– Это еще почему, - заволновался Максим. - Заболела?
– Да. И давно… А теперь обострение, когда узнала, что ты уезжаешь. Влюблена она в тебя, Максуля.
– Да ладно тебе…
– Загляни- загляни. Она девушка честная, чистая. Не то, что я, а?
– Да ладно тебе - вновь повторил Макс. - Не напрашивайся на откровенность. А то, знаешь, в тихом омуте…
– Это ты, тихий омут? Не щекочи мои пятки!
– Ну вот. Так что? Все- таки у меня?
– Нет, все-таки в горы! Будем уламывать предков, - решила Косточка.
Максиму " уговаривать предков" не пришлось. После того, как отец встретил его на вокзале вместе со своей Светланой, Макс понял - скоро. И не ошибся. Разговор начался сейчас, после его прихода от косточки.
– Есть разговор, Макс, - начал отец, входя на кухню вместе с девушкой.
– Мг, согласился сын, мысленно гладя сидящего рядом хомку. Тот уже привык к таким бесконтактным ласкам, не пугался, как раньше и с удовольствием подставлял свое жирненькое брюшцо. Взволнованная пара пока не обращала внимания на эти телепатические извращения.
– Понимаешь, нам… надо определиться. И мне и вот… Да и для удочерения… В общем, мы решили пожениться, - выпалил, наконец, несчастный отец.
– Мг, согласился Максим, продолжая щекотать хомяка, который уже лег на спину и зажмурился от удовольствия.
– В конце концов мы взрослые люди… Да и новое положение обязывает… Сам понимаешь, там, анкеты, пресса… Да отстань ты, наконец, от хомяка!
– Да я ничего… Ты думаешь, писать в анкете " вдовец" стыдно? В наши дни не поймут? Немодно?
– Ну, я не об этом, - смутился Белый- старший.
– Понимаешь, Максим, мы просто любим друг друга, а без официальной регистрации не поймут. Именно это хотел сказать… твой папа, - пришла на помощь невеста.
– Любим? - деланно удивился Макс. Это так быстро? Ну, батька, ладно, он здесь в гарнизоне безвылазно, вот вырвался и… А Вы? Вы что в нем нашли? Он же Вам в отцы годиться! Посмешище строите?
– Не смей! Не смей так говорить об отце! - искренне негодуя закричала девушка. Он у тебя добрый, умный, мужественный. Он у тебя святой - столько лет! один тебя вырастил.
– Да знаю я, какой он, - смущенный таким оборотом пробормотал Макс. - Лучше Вас знаю. Только Вы то вот…
– Не пара? А кто ему пара? было бы лучше, чтобы он домой здоровенную старую тётку привел, типа Спиридоновны?
Максим не сдержался и фыркнул. Сравнение было уморительное. Спиридоновна- их соседка по подъезду была многопудовой неопрятной клушей с большим трудом поднимающейся иногда на свой третий этаж. Представить такую мачеху…
– Но я же лучше, Максим, - наивно, полудетски протянула невеста, чем еще больше купила подростка. Хотя, честно говоря, Макс уже раньше смирился, где-то одобрял такой выбор (ай да батька!), и только какая- то тоска время от времени холодной иголкой колола сердце. " Мама" - вдруг понял он, и на глазах навернулись слёзы. Скрывая их, юноша отвернулся от парочки и все- таки не сдержался, расплакался.
И офицер, и его избранница ожидали всего, но не этого. Не зная, что же это с сыном, Белый стоял, пожимая плечами. Но девушка порывисто кинулась к давящемуся рыданиями подростку, обняла, прижала к себе, как малыша.
– Ну что ты, ну что ты, - шептала она. Ну, не надо так… Ну, не будем, если это вот так… тяжело. Ну, честное слово, ну успокойся, ну пожалуйста, - начала всхлипывать и она.
– Нет… я… я так… Не поэтому… Не от этого… Вспомнил…их вдвоем… Жалко…
– Понимаю - понимаю… тогда не выплакался, да? Жалко, конечно…У меня тоже…- созревала для рёва и девушка.
– Всё- всё - всё - глубоко вздохнул, успокаиваясь, юноша. И Вы тоже… Ладно. Женитесь! Что я…
– Нет, без твоего согласия, - продолжила невеста.
– Ай, ну перестаньте Вы! "Согласия"! Может, еще на колени станете за благословением?
– Размечтался, - подал, наконец, голос отец.
– Ладно тебе, хорохориться, - оборвала его невеста. Дрожал перед разговором, как осиновый лист, - продала она его сыну.
– Ну, вы столкуетесь! Ладно, как ради такого дела шампанского?
– Давай, папа, только с условием. Расскажи, наконец, как всё получилось?
– Всё? - брови отца поднялись вверх, а девушка вдруг стала густо краснеть.
– Ну, вы только друг о друге и думаете, - улыбнулся недоразумению Максим. - Я про ту катастрофу. Ты же обещал.
– Да, и мне обещал, - подхватила потенциальная мачеха.
– Ладно, - согласился довольный исходом лётчик, разливая пенистый напиток.
С Лысой горы открывалась поразительная панорама. Сама гора, или, скорее, высоченный, метров в двести, утёс, обрывался вниз, в бурлящую воду горной реки. Справа и слева от него горы были покрыты зеленью. Но этот, словно голова лысого великана, был гол и выдавался вперед перед начинавшимися отрогами гор. Поэтому обзору вперёд с высоты птичьего полёта ничто не мешало. Лишь бы хватило смелости пройти несколько десятков метров по голой скале и заглянуть вниз. Ну, этого добра, а если не смелости, то бравады, хватало у всех, и вскоре ребята оказались на темени гигантского черепа.
