Это тоже выматывало силы. И Максим пришёл в себя от того, что кто-то очень осторожно ткнул ему в руку электрокабель.
- Да… - согласился юноша, сжимая обжигающие током концы. Он открыл глаза. Перед ним, плача, сидела, также одетая в медицинский халат, Валентина.
- Что… случилось? - попробовал приподняться он. - С братом… что?
- С братом всё в норме. Отмазали.
- Что?
- Потом. Как ты?
- Ты… чего… пришла?
- Я и не уходила. Помогала.
- Но… главврач…
- А, при такой беготне. Санитаркой больше - только в радость. Господи, да ты что с собой делаешь! Руки же сгорели!
- Заряжаюсь… Пройдёт.
- Бедный, бедный мой мальчик! Я все видела! Как ты можешь? Как ты терпишь? - она протянула руку пожалеть, но тут же, ахнув отпрыгнула.
- Не я. Ток. Ну, ты же видела, - извиняясь, Максим отложил кабель.
- И это ты терпишь тоже. Скажи, может тебе просто… не больно?
- Может. Извини, но пора.
Поняв, девушка замолчала, глядя, как появляются вокруг юноши удивительные волны света, как, пульсируя, накатываются они на пациенток и мягко, словно убаюкивая, касаются несчастных. Присмотревшись, можно было понять, что волны эти не откатываются назад, а, словно в морской песок, впитываются в женщин. Парень отдавал им что-то своё. Отдавал без остатка. И пришла пора вновь вкладывать в его обожжённые руки проклятый кабель.
- Я люблю тебя, милый мой мученик, я люблю тебя, - прошептала перед этим, целуя Максима, певица.
- Я… кажется… сделал это! Я… запустил! - заулыбался, приходя в себя Максим. - Теперь… недолго…
- Недолго? Ночь на исходе!
- Ничего! Теперь закрепим, и можно… будет… отдохнуть…
- Да ты совсем никакой уже!
Максим действительно был «никакой» и сам чувствовал это. Даже заряд тока, дальше прожигая руки, не восполнял сил. Но юноша чувствовал - надо. Особенно сейчас, когда он смог! Когда он сделал это! Дальше всё пойдёт без него!
- Понимаешь… теперь… у всех будет… новая кожа… Молоденькая… такая… Без пересадок… Сама… Но надо… закрепить. А… потом…да… завтра…
И палата наполнилась чудными золотыми лучами. А когда они погасли, и целитель опять откинулся на спинку стула без чувств, в палату быстро вошли несколько фигур с белых халатах с серыми лицами. Какие-то странные люди положили в странные носилки измученное бесчувственное тело чудотворца и понесли куда-то вниз. Ещё кто-то из медсестёр видел, что поместили его в автомобиль типа реанимационного. И что тот уж очень резко, с визгом покрышек, рванулся с места.
Придя в себя от удара электоршокером, Валентина их уже не увидела. Не было и её возлюбленного. Разрываю утреннюю тишину палат и коридоров визгом, певица рванулась к кабинету главврача.
- Что такое? Вы с ума сошли! Что вы вообще здесь…?!- загремел на неё толстяк.
- Егорыч, миленький, украли!
- Что украли? Чего визжите? Вы знаете, что здесь?
- Его!!! Его украли! Только что!!!
- Кого же, наконец?
- Да его! Максимку!
- Ого! Даже так? «Максимку»?
- Вы что? Не понимаете? Звоните же! Как у вас там! Тревога!
- Немедленно прекратите!!! - рявкнул главврач. - Садитесь! - приказал он, когда ошеломлённая девушка замолчала.
- Вот так-то лучше. А теперь слушайте внимательно. Пол-часа назад этого секретного экстрасенса срочно перебазировали на другой объект. Страна большая. Чепе много, а он один.
- Но… но…
- И никаких «но». Никакого шума. Я вас ещё когда предупреждал? А вам всё «Максимки» на уме. Ничего, кто надо сегодня же вам ситуацию объяснит.
- Он же не выживет, всё время вот так…
- Я тоже потрясён… но…, - толстяк развёл руками. - Кстати, сегодня госпиталь посетит кандидат в президенты. Поэтому, кроме персонала… сами понимаете.
- Я найду его. Я всё равно найду его! Куда его отвезли?
- Ну, это уже не ко мне.
- Да, конечно. Прощайте. Извините за… неприятности.
- А! Думаю, на фоне наших успехов, отобьюсь.
Глава 37
Алёна в этот день исполнила мечту братиков - свозила их в цирк. И сейчас, после представления они втроём веселились в детском парке. Правда, у самой Алёны веселье не получалось. Длительная разлука дала себя знать. Оба парнишки вытянулись. У старшего даже начал прорезаться какой-то пушок над верхней губой. Да, они, в первый раз выскочив к девушке, прижались к сестрёнке и не зная, что сказать, неловко гладили её по лицу, по плечам, по седой прядке, узнавая и не узнавая во взрослой "тётечке" свою сестру.
- Под Седую? Круто! - обратил внимание старший.
- Где ты так долго была? - Я… мы… так скучали! - задал ожидаемый вопрос младший братик.
- Очень далеко… И…я… я не нарочно. Меня… просто не отпускали…
Они встречались уже неделю, но Алёне не удавалось зацементировать явные трещины отчуждения. Ребята уже жили своими новыми интересами, новыми друзьями. Намерения увести братьев куда-то и зажить одной семьёй вдруг оказались детскими мечтами. В них не было учтено, что братики не навсегда останутся "братиками", а вырастут в братьев. Она может остаться для них сестрой, заботливой и любящей, но никогда не заменит мать. Особенно теперь, когда переболело. И даже не это… Ведь знала, знала девушка, что недолго им быть вместе. Из интерната надо их, конечно, вытаскивать, но куда? Какие варианты? Кашалот сказал, придумает. Да-да, Кашалот. Уже во второй день в этом же парке он грузно плюхнулся на скамейку рядом с ней.
