- Знаешь… я, честно говоря, и не думал даже. Это Зевс додумался переспать с Ледой (была такая красавица) в виде её же мужа. Не смог соблазнить по-другому. Верной женой была. Может, и красиво. В легенде, может, и красиво. А так… У Шекли в " Обмене разумов" есть жук, который питается чужими эмоциями. Присасывается, вызывает всякие мнимые ситуации и…
- Поняла. Это, как Дартаньян, да? Переспал с миледи под видом Варда и - никакого удовольствия, пока уже в своём собственном виде…
- Ну, это всё - о морали. А вот ментам можешь, значит, хоть фигу показывать, а они её всё равно за какой ты хошь документ примут. И ещё откозыряют, - перевёл разговор на дела более приземлённые Николай. - Да-а, об этом не подумал, - согласился Максим.
По дороге их больше не останавливали и к утру Максим начал узнавать своеобразные ландшафты. Девчата давно спали, явно начал сдавать и Николай. Всё же сутки за рулём.
- Давай, я поведу? - предложил Максим.
- А можешь?
- Приходилось.
- А права?
- Шутишь? Если кто тормознёт, теперь не министром - Иваном Грозным представлюсь.
- Ну давай. Я спать не буду, пусть только глаза отдохнут.
Держался он минут пятнадцать, после чего бодрствовавшим остался лишь Максим. Автомобиль, словно какой укрощённый зверь, глухо урча, рассекал мокрое шоссе. Снега не было - обычная здесь для этого времени года слякоть. Быстро светало, и Максим заулыбался, увидев впереди голубое небо. Там будет ещё светло и тепло. Если, конечно, зима не догонит этот лендровер. Сзади-то угрюмо нависали чёрные тучи.
Затем пошли уже совсем знакомые места. А вот и знак города. Сейчас через мост… конечно, так и не отремонтированный!
От встряски на колдобине проснулся Николай.
- Вздремнул немного… Ого! - взглянул он на часы. - И где мы?
- Родной город.
- А! Это который ты нам расписывал? Тормознём?
- Нет! Нет. Едем до курорта. А там… потом…
- Без проблем. Давай, я. Транспорт и всё такое…
Максим не возражал и вскоре жадно вглядывался в идущих на занятия школьников. Никого. Разве вон… Нет, показалось.
Как они и думали, проблем по размещению в санатории в это время года не было. Ещё и покрутились, повыбирали достойнейший. Переговоры с администрацией взял на себя более опытный в таких делах и делишках Николай. Вернувшись, брезгливо скривился.
- Это… ну не знаю. Ты прав. Сравнивать не с чем. Мне тут посоветовали… В общем…
В общем они сняли за весьма умеренную по словам Николая сумму мал-ю-юсенький коттедж с гаражом, залом, холлом, двумя спальнями, кухней и столовой.
- А процедуры купим.
- Какие ещё процедуры? - насторожилась Антонина.
- Ну, какие там тебе пропишут. Ванны там всякие, массажи…
- Да ну тебя! Я абсолютно здорова. А если что,… - она посмотрела на Максима.
- Не помешает. Без всяких там «если что» не помешает, - улыбнулся Макс. - И тебе, Тань, тоже.
- Но я…
- Мы же договорились.
- Ни о чём таком мы не договаривались! - взроптала девушка.
- Ну, Танюш, за компанию, а? - попросилась Антонина.
- А, ладно, махнула рукой та. Хотя…
- Тогда и я «за компанию» - подхватил Николай. А то оставь вас здесь одних среди отдыхающих!
- Одну, - поправила Антонина.
- Что? - не понял вначале намёка брат. - Да ну тебя! - А ты, Макс?
- Нет, мне не до этого будет.
- И не думай. Одного никуда не пущу.
- Ладно - ладно, дуйте к своим врачам. Я пока отдохну.
Ребята вспомнили, что, действительно, Макс - единственный, кто вообще не спал всё это время, пожелали ему приятного отдыха, ещё потолкались, определяясь со спальнями, затем ушли.
Максим посмотрел в окно. Низенькая оградка, за ней - пешеходная дорожка вверх - к центральной площади. Он неоднократно бывал здесь с отцом. Нет, не лечились. Просто приезжали сюда давать концерты знаменитости. Курорт всё-таки. А вон там, дальше вверх, уже лесопарк. И множество белок. Однажды шли с отцом возле одного из санаториев - сидит пройдоха на каком-то совсем уж маленьком деревце. А мимо идёт ну, не знаю. Толи санитарка, толи медсестра, в общем, в белом халате. И укоряет: «Ну чего так рано - то? Я же ещё только туда иду. Потерпи, скоро вынесу». И рыжий чертёнок утроился поудобнее, пушистый хвост на спинку - и сидит, ждёт.
Навалилась вдруг такая тоска, что Максим завалился в кровать и приказал себе уснуть. «Это плохо, когда начинаешь себе приказывать», - подумал он ещё, засыпая.
Вечером идти на танцы Максим категорически отказался. «Тут людям нервную систему неделями успокаивают. А я появлюсь - и всё насмарку» - полушутя объяснил он свой отказ, но остальных не удерживал. Правда, отказалась и Татьяна, устроившись в кресле с библией. Брат с сестрой заявили, что в таком случае, «прошвырнутся только на разведку». Максим же запустил комп, влез в Интернет, где и надолго застрял.
- Ничего вы не сожгли, ребятушки. Одну только стену закоптили. И не думает никто на вас. Так что, можешь смело возвращаться, - оторвался от монитора Максим.
