– Мы не спорим. Я объясняла твоей маме, что нанесла тебе увечья не умышленно, а потому, что перепутала тебя с преступником.
– Давай забудем об этом! В доме есть что-нибудь съестное? Больничная еда – особая статья, – потёр руки Мартин. – Яна, хорошо, что я смог до тебя дозвониться и рассказать о том, что узнал от патологоанатома. Мама, представляешь, похоже, что один и тот же человек отравил Яну и убил артистку. Что-то мне подсказывает, что и две предыдущие смерти в театре произошли по той же схеме. Но доказать это сможет только эксгумация.
Мартин вымыл руки, сел за стол и накинулся на оладьи со сметаной.
– Мама, налей кофе, пожалуйста, – попросил он.
Стефания Сергеевна не произнесла ни слова и больше напоминала робота, чем живую женщину, настолько она была зажата. Она налила сыну кофе и поставила чашку перед Мартином.
Мартин, улыбаясь, смотрел то на Яну, то на мать.
– Да что происходит? Вы сами на себя не похожи. Яна, твой кофе совсем остыл. Почему ты ничего не ешь?
Яна почувствовала ком в горле и поняла, что если откроет рот и скажет хоть слово, то разрыдается.
– Я не голодна. Извини, Мартин, мне надо в театр… к своим. Я должна узнать, как них дела. А потом съездить еще в одно место.
– Я подвезу тебя, – тут же вызвался Мартин.
– Нет-нет! Ты только что из больницы, отдыхай. Я справлюсь, – Цветкова встала из-за стола.
– Я не хочу отпускать тебя. Позволь, я все-таки буду рядом. Да еще этот режиссер! Не нравится он мне, – настаивал Мартин.
– Послушай, я тоже по тебе соскучилась, но накопились кое-какие домашние дела, – наконец подала голос Стефания Сергеевна.
– Мартин, я обязательно вернусь, обещаю тебе, – сказала Цветкова и со значением посмотрела на Стефанию Сергеевну.
Спускаясь по лестнице, Яна думала о том, что теперь предпримет Стефания Сергеевна. Их с Вероникой хитроумный план провалился. «Что бы они еще ни придумали, второй раз я уже не поверю. Почему-то у Стефании Сергеевны я ассоциируюсь с Марией, с бывшей подругой, которая может отнять у нее сына». Яна не понимала, почему Стефания Сергеевна так ее ненавидит. И почему Мартин должен кого-то бросать? Почему нельзя существовать всем вместе в мире и любви? На фоне всех этих кошмаров надо, наоборот, ценить настоящие чувства и отношения.
Яна вышла на оживлённую улицу и поймала такси. Когда она назвала адрес театра, таксист посмотрел на нее с любопытством.
– А вы актриса?
– Нет, – засмеялась Цветкова. – Не поверите, но людей моей профессии люди обычно недолюбливают. Я врач-стоматолог.
– Да, внешность обманчива. Я был уверен, что актриса. А в городе только и разговоров, что в театре кого-то убили…
– Ого! Ничего себе с какой скоростью у вас слухи распространяются, – удивилась Яна.
– А как же! Мы, таксисты, всё знаем!
– Это правда. Только бы слухи об убийстве не распугали публику, тем более, что ничего еще не доказано. А артисты, приехавшие на гастроли, очень хорошие и заслуживают лучшего приёма, – вздохнула Яна.
– Значит, вы их все-таки знаете?
– Моя мама служила в театре.
– Ага, значит, я не потерял нюх. Не зря почувствовал, что вы имеете какое-то отношение к театру, – стрельнул глазами в ее сторону водитель.
– Вы профессионал, – решила подбодрить его Цветкова, и в это время у нее зазвонил телефон. – Извините, я должна ответить. Клавдия Ильинична, что случилось?
– Яночка, у нас тут опять цейтнот. Нет-нет, спектакль не снимают. Но играть-то некому, поэтому мы вызвали очень талантливую девочку, студентку театрального училища. Ее зовут Наташа Половинкина. Яночка, можешь ее встретить с поезда и привезти в театр? – попросила Клавдия Ильинична.
– Конечно, я встречу.
Яна ясными невинными глазами посмотрела на водителя.
– Планы поменялись. Мы не едем в театр, мы едем на железнодорожный вокзал.
– Да куда скажете! – легко согласился таксист. – За ваши-то деньги…
До вокзала они доехали с ветерком.
– Вас подождать? – спросил водитель.
– Если можно. Сейчас я девочку встречу, и поедем в театр.
Яна выскочила из машины и поспешила к табло прибытия. Поезд из Москвы прибывал на вторую платформу через несколько минут. Яна замешалась в толпу встречающих и набрала телефон студентки, который ей продиктовала Клавдия Ильинична.
– Наташа? Здравствуйте, меня зовут Яна. Я вас встречаю. Стою за турникетами. Я – высокая блондинка, в ярко-розовом пуховике. Думаю, вы меня заметите.
– Хорошо, спасибо большое. Я тоже высокая блондинка и тоже в ярком пуховике, – засмеялась Наташа.
Поезд остановился, из него повалила толпа пассажиров с чемоданами и сумками. Яна вытянулась в струнку и начала всматриваться в красивых молодых женщин. Неожиданно ее взгляд остановился на мужчине в клетчатой кепке и в очках в толстой оправе. Что-то зацепило ее в незнакомце, и она принялась за ним наблюдать. Внезапно Яну просто жаром обдало. Ей показалось, что именно этот человек угостил чаем с отравой и закрыл в подвале. Она не была уверена на сто процентов, но он был очень похож. Ноги сами понесли Яну за ним. Она даже не сразу заметила, что рядом с мужчиной в кепке вышагивает длинноногая блондинка в жёлтом пуховике.
«Неужели Наташа Половинкина? – подумала Яна, бросаясь следом. – И с ней этот тип?! Вот и связь! Он травит артистов в театре, теперь взялся и за Половинкину! А заодно и за мной следил. Может, потому, что я тоже имею отношение к театру?»
Яна, пытаясь оставаться незаметной, последовала за ними. А уж когда увидела машину, на которой этот мужчина приехал, все сомнения Яны рассеялись. Она, конечно, не помнила номер машины, но цвет и марка совпадали.
– Надо же что-то делать. Он ее сейчас увезёт – и всё, – запричитала Цветкова.
Мужчина уже открыл перед девушкой дверцу, когда на него налетела высокая женщина и принялась избивать его лопатой, которую минутой раньше отобрала у дворника.
– Ну вот и всё! Я достала тебя! – кричала она.
Глава 18
Следователь Ольшанский Пётр Иванович снял очки и потёр уставшие глаза. Напротив него сидели его друг Мартин Вейкин и очень эксцентричная особа Яна Цветкова, с которой следователь уже имел честь познакомиться в ее предыдущий приезд в город на Неве. Нос Цветковой был разбит – только так удалось ее утихомирить и оттащить от несчастного, которого она избивала лопатой. В отделении полиции Яна воспользовалась своим правом одного телефонного звонка и позвонила Мартину. Тот сразу приехал.
– Я уже вник в суть дела, – сказал Пётр Иванович. – Гражданка Цветкова спасала гражданку Половинкину от маньяка, которого хотела если не убить, то явно покалечить. В ходе разбирательства выяснилось, что гражданка Половинкина оказалась вовсе не Половинкиной, а Дарьей Соколовой, а мужчина не маньяком, а ее отцом Соколовым Валерием Павловичем. Вред здоровью нанесён несерьёзный, но человек сильно испугался. Вообще-то налицо хулиганство, побои…
– А смягчающие обстоятельства? – спросила Цветкова.
– Это какие же? – заинтересовался Пётр Иванович.
– Он был очень похож на человека, который напал на меня. Да еще и машина такая же.
– То есть он виноват тем, что якобы похож на преступника! – всплеснул руками следователь.
– Артистов ТЮЗа кто-то травит, а тут я вижу, что преступник идёт с актрисой нашего театра! Вот и подумала, что…
– А с чего вы решили, что Дарья Соколова – актриса? – перебил ее Петр Иванович.
– Половинкина описала себя как высокую блондинку в ярком пуховике. Все совпало! Я же никогда до этого момента ее не видела. Я была уверена, что это она. – Яна выглядела очень расстроенной.
– Наверное, вы рассчитывали получить грамоту от полиции за бдительность и поимку особо опасного преступника? – В глазах следователя промелькнуло подобие улыбки.
– Обойдусь! Я испугалась за Половинкину. Я поняла, что если сейчас упущу девушку, то ее могут также отравить.
– Смягчающим обстоятельством может служить то, что Яна подверглась нападению, получила психологическую травму и, естественно, ей могло что-то показаться. Те люди должны войти в ее положение и понять, – подал голос Мартин.
– Вот и поговори с ними, чтобы они не заявляли на Яну, а ты оплати им лечение и моральный ущерб, – согласился следователь.
– Уже поговорил и всё уладил, – ответил Мартин. – Я готов внести любой залог за Яну.
– Залог не потребуется, если всё решилось миром. Ведь дело улажено?
– Улажено, – кивнул Вейкин.
– Значит, свободны.
– Спасибо тебе, Петя.
– Спасибо твоим финансам, Мартин. Я бы хотел обратиться к госпоже Цветковой. Можно, сударыня?
– Не юродствуйте, сударь, – шмыгнула разбитым носом Яна.
– Вы должны были встретить на вокзале Наталью Половинкину, однако пошли по ложному следу. Но Половинкина до театра так и не добралась. Артисты волнуются. Они думают, может, она вообще не выехала из Твери.
– Как не выехала? Я же с ней говорила по сотовому, когда она уже подъезжала к вокзалу, – сказала Яна.
– Вот именно. И в Твери подтвердили, что девушка уехала в Санкт-Петербург. Сотовый ее не отвечает, ни в театре, ни в гостинице она не появилась. Обычно трое суток ждут, но тут пошли навстречу и объявили в розыск сразу.
У Яны даже лоб вспотел.
– Это я виновата. Я была уверена, что ее спасаю, а получилось, что, наоборот, проворонила. И где же она?
– Ищем, – вздохнул Пётр Иванович.
– А со мной что? – спросила Цветкова.
– А вы идите домой и постарайтесь не попадать ни в какие истории. Хотя пожелание это чисто риторическое. Даже на Мартина рассчитывать не приходится, вы как-то умеете извернуться и улизнуть и из-под его опеки.
– Не на ключ же мне ее закрывать, – буркнул Мартин.
– Неплохо бы, – откликнулся Ольшанский.
Выйдя из полицейского участка, они увидели Соколова с дочерью. Те стояли у своего автомобиля. Мартин отметил, что номера на машине не совпадают с номерами автомобиля похитителя Яны. Впрочем, они могли быть и поддельными.