- Ну и что будем делать? - просипел он. - Ты только не начинай эти свои… Всегда успеешь.
- Зачем вы здесь?
- За твоими братьями. Поручено вывезти в подходящее место и ждать тебя там.
- Только попробуйте! А… зачем вы это мне говорите?
- Говорю потому, что мне это… "не нравится" - не то слово. Я не думаю что всё это - на пользу народу и государству.
- Бунт на корабле?
- Можно сказать и так, милая девушка. Поэтому вы уж потерпите и без меня ничего не предпринимайте. Найдём им достойное эээ убежище. Пока. Или вы их эээ забираете с собой.
- Нет… вздохнула Алёна, поняв вопрос. Действительно, нет. Не было в них тех светлых лучей, тех золотистых струн.
- Дня за три решу. Поверьте, им так будет лучше.
- Я уже поверила один раз вашему Крокодилу!
- Крокодилу? А-а. Да уж… А сколько раз я ему верил! Думал - не дяде, Родине служу. Впрочем, зачем вам всё это… Как вы там делаете - в глаза заглядываете - прошу - он наклонился выставив свои маленькие глазки на уровень глаз девушки. Он говорил правду, и вот Алёна ждёт. Звонка. Должны всё устроить, и она сможет вернуться к Максиму. Где он сейчас? Почему не отвечает на звонки? Обиделся?
В задумчивости она наградила расстройством желудка клеящегося придурка: " Какая молодая мама и какие прекрасные детки"! Урод! Я что, в четыре годика родила? Или так плохо выгляжу? Не, приколоться хотел. Ничего домик недалеко, добежит, наверное. Добежал. Пусть там поприкалывается. Жизнь молодой красивой девушки попросту невыносима. Едва она поселилась в гостинице, как вечером к ней начались визиты командированных. Всех мастей и национальностей. Приехало вот такое чмо из соседней области согласовать объёмы поставок кирпича, а здесь уже: "Вам цветы и шампанское от лётчиков - испытателей". Или: "Я сейчас пишу роман, вот так и вижу вас главное героиней". В общем, не желая всем этим самцам особого зла, Алёна нашла возможность перевести их внимание на другие проблемы. Правда, в гостиничном ресторане поднялась шумиха - их обвинили в антисанитарии, вызвавшей странную эпидемию среди некоторых командированных. Но это мелочи. Что же делать? - смотрела девушка на братьев, отошедших к оптимистам - рыбакам, всёрьёз вознамерившимся что-то выловить в грязной воде городской речки. Затем её внимание привлекла идущая явно к ней пара, - довольно упитанный, хоть и ещё нестарый мужик и девчонка, где-то её возраста. Настоящего возраста. И если парень рассматривал Алёну просто с интересом, низенькая девушка уже на расстоянии "убивала" девушку взглядом.
- Извините, Вы - Алёна? - поинтересовался парень, подойдя к скамейке.
- Ну да, - настороженно подтвердила девушка.
- Та самая? - уточнила малая.
- Которая " та самая"?
- Ещё та "та самая"! - взорвалась девушка (мы поняли, что это была Антонина). - Прохлаждаемся! Детворню выгуливаем! Он там… там…, а ты…
- Что-то с Максимом? - заволновалась, уже не обратив внимания на оскорбительный тон, Алёна.
- Пропал! И он и Татьяна. Погубили - таки, сволочи!
- Ну-ну, сестрёнка, не надо паниковать. Тут вот какая история, - устроился рядом с Алёной парень. - Меня, кстати, Николаем зовут. - Это моя сестра Тонька.
- Про вас, Тоня, Максим мне немного рассказывал.
- Это он мне надпись на небе мне написал!
- Написал на небе?
- Значит, не рассказывал. Ладно, потом. А пока…
- Давай я, Тонь, - перебил её брат. - В общем, мы… считаем себя его друзьями. И знали о его проблеме. Он искал вас. Но и другими проблемами, не своими, тоже занимался… Потом наши друзья рассказали, как он спас их… а, он наверное, сам рассказывал, нет? Ну, о спецназе. Нет? Только, что там был? Ладно, неважно сейчас. Когда он показал нашему другу Холере свой прежний фейс, мы поняли - нашёл он вас. Потом спецназовцы узнали, где он. Но когда мы приехали, его там не оказалось. А потом показали один клип этой… как её… так там Макс в новом фейсе исцеляет, а она в это время поёт.
«Я за тебя молюсь,
Я за тебя боюсь,
И слышу я, мой бог
Твой каждый вздох!»
- зло пропела Антонина. -«Мой бог», каково!
- Но это старая песня! Её ещё Вайкуле пела! - машинально отметила Алёна. - Наверное, она…
- С ним переспала! - фыркнула Антонина.
- Ай, ну это уже сплетня! - тут же окрысилась Алёна.
- Сплетня? Эти звёзды ещё те сучки. К каждому великому в постель норовят забраться. Да и она не очень-то скрывала. «Эту песню я посвящаю своему милому любимому незнакомцу, а?» - передразнила девушка предисловие к песне Валентины. Вот я и говорю - залезла она к нему в кровать! Сучка! Я ей чуть всю гриву не повыдирала. Хорошо, вон, хоть Николя и её команда оттянули. Но неважно. Его надо выручать.