- Опять гонишь? Разве я из-за этого?
- Хорошо. Давай-таки определимся. Чего ты хочешь?
- Только быть с тобой.
- Но зачем, Тань, зачем?
- Хочу быть причастна к твоим чудесам. Хочу хоть чем тебе помогать. Быть хотя бы рядом, если ничем…
- Знаешь, я, наверно, мог бы и понять. Это как у нас бывшие лётчики. Их списали, а они - хоть дворником, хоть полосу подметать - но на аэродром… Только вот что, Танюш. Мне ведь не только исцелять, мне и убивать приходится. И калечить. И, чувствую, что… Подожди-ка, - замолчал он, осенённый какой-то мыслью. А почему бы и нет? А возможно ли? И… как она…
- Послушай, а вот как бы ты поступала на моём месте?
- Ну, не знаю… Тоже искала бы ту девушку…
- Ту девушку? Максим вставил в комп флэшку отца, начал листать информацию.
- Вот, смотри. У неё тоже были способности исцелять и убивать. И вот что получалось.
- Но я…
- Хорошо, а если бы у тебя была только способность исцелять?
- Я бы… я бы…
- Конкретнее!
- Всю жизнь бы отдала этому!
- Не сомневаюсь. А как? Вот прямо сейчас пошла бы в больничку и лечила всех подряд? Или, как раньше говорила, только единоверцев?
- Нет!!! Это прошло. Всех подряд!
- Тогда место, в котором ты остановишься, запрудит огромная, если хочешь, миллионная толпа страждущих, которая сначала перетопчет друг друга, а потом разорвёт тебя. Вот ты не подумала ещё со своей Библией, почему ни один из исцелённых Христом за него не заступился? Почему толпа орала " Распни Христа!"?
- Ну это была…
- Знаю - знаю. Воля Божия. И все эти исцелённые тоже её, эту волю, знали, поэтому заступались за убийцу, а не за их спасителя?
- К чему это?
- Ни тогда, ни теперь люди не созрели до искренней благодарности за добро. Как только перестаёт что-то болеть, мы тут же забываем о враче. А можем ещё и плюнуть. Нет, в спину, конечно, потому, что - а вдруг ещё понадобится!
- Максим, ты просто сейчас обижен. Люди лучше. По крайней мере, очень многие…
- Хорошо. Но всё- таки - всех?
- Детей - всех!
- Но рождаются и вообще безмозглые!
- Но ты же можешь! Можешь ведь?
- Нет… только некоторые участки…
- Вот и я бы…
- А потом пришёл бы ооочень умный дядя, посмотрел бы на этих деток, на их исцеление, объявил бы тебя преступницей и запер куда следует, а?
- Но за что???
- За то, что ты исцеляешь детей без разрешения родителей.
- Он что, дурак?
- Да нет, я же сказал, он очень умный. И вообще, кто его знает, как твоё лечение аукнется? Может, ты вообще как эти… "Чужие". Подкладываешь в детские организмы яйца чудовищ, а лет через десять или двадцать - всё равно, вылезет из кокона такое эээооэээрррр!
- Ну, это уже больное воображение. Очень больное. Таких время - средние века в инквизиции. Или в тридцатые годы прошлого века доносы писать. Но это ты уже выдумал, правда?
- Ну почему? Дать им волю - запрут. Не дать - просто загадят. К счастью, их единицы, этих озлобленных воинствующих серостей. Но ты же не сможешь их убивать!
- Допекут - убью! Или убьют мои… сторонники. У меня же будут сторонники?
- Будут. Но не надо уж так круто. Они трусливые. Один раз по морде - и…
- О чём мы с тобой, Максим? Какой-то совсем глупый трёп!
- Так вот. Ты поедешь к отцу Афанасию. Там есть монастырь. Нет! До этого ты заглянешь в один город к одной врачихе. Заведующей хосписом. И если она согласится… Обязательно согласится! Вот вместе тогда - к отшельнику. И исцелять будешь с их ведома и совета. И ещё будешь учиться. Не только Библию до дыр зачитывать. Тебе медицину надо будет изучать. Сможешь более эээ ну, эффективно исцелять.
- Я? Исцелять?
- Но ты согласна променять столицу на глушь?
- Я не понимаю…
- Ладно, иди сюда!
Как недавно со старым музыкантом, Максим положил ладони на виски девушки. Сосредоточился. На миг заколебался, осознав, что это - навсегда. Ну и пусть. Что мне это дало, кроме боли и бесконечных бессонных ночей? Как что дало? Как что? Разве не почувствовал ты пронзительного счастья, неведомого простому смертному? Разве только врачи испытывают что - то подобное. Да и то… Да ещё женщина, рождая по любви, прижимая к себе комочек подаренной ею жизни. А ты? Скольким ты подарил жизнь! И теперь, "что дало?". Неблагодарный! Тем более. Пусть этот дар перейдёт к этой светлой девочке. Ей бы ещё защитника на первых порах. Впрочем, наверное, уже есть, - улыбнулся Максим. И толковую, без церковных вывертов советчицу, чтобы Афанасия уравновешивала. Найдётся? Да это уже целая команда получается! Тогда - бери! Бери!! Бери!!!
Сиреневым туманом наполнилась комната. Затем тёплым светом утреннего восходящего солнца начал светиться кудесник. Ярче, ярче, до рези в глазах. Свечение передалось девушке - виски, лицо, даже волосы в немудрёной причёске - и вот уже и она вся, нет - уже оба, как две танцующие в пламени и застывшие на миг саламандры.