– Что так? Такой фарт - раз в год?
– Чаще вдохновения нет. Не получается.
– Это же надо - раз в год и так мне нарваться! - заулыбался король.
– Просто не надо было дружка то- моего… Ну зачем Вам пацанов-то, - с просительной укоризной объяснял юноша, сжимая в руках пакет и стреляя глазами в сторону дверей.
– Да, опекся… Впредь наука. Так что? Больше играть не будешь? - не веря своему счастью, вновь уточнил Грин.
– Не…- не по мне это - палкой шары катать…
Мент появился эффектно.
– Все стоять! Лицом к стене, - заорал он. Холеру знали, поэтому повиновались. Давай сюда! - опер выхватил пакет и беззвучно исчез в дверном проеме.
Самые выдержанные пришли в себя через минуту. Пошел шепот, затем кто- то обернулся.
– Да нет никого, - констатировал он вслух свои наблюдения и после этого от стены оторвались все.
– Что за фокусы? - зло прошипел Гриня. У него что, совсем крыша на гражданке поехала? Какой- то неуловимый Джо?
– Почему неуловимый? - подал голос Максим.
– Потому, что никому не нужен. Поперли его из ментовки.
– Как, поперли? А деньги? Ваши… мои деньги? - закричал юноша. Он изобразил столь искреннее возмущение и обиду, что обманутый король захохотал, повалившись на зеленый стол. Он был искренне рад, что посрамивший его пацан, во- первых, не угрожает его королевству, и, во-вторых, сам оказался в неслыханной заднице.
– Как он тебя? - хохотал во все горло Грин. - Салака ты, салака. А говорила, наверное, мамка- не играй во взрослые игры…
– Но как с деньгами?
– Вот что, пацан, - стал серьезным Грин. - Своими деньгами ты уже распорядился. Теперь они уже не твои. Хочешь отнять - иди, попробуй. Но я в помощники к молокососам не подряжался. Не мешай, - и он взялся за кий.
– Он же говорил… Говорил… - бормотал уже у выхода юноша.
– Эй, стой! Что он говорил? Когда?
– Ну вчера. После игры…
– Так вы с ним снюхались?
– Я же тебе говорил, - довольно отчетливо просипел стоявший у дальнего стола мужик.
– Да- да. Так о чем толковали?
– Говорил, что за азартные игры посадит. Спрашивал, сколько я выиграл. Требовал, чтобы отдал.
– Ну и?
– Сказал, что ничего не выиграл. Показал даже карманы. Когда он забрал мою сотку, я подумал, что он поверил. А он - пожалуйста.
– Да, набрался Холера хитрости. Теперь на хлеб с маслом хватит. А ты не горюй, салака. Приходи через годик. А я тебе под процент такого лоха организую! - уже под общий хохот пожалел его Грин. Макс понял, что фокус удался - эта мелкая тварь за ним гоняться не будет. Облегченно вздохнув, Максим рванулся в сторону школы. Это было не близко, а опаздывать даже на каникулах не хотелось.
Здесь царила совсем другая атмосфера - чистоты юных душ, доброты преподавателей, какой-то ауры взрослеющего детства. Конечно, еще незакрашенные рисунки и надписи на партах разрушали торжественность храма знаний, но здесь не молились - здесь впитывали знания, и не фанатики, а обычная шаловливая детвора.
Грузная директорша встретила их приветливо, вкратце напомнила о чести и ответственности выступления на олимпиадах, рассказала о перспективах для победителей, предупредила о страшных карах для нарушителей режима в гостинице. Впрочем, последнее, учитывая контингент одаренной детворы, было почти излишним. Затем она представила руководительницу районной команды - миловидную, но немолодую по школьным меркам (двадцать девять лет!) учительницу. Та познакомилась со всеми пятнадцатью талантами, вызывая их по списку, представилась Валентиной Викторовной и показалась человеком добрым, молодежь понимающим. Автобус будет завтра в десять, просьба не опаздывать.
– Ты обещал помочь Коту, - задала вопрос Татьяна, когда они возвращались в городок. Что ты придумал? Или очередной треп?
– Обещал. Но пока не придумал. Надо будет узнать…
– Если можешь, помоги. Я знаю - можешь. Чувствую. Это несправедливо! - с запалом выкрикнула она.
– Но я пока почти ничего не знаю - оправдывался Максим.
– Зато я знаю - его отец ни в чем не виноват! Бред какой-то.
– Да не про это я. Кто следователь? Где они сидят? Ну, работают? Кто над ними начальство?
Они пришли к стадиончику и сели на излюбленную скамейку.
– Ну, это я еще сегодня узнаю. А что ты удумал?- опять сощурила глаза Мышка. - Учти, ели какая- глупость, - только навредишь.
– Будешь прощаться с Котом, уточни еще время их работы и кто там заглавный.
– Хорошо- хорошо… А как у тебя тогда получилось так прыгнуть?
– Твоего поцелуя не хотел Коту уступать, - мрачно отшутился Макс. -Так значит, прощаетесь?
– Послушай, Беленький… Ему сейчас тяжело. Даже очень. А некоторые шкуры уже слиняли. Друзья называются.
– Но холуи никогда не бывают друзьями…
– Не об этом. Он один. Понимаешь? И, кроме того, как я поняла, - она кокетливо покосилась - у вас рыцарское соглашение - выбираю я?
– Ну да, но…
– И никаких мне "но". А мне при выборе надо присмотреться. К каждому.