От увиденного захватывало дух. Внизу бурлила, зажатая скалами река, а дальше расстилался пейзаж предгорий - летнее буйство зелёных красок различных оттенков. Вдоль реки, повторяя её изгибы, лентами тянулись миниатюрная авто и железная дороги. С высоты всё казалось столь чистым, светлым, радостным, что восторг не мог не опьянить юные души. И началось.
– Вот так бы подпрыгнуть и обнявшись полететь. Как птицы. А? - первой поинтересовалась Мышка, взяв за локоть Кота и потянув его ближе бездне.
– Ну, где ты видела полёты в обнимку? - пробурчал Кот.
– Правильно, - подзудил Пенчо. Тем более, что есть летучие мыши и нет летучих котов!
Эта осторожная рассудительность Кота с соответствующими комментариями очень не понравились девушке.
Давай, Котик, пошли, полетаем, - шутя, но более сильно попыталась она подтолкнуть своего напарника. Но тот повернулся к Пенчо ответить что-то колкое и девушка, не встретив сопротивления, по инерции проделала три роковых шага.
Они кинулись оба, но Макс успел первым. Почти успел, схватив сползавшую по краю бездны девушку за руку. Вторым успел Кот, уже схватив за другую руку Макса. Втроём они ухнули на несколько метров вниз и теперь каждый за что-то цеплялся свободной рукой и ногами, понимая, что катастрофа всё-таки не минуема. Труднее всех приходилось Коту, державшему на руке вес двух одноклассников, страшнее всех - заглядывающей в ад девушке. Собрав все свои необычные силы, Максим вдруг одним рывком закинул Татьяну куда-то далеко вверх - к свету и жизни. И тут же, по изменяющемуся цвету глаз Кота понял - ВСЁ. Ужас неизбежного расширил зрачки подростка так, что голубые глаза превратились в чёрные. Нет, хватка рук не ослабела. Начала слабеть вторая рука, которой Кот держался черт его знает за что - не то за камень, не то за корень.
– Пусти, - простонал Максим. И только теперь вихрь мыслей пронёсся в голове. "Вот и всё? Вот так? Но я же только начал! Но я же еще не всё сделал! Я же еще нужен! Я могу спасти…"
–Пусти - прорычал он вновь. " А отец? Он же не переживёт! Жить! Почему я? Почему вот так? Скольких я могу ещё спасти! Одного? Одного!!!"
– Живи, Котище, - прошептал он и разжал руку.
Одного Котова, вцепившегося в скалу, одноклассники вытащили довольно быстро. Он остался сидеть там, где его посадили - на бревне возле также неподвижно сидящей Татьяны. После судорожных спасательных метаний наступил ступор и страшная тишина. Первым пришёл в себя Пенчо, имевший навыки альпинизма и вытащивший Кота. Сделав несколько шатающихся шагов, Юрка дошел до рюкзака, вытащил бутылку вина и отбив о скалу пробку, сделал несколько гигантских глотков. Затем подошёл к Коту и протянул бутылку ему. Спасённый, не понимая, некоторое время разглядывал бутылку, потом словно измученный жаждой, захлёбываясь и проливая, жадно выпил весь остаток.
– Он сам… Сказал: "Живи!" и… Он сам… Сказал: "Живи" и… - У подростка хлынули слёзы и он, размазывая их по щекам повторял одно и то же…
– " Он сам!" - раздался вдруг пронзительный истерический визг. С криком смертельно раненного зверёныша Кнопка кинулась к Татьяне, коготками располосовала ей лицо и вцепилась в шею.
– Он сам! - визжала она. - Задушу! Загрызу, сучка - и она впрямь вцепилась в шею одноклассницы не только руками, но и зубами.
– Вы! Вы!!! Вы оба его мизинца не стоите! Завистники! Он к тебе! Да другая бы Бога молила…! А ты!!! Сука! "Он сам!" что он Вам сделал плохого? Что? Завистники! Мелкие душонки!!! Подстроили! А теперь " Он сам"? Да пустите меня - отбивалась маленькая девушка от оттянувших её одноклассников. Пустите, я их поубиваю!
Теперь медленно дошло до Котова. И так бледный, он побледнел ещё больше, до страшного неестественного цвета. Встав, он подошёл к обличительнице.
– Ты что же, не веришь, что он сам? - уточнил он обвинение, отмахнувшись от остальной шелухи. - Ты думаешь, я отпустил руку? - сделал он ударение на "я". - И вы? Вы все тоже так думаете? - обратился он к одноклассникам и не дождавшись ответа, направился к пропасти.
– Да держите же вы и этого психа - кинулся к Коту Пенчо. - Слушай. Слушай же! - уговаривал он юношу, оттягивая от бездны. - Я видел. Всё видел. Меня уже к вам ребята спускали. Это сделал он. Сам. Потому, что иначе бы загремели вместе. Так?
– Так, - опять всхлипывая, подтвердил Кот. - А чего она…?
– Она же не видела. И потом, сам понимаешь, что у кого… Опять! Два оттяните же! Кнопка, ну, без истерик! - попросил он, когда девушку вновь оттянули от неподвижной и безответной Татьяны. За два нападения мстительница серьёзно исполосовала лицо девушки, но та пока ничего не замечала и даже не вытирала сочащуюся из глубоких царапин кровь.
– Пока что всё марш отсюда, а не то, точно ещё что случится. На нашу поляну. Там помозгуем, - скомандовал Пенчо. Становилось понятно, что теперь, после Сергея и… после Макса, заводилой будет это парень.