мешали какие-то гуляющие по фюзеляжу хаотические электрические поля. Не то от трения они возникли, не то что - то закоротило. Они были мелкие, неопасные для самолета, но затаившегося убийцу маскировали.
А если бы весь самолет вот так, как при торможении? Чтобы погасить энергию взрыва, - пришла Максиму идея. Но, «хорошая мысля приходит опосля». Рвануло. Вначале именно там, в багажном отсеке, затем, через секунду - топливо. И хотя лайнер был так, средних размеров, - несчастным пассажиром хватило. Уже привычно поднимаясь вверх, над взрывом, над болью и страданиями людей, над смертью, Максим с ужасом наблюдал над бегущими и падающими факелами. Он плакал, если эта его полевая сущность могла плакать, и клялся отомстить - беспощадно отомстить.
И вновь он не поднялся туда, в космос. По крайней мере, он не помнил такого, когда оказался в каком-то лесу, на краю озера. Держась за ствол сосны, огляделся. Кто сейчас появится? Злата? Нет, у берега реки уже развели костер полуголые люди, среди которых выделялся рослый командир корабля. Опять Эйор. Как я не стараюсь, а все делает Эйор. Конечно, спасибо, но…
Максим наломал еловых лапок, прикрылся. Это были не пальмовые листья и хвоя неприятно покалывала, но на безрыбьи…
- Где мы? - поинтересовался он у капитана.
- О! И проказник объявился. А я уж думал, что ты не с нами. Давай, быстро, что с нами, черт побери, происходит?
- Да не знаю я. Спаслись вот. А если бы сразу от самолета рванули, то дома в тепле сидели бы. А так… Где мы находимся?
- Не-ет. Ты нам зубы не заговаривай! Я видел, где рвануло! Это - бомба. Ты что-то знал! Ну?
- Даже если знал, не вам объяснять. Кому надо - расскажу. И вы тоже - как аплодисменты принимали вместо того, чтобы… Где мы находимся?
- Судя по всему - прямо по нашему маршруту. Система озер. Думаю, нас быстро найдут.
- Да кто вас будет искать «по маршруту», если вы все сгорели на аэродроме! К жилью идти надо!
- А ты прав, парень! Просто после всего этого… Да и к какому сейчас жилью? Тьма кругом. Еще заблудится кто. Вот завтра утром… А пока - вон, посмотри, потрясение какое.
И действительно, у костров (их развели три) неподвижно, уйдя в себя, сидели и лежали чудом спасенные и заброшенные сюда пассажиры. Многие из них даже и не пытались прикрыть свою наготу.
- Да-а. Шок. Из такого пламени. Ну а я пойду все-таки. Если, как вы говорите, по маршруту, то где ближайшее жилье?
- Километрах… в пятнадцати. Но это - вот так, через лес. А если вдоль озера - то еще с десяток накинь. Да, штурман?
Молоденький парнишка - едва ли не ровесник Макса, равнодушно кивнул.
- А если вплавь?
- Ну, если через озеро… Но там на берегу тоже ничего нет! Лучше уж так. Впрочем, как знаешь.
- Нет. Пойду.
- Если не заплутаешь, сразу сообщай в милицию. Они уже с кем надо свяжутся.
Максим рванулся напрямую через чащу. Нет, такими дешевыми фокусами его не остановить. Вражина, наверняка, ожидала, что самолет рванет в воздухе, и его опять занесет черт знает куда. И пока он выберется… А сейчас каждый час важен. Но что этот Жак хочет? У него то планы какие? Или никаких? Просто, чтобы все повыжигало, а он вылезет из убежища и… Ага! Он что, хочет сорвать эвакуацию всех этих правительств и бандитов? И один затем…
Размышляя, Макс вновь начал увеличивать длину своих прыжков, одновременно поднимаясь выше - к кронам деревьев. Вскоре он летел над лесом, словно бежал в лунных лучах по его темно-зеленым волнам. На одной из полянок тлел костерок и сидевшие вокруг него ребята, задрав головы, таращились на мелькающую вверху голую фигуру (как и всякую одежду, в таком состоянии Макс утратил и скромный наряд из лапника). У них наверняка есть сотовик, но вот так спустится голому с небес и попросить звякнуть? Да даже если одетому - все равно всю ночь по лесу искать придется. Ничего, мне эти пятнадцать километров…
Но не то командир со штурманом ошиблись, не то Максим где-то с направления сбился, а через пятнадцать километров никакого жилья не было. И судя по всему - через двадцать тоже. Странно как-то. Здесь - и такое безлюдье! И, когда Макс увидел быстро мчащиеся огни, он облегченно вздохнул - поезд! Приблизился, приноровился, прыгнул. Но это был из тех самых скоростных, соперничающих с самолетами поездов и Максим, промахнувшись, ухнул на рельсы уже за последним их вагонов. К счастью, разбиться он не мог - только ушел на несколько метров в землю. Поднявшись назад, ругнулся, машинально отплевался, сел на рельс. Вскочил, почувствовав холод. Сориентировался по звездам. Ага… Ну, удачно промахнулся. Тот поезд шел назад, в столицу. Звезды… Куда это Эйор собирался со Светкой рвануть? Вон к той. К Сириусу? Но дрон