– Ну, меня ты давно знаешь,- ляпнул подросток и тут же прикусил язык.
– Верно, - поймала его на слове Татьяна. Поэтому теперь надо побольше с ним общаться. Ну и… мы с тобой сейчас трое суток вместе будем. В одной гостинице. А если победим, то и в столицу вместе. Его это знаешь, как бесит.
– А потом я уеду, и он все компенсирует.
– Куда это? - встревожилась девушка.
– Ну, наверное в Питер, давно собирались, а потом - на море.
– Ах, на каникулы - перевела дух Татьяна.
– Ну да. А он за это время…
– Да перестань же, дурачок. Что он за это время? - она вплотную приблизила чуть раскосые глаза. Что он? Ладно, пошли. А ты ни с кем не прощаешься? - шутя поинтересовалась девушка, когда сквозь зелень каштанов проступила желтизна Досов. Постой- постой, - спохватилась она, глядя на замявшегося попутчика. - Ну-ка, в глаза смотреть! Быстро правду! - тоном злодея- следователя выкрикнула она.
– Нет, да нет. Так, деловая встреча, - почти не соврал он. Да и то, в три часа.
– Дня, надеюсь, - съязвила девушка. - Смотри у меня! Ну ладно, до завтра тогда.
Разговор с Пушкаревой не клеился. Почти как светские люди, они поговорили о здоровье. Оба сошлись во мнении, что собеседник выглядит гораздо лучше, чем тогда, в больнице. Максим не без самодовольства разглядывал украдкой дело своих рук, а девушка, перехватывая эти взгляды, ничего не понимала и начинала злиться. "Он что, подумал, что я в него…? И затем домой пригласила? Козел! Был и остался козлом! Мало ему тогда мальчики накостыляли. Уже забыл. Надо бы напомнить. Повторить.". Она вздохнула и перешла к делу.
– Максим, ты бы мог мне очень - очень помочь.
– Все, что могу.
– С тобой в больнице лежал парень. Из местных.
– Ну да, Хома. Имя запоминающееся. С черепно- мозговой, - с готовностью вспомнил Максим. А что?
– Мне надо его разыскать. Очень. Ты мог бы помочь?
– Ну, не знаю… Можно спросить адрес в больнице…
– Он ненастоящий. Я уже пробовала.
– Ну, не знаю…
– Может, вспомнишь, что он говорил, может, где живет, кто у него в семье, где учится, ну что- нибудь, а?
– Он долго лежал без сознания… очухался только за день или два до моей выписки, ходить и связно разговаривать, наверное, за сутки… Поэтому много не рассказывал. Да и знаешь, как мы с ними…
– Ты не врешь? - вдруг резко побледнела девушка.
– Честное слово. Да зачем мне скрывать - то?
– Он пришел в себя… подожди. Не соображу. Когда я поступила, он что, без сознания был?
– Я же говорю… А за сутки до моей выписки он много и не рассказал.
– То есть он еще без сознания был, когда я… когда меня… и после моей операции?
– Поэтому я и узнать от него ничего не смог. Да и не стремился. Но если что вспомню… Господи, тебе что плохо? Да не огорчайся так. Ну, найдем его. Сам поищу, у сестричек порасспрашиваю - пытался успокоить Максим безвольно откинувшуюся на кожаный диван девушку. Та молча покачала головой и остановилась на Максиме взглядом тех самых "анютиных глазок", за рифмование которых так крепко досталось однажды Максиму.
– Но я обещаю. - В ответ молчаливое отрицательное кивание головой.
– Ну, я пойду? - в ответ утвердительное кивание.
Максим озадаченно пожал плечами и вышел. Все рандеву длилось максимум пол- часа. " Что такого в этом Хоме, чтобы так с ума сходить?" Что они там после моей выписки? А, их дело. И как я понял - "не горит",- махнул рукой на проблему юноша, уже заходя в себе в квартиру. Загудевший мобильник напомнил о других неотложных делах.
– Ну, как прошло? - заинтересовался голос опера.
– Гриня смеялся до упаду. Даже пообещал через год еще большего, чем я, лоха мне предоставить.
– Почему через год?
– Я сказал, что только раз в году у меня получается.
– Молоток. Значит, он король, ты лох, а я - дичь?
– Как дичь?
– Ну, охота то теперь только на меня?
– Тоже мне дичь, извините. Скорее какой- нибудь… волчище.
– И на том спасибо. Что ты дальше?
– Завтра в область. На олимпиаду. По математике. На три дня.
– Ты, смотрю, и жнец, и какой- то там спец, и на дуде игрец? Ладно, отдыхай. Я тоже пока на дно лягу. Приедешь, - звони.
– В область… в область, бормотал подросток, собираясь с мыслями. Затем набрал номер.
– Бесенок, ты? - услышал он знакомый, и кажется, искренне радостный голос. Случилось что? Или, может, уже соскучился?
– Завтра буду в области. На три дня с олимпиадой.
– Отлично, буду очень ждать! Позвонишь- пришлю машину.
– Нет, я сам - испуганно отверг этот план юноша. Он представил глаза школьных товарищей, провожающих его на "членовозе" итальянки. - Я сам, - повторил он. Но есть несколько вопросов. Деловых.
– Например?
– У вас есть знакомые издатели?
– Не мой профиль, но найдем. Что еще?
– Если мне понадобиться продать… ну, просто, к примеру, какой- нибудь… подаренный перстенек? - осторожничал по телефону Максим.