Это сработало. Может, по наитию, задел он самое больное место отцовой души. Может, страшился он такой судьбы? А здесь выход - продление твоей прямой жизненной необходимости. И сломал, сломал сын Белого - старшего.
– Надо подумать. И потом - мы же с тобой сейчас как на распутье. Куда судьба потянет? А если туда - он показал на загорающиеся в еще голубом небе звезды. И надолго? Что тогда?
– Я справлюсь. Ну, справлюсь же, папуля. А потом мы тебя дождемся и вместе гордиться будем.
– А если во время, когда ты будешь уже в училище?
– Но ведь все равно, папа, она уже будет наша, а не сирота какая- то. Ну не будет ей хуже, не будет.
– Ладно. Давай адрес. Будет время - проскочу, посмотрю на твою протеже. Надо же. Другие сыновья внуками награждают, дедами делают, а этот - мне мою же дочь дарит, - бурчал, слегка уворачиваясь он бурных объятий сына, побежденный летчик.
Глава 33
В гостиницу Максим приехал достаточно поздно по меркам воспитательницы. Правда, звонок отца из госпиталя ее немного успокоил и подросток отделался выслушиванием ворчания о том, что не так следовало бы готовиться к завтрашнему испытанию.
И уже поздно ночью, когда спала наседка, спали отличники и отличницы, Максим стоял на убогом гостиничном балкончике с Татьяной и рассматривал звезды. Балкон выходил на обратную от центра города сторону, и всевозможная реклама не мельтешила в небе. Балкон был восхитительно тесноват для двоих, и поэтому беседа получалась откровенной, как в давно позабытые времена.
– И все- таки признайся, псих, ну чего ты среди ночи голый на балкон вылазишь и на луну таращишься? Может, еще и воешь? Мне с моего балкона не слышно. Ты что, лунатик?
– Ну, не совсем же и голый, - пошутил Максим. Просто… люблю. Очень люблю небо, звезды. Луну. И от них заряжаюсь какой- то энергией.
– Чудак - дернула девушка плечиком.
– "Чудак" - горько передразнил ее юноша. - Теперь "чудак". А помнишь, как я первый раз отвел тебя своей тайной тропкой к аэродрому? И потом мы лежали на траве, смотрели в небо… И оно было голубым- голубым… А я рассказывал тебе о тех красавцах, которые откинув крылья, отдыхали перед полетами? И о тех, кто их проектировал. Испытывал. Летал. И ты сказала… ты сказала - он осторожно положил руки на узенькие девичьи плечи.
– Да, помню. Конечно помню, Макс. Я сказала, что никогда так не видела неба. Не видела так этих унявшихся, наконец, самолетов. Что теперь тоже люблю. И отдам этому жизнь… Ничего не изменилось, Макс. Ничего…
– Тогда почему? - повернул он девушку к себе лицом.
– Изменился ты. С Котом это - так. В конце концов я свободная девушка - усмехнулась она. Не обручена и даже не помолвлена. А тебя, - она пристально смотрела прямо в глаза своим зеленым взглядом - тебя я вправду боюсь. Эти странные танцы жуков и цветов, эти невероятные прыжки, эти жуткие переговоры с покойницей… И это ведь не все Макс. Не все, правда? Я боюсь, что и Косточкин сон - тоже правда.
Максим неопределенно пожал плечами и покивал головой. Что она успела разболтать подружкам?
– Вот видишь, правда. И мне просто страшно. И пока ты мне всего не объяснишь, между нами ничего не будет. А я имею право спросить. Потому что… - она притянула юношу за ворот рубахи к себе и крепко поцеловала, после чего метнулась с балкона.
– Подумай до завтра, - шепнула она уже в дверном проеме.
Но завтра думать об этом разговоре не пришлось до самого вечера. С утра Максим, выполняя данное себе же обещание, покатался в троллейбусах, потом - и в автобусах. К началу олимпиады он примчался в приподнятом и даже озорном настроении. И когда ему надоело слушать приветственные разглагольствования весьма упитанного дяденьки - начальника, подросток вспомнил ощущения, которые испытывал после клизмы, и щедро поделился ими с выступающим. Тот немедленно схватился за выдающееся во всех смыслах брюшцо и колобком выкатился из аудитории.
– Ребята, не показывайте своего хамства, - попыталась потушить в зале смешок боевая замша колобка. Это может случиться с каждым.
"Хамства? С каждым?" - ладно, решил Макс и женщина, тонко заверещав, кинулась вслед за начальником.
– Ну, все ребята. По местам и за работу, - сдерживая улыбку, сказала оставшаяся из руководительниц. Сказано это было так просто, что ее Максим решил этими острыми ощущениями не награждать.
Дальше все шло, как при обычной контрольной работе. Правда, поражало то, что никто не пытался что - то списывать. Это были в большинстве своем действительно старательные, увлеченные ребята. Максим решил задание, как всегда, в уме, затем привел решение. Подумав, привел второй вариант с очень интересным и неожиданным преобразованием, которое наполовину сокращало решение. Также он расправился с задачей по геометрии - привел классический и нестандартный варианты ответа. И, хотя ему было строго указано руководительницей соблюдать приличия - сидеть до окончания отведенного времени, он поднялся и положив на учительский стол свои записи, отправился к выходу.
– Что случилось? - шепотом поинтересовалась та самая ассистентка, унявшая смех в самом начале олимпиады.
– Все, - также шепотом ответил Макс.
– Что "все"?
– Ну, решил. Двумя способами. Мне надо бежать.
– Постой- постой, - взялась за листки учительница. Таак, таак- она забавно морщила наполовину скрытый чубчиком лобик, въезжая в смысл альтернативных вариантов. Ну, хорошо, иди, - отпустила она школьника, озадаченно рассматривая его и вновь косясь в его работу. - Обед в два, подведение итогов тура - в пять, напомнила она уже вдогонку юному математическому дарованию. Затем вновь углубилась в нетривиальный способ решения задач.
– Все. Мы ее заберем, - даже без приветствия заявил Макс, ворвавшись в каморку заведующей. Только до нас - никому.
– Здравствуйте, Максим - ненавязчиво поучила вежливости подростка худенькая заведующая. Рада за вас с отцом. Очень рада. И у нас интересные новости. Деньги на нас счет поступили…
– Нет. Не должны. Я же не оставлял счета… - не понял сразу юноша, полагая, что итальянка реализовала драгоценности и перевела их садику.
– Да знают они сами счет. И на собрание они придут непременно. Очень интересовались, будет ли на нашей сходке один молодой человек. Когда я сказала, что не знаю - она лукаво покосилась на Макса, супруги очень просили передать о выполненном поручении.
– Ах, вот кто! - вырвалось у юноши.
– Это ваши убеждения так подействовали? Они вот… за пол-дня продали свой дом, автомобиль и все перевели на счет нашего детдома.
– Да, мы вчера поговорили с ними по душам о том, что обкрадывать сирот - смертельный грех. Сегодня поговорим об этом и с остальными…
– Кстати, мне звонили из других интернатов. Там та же картина. Та же неслыханное повальное раскаяние. У вас, молодой человек, поразительный дар убеждения.
– Просто слова надо подбирать соответствующие. Давайте, и Вы попробуйте на собрании, а? А я тихонько посижу, чтобы не видно было, и послушаю. Вы согласны?
– Если бы не факты, ни за что бы не согласилась… Попробуем, молодой человек.
Обо всем договорившись, молодой человек кинулся к Элен.
– Прежде, чем начнем решать наши дела, давай порешаем коллективные, предложила итальянка, указав на сидевшего в напряженно- выжидательной позе отставного бойфренда.
– Да, конечно, согласился гость, рассматривая несчастного мачо. Было видно, что действующие вулканические прыщи отпугивали он него даже непритязательных проституток. А чтобы еще и содержать такого…
– Значит, кроме внешности, для успеха в жизни ничего не надо? - наивно поинтересовался подросток.- Говорят там, мозги, талант, еще…
– Не дури пожалуйста, - прервал его разглагольствования прыщавый. Сам же знаешь.
– Значит, только обаяние, шарм?
– Не тяни, - при своей бывшей возлюбленной хорохорился жиголо. - Все вроде сказано. Снимай порчу… Пожалуйста, - на всякий случай добавил он.
– Ловлю на слове. Больше - ничего - резюмировал Максим, отправляясь в ванную. Там он, не долго думая, схватил какой- то шампунь, постоял для виду, затем вышел и протянул флакон страждущему исцеления.
– Вот. И сидите, не вставайте, а запоминайте. Придете домой, наполните ванную, вылейте все это… зараженное средство и мойтесь в течение…, - он машинально нес какой- то бред, а сам, своим полем исцелял им же посланную болезнь. Но только эти прыщи, как и просил красавчик. Теперь прыщи должны пройти быстро, поэтому Максим прекратил инструктаж, добавив, - средство заряжено в течение двадцати минут. Не успеете - повторять не буду.
– Что же вы раньше? - раздался упрекающий вой уже из прихожей.
– Да, ну и хитрый, ты бесёнок, - хохотала хозяйка. Меня - то без мазей. Чтобы знала, что не в лекарствах суть и ценила, да?
– Ну что Вы, - обиделся Максим такому объяснению. Наоборот, чтобы этот меньше правды знал. Кстати, - вдруг вспомнил он. А кто такой Молох?
Смех разом замолк.
– Тебе лучше не знать, - коротко отрезала молодая женщина.
– Мне то ни к чему, но вот твой, как его… ну бык этот, он ему на тебя капает.
– Удушу… А откуда ты знаешь? Почему он мной заинтересовался? Я же, вроде не в его бизненсе. Или… она мрачно задумалась.
– Знаете, я этих шпионских романов начитался. Там умные мысли попадаются. Если уберешь одного такого, то появиться другой. Но кто? А через этого теперь можно сливать дезу.
– Да, орланчик, ты не по годам мудр. Хотя и не всегда. К примеру, ну, на кой тебе вот все это - она метнулась в спальную комнату и вытянула оттуда здоровенный, плотно набитый чемодан. А это - в евро,- протянула она кейс. Ну что за детство?
– Понимаете… с этими валютными счетами… Хотя, не долго возится. Вы мне поможете? А то неохота вновь с алкашами связываться.
Узнав, что эту кучу денег следует положить на расчетные счета трех детских домов (одному- пятьдесят и двум другим - по двадцать пять тысяч в пересчете на Евро), итальянка озабоченно приложила руку ко лбу подростка, а потом, когда он недовольно крутанул головой, как-то горько улыбнулась.