думаю, Валерий Павлович испугался. А может, и соскучился уже по острым ощущениям. План Стефании Сергеевны – вызвать у тебя ревность, чтобы ты сама бросила Мартина, – ей нравился, но Настя не верила, что от такого мужчины, как Мартин, можно отказаться, находясь в твёрдом уме и трезвой памяти. Поэтому она попросила Соколова посерьёзнее повлиять на тебя.
– Это как? Убить, что ли? – оторопела Яна, в мгновение потерявшая аппетит.
– Нет, – рассмеялся следователь, – до этого не дошло. Убивать тебя она не просила. Только покалечить, чтобы ваши шансы уравнялись, – хитро посмотрел на нее следователь.
– Как мило, – ответила Яна. – А давай все-таки выпьем! Шампанского, – вздохнула Цветкова.
– Наконец-то! А то сидим как не родные, – обрадовался Пётр Иванович. – Девушка, принесите моей даме лучшего шампанского, а мне еще вина.
– Я смотрю, шикуешь? Значит, неплохо платят в следственных органах, – заметила Цветкова.
– Не жалуюсь, – усмехнулся следователь.
– И как меня хотели покалечить? – продолжала расспросы Яна.
– Вариантов у Насти было много – от запугивания и перелома конечностей до обливания кислотой, – с аппетитом поедая салат, ответил Ольшанский. – Всё, что приходит в голову сумасбродным тёткам.
– А что приходит в голову маньяку? – спросила Цветкова.
– А вот это интересно! – рассмеялся Пётр Иванович. Он немного покраснел и расслабился.
Яна почему-то подумала, что ему хватит пить, но вслух произнесла совсем другое:
– А что тебя, Петя, так веселит? Я не совсем понимаю.
– Извини, если обидел тебя. Я не над тобой смеюсь, а так… от общей приятной обстановки. Я впервые с такой красивой женщиной в ресторане. И не смотри на меня так, это правда.
– Ну да. Еще скажи: хорошо, что никто не умер, – несколько смутилась Яна.
Цветкова жила не первый год на белом свете, и всеми нервными окончаниями чувствовала, что Пётр Иванович ей явно сигнализирует о своём игривом настроении. На самом деле Яна только на это и надеялась. Никакие чувства ни от одного мужчины в мире, кроме Мартина, ей были абсолютно не нужны.
Ольшанский выпил еще вина, снова плотоядно посмотрел на Цветкову.
– Валерий Павлович согласился помочь Насте, но не из чувства долга перед ней, а скорее, чтобы себя повеселить. И он решил запугать тебя до смерти. От Насти он знал про гастроли тверского ТЮЗа и про то, что с артистами должна приехать ты, и решил навести в театре ужас. Он устроился в театр разнорабочим под другим именем и…
– Так эти смерти – его рук дело?! – ахнула Яна.
– Да. Показания он уже дал. Сейчас всё проверяется. Вот таким образом наш «наблюдатель» развлекался.
– И это всё для того, чтобы мне сделать плохо?! – побледнела Яна.
– Эй-эй, ты на свой счёт всё не бери. Велика честь! Шучу. Ты – умная женщина, я это чувствую. Меня только такие и возбуждают. – И следователь подмигнул Цветковой, но она сделала вид, что этого не заметила.
– Он же извращенец! Этими убийствами тешил свою больную психику, – заметила Яна.
– Я и говорю… Официант! Еще вина! О чем я? Ах, да… Еще раз повторю, что ты – очень сообразительная женщина. Конечно, всё так и было. Со слов Соколова, он и сам от себя не ожидал таких жутких фантазий, а когда всё стало получаться и его никто не заподозрил, у него крылья выросли за спиной. Понятное дело. Топор нашел мясника…
– Интересно, что он хотел сделать со мной? Это так и осталось тайной? – Яна пригубила шампанское.
– Отнюдь! Этот человек совершенно спокойно признался, что собирался тебя убить. Избавить Настю от твоего присутствия. Но это его личная инициатива, Настя его об этом не просила.
– Он следил за Мартином и Вероникой, знал, что я туда приеду, чтобы увидеть их эротическую сцену. Судя по всему, он и бросил муляж гранаты. Да и меня взял тёпленькую. Я была в таком диком душевном раздрае, что даже не очень его запомнила.
– Да, ты потеряла хватку в тот момент, и преступник этим воспользовался, – кивнул Пётр Иванович, которого слегка повело в сторону, но он удержался на стуле. – Я сегодня весь день был голодный, а тут такое хорошее вино.
– Понимаю, – кивнула Цветкова. – Так, может, больше не надо?
– Как не надо? Замечательное же вино! Мы здесь вдвоём. Расслабляемся. Хорошая обстановка. Приятная музыка. Да и маньяки все пойманы. Всё закончилось.
– Закончилось, – как эхо повторила Яна. – А что теперь будет с Настей? Ее посадят?
– Интересный вопрос, – хихикнул Пётр Иванович. – Она шесть лет в аду провела – и теперь в тюрьму?! Хотя тюрьма Насте раем покажется. Извини! Состояние здоровья не позволит ей сидеть в тюрьме. Естественно, ее признают недееспособной. Мол, сама не ведала, что творила, – сказал следователь.
– Ты тоже так думаешь?
– Я думаю, что это преступление из ревности. И, конечно, Настя всё понимает. Своими руками не могла ничего сделать и наняла очень опасного человека. Но доказательств, что она хотела убить тебя, на самом деле нет. Стоит ли ее сильно наказывать? Столько смягчающих обстоятельств. Я думаю, Мартин тоже будет просить тебя быть снисходительной.
– Меня?! – ахнула Яна.
– Настя покушалась именно на тебя, и если ты официально подтвердишь, что не имеешь к ней претензий, ей это поможет. Давай за нас! – предложил Пётр Иванович.
– Давай.
– Яна, я хочу тебе сказать… Ну вот, храбрился, храбрился, а как до дела дошёл, все слова забыл. И это при моей-то профессии. Яна, ты мне очень понравилась еще в момент нашей первой встречи. Помнишь, нас Мартин представил друг другу? Я тогда сразу обмер – какая эффектная женщина! Я не мог тебя забыть. И вот ты опять в Питере…
– Пётр, давай не будем, – начала было Цветкова, понимая, что весь этот антураж должен привести к логическому завершению, но следователь ее перебил:
– Нет, Яна, не прерывай меня! Такой случай! Я должен им воспользоваться. Я же знал, что ты с Мартином. А уж с ним соревноваться – себе дороже. Хотя вокруг него одни проблемы, и сам он с ними не разберётся. Вернувшаяся с того света жёнушка, которой теперь и самой грозит наказание или психушка. Зачем тебе всё это? Он – женатый человек. А ты – самая красивая и умная женщина. Ты любишь Питер. Я – коренной петербуржец, умом не обделён, не женат. Никаких бывших жён не объявится, это я обещаю. У меня трёшка, машина, дача, и я для тебя сделаю всё! – Пётр схватил ее за руки и принялся покрывать поцелуями.
– Пётр Иванович, прекратите! – испугалась Цветкова.
– Яна, ну зачем тебе Мартин? Он же… он же… Бедовый он мужик, понимаешь? Ты никогда не будешь с ним счастлива! Он безумно нравится женщинам. Ты же не такая, как все! Со мной-то спокойнее! Мартин очень отчаянный, он постоянно выполняет какую-то опасную работу. Ты же не захочешь стать вдовой преждевременно? Нет? Вот и славно!
Пётр Иванович повалился перед ней на колени и принялся что-то доставать из кармана. Внезапно его повело, он начал вставать, опёрся о стол, и тот завалился набок. Пётр Иванович не удержался и рухнул на окно, которое тут же треснуло и разлетелось. Ольшанский отшатнулся и завалился на дорогую крутящуюся стойку с десертами, которые полетели во все стороны.
После этого он свалился кулём на пол и затих.
Глава 20
Мартин прибыл на место происшествия через двадцать минут. Ресторан был закрыт, там наводили порядок – убирали разбитое стекло и посуду, меняли скатерти, мыли пол. Бледная Яна примостилась на краешке дивана в углу. Рядом, свернувшись калачиком, мирно посапывал раскрасневшийся Пётр Иванович, аккуратно перенесённый с грязного пола. Время от времени он то хныкал, то причмокивал. Не хватало только чепчика, соски и бутылочки с молочком в руках доброй няни.
Высокий, в черных брюках и чёрной кожаной куртке, Мартин выглядел очень впечатляюще. Кудрявые волосы находились в творческом беспорядке, а тёмные глаза горели обеспокоенным пламенем. Видимо, поняв, что ничего страшного не произошло, он несколько расслабился.
– Ого! А у вас тут всё… в шоколаде, – произнёс он.
Яна поднялась и сделала несколько шагов навстречу Мартину.
– Привет…
– Ты как, дорогая? – Он заключил ее в объятия.
У Цветковой перехватило дыхание от его запаха, такого родного и знакомого.
– Тут вот Пётр спектакль устроил… Он спит как убитый, а у меня денег не хватило, чтобы весь этот разгром оплатить, – Яна повела рукой. – Он тут такого натворил, просто как Мамай прошёл, честное слово. Извини, но я не знала, кому еще позвонить…
– О чем ты, малышка?! Ты и должна была мне позвонить. Сейчас всё уладим.
Мартин улыбнулся метрдотелю, и они завели разговор о мирном урегулировании конфликта и возмещении нанесённого ущерба. Яна наблюдала за тем, как метрдотель-девушка, намного моложе ее, с восхищением смотрит на Мартина.
«Вот-вот, и так будет всегда! Все женщины теряют от него голову и пытаются соблазнить. И я никогда не буду уверена, что однажды он не поведётся на их уловки. А от твоих вопросов: «чего смотришь?», «чего улыбаешься?», «где ты был?» он когда-нибудь устанет, и между вами начнёт возникать стена», – пронеслось в голове у Цветковой.
Между тем Мартин расплатился и вернулся к Яне. Ольшанский продолжал мирно похрапывать.
– Яна, всё улажено. Эх, не предупредил я тебя, что с Петей нельзя пить, он умеет расслабляться. Просто я не думал, что вы будете встречаться вот так, вдвоём. Кстати, а что вы тут отмечали?
– Шампанского всем! – вдруг выдал не просыпающийся следователь.
– Окончание этого дела, – туманно ответила Яна.
Тёмные глаза Мартина, казалось, проникали ей в душу.
– Ты мне что-то недоговариваешь.
В это время к ним подошла официантка и подала Яне коробочку.
– Ваше кольцо. Видно, вылетело из кармана вашего кавалера. – Она призывно, как показалось Яне, посмотрела на Мартина и протянула ему визитку. – Возьмите, пожалуйста, визитку нашего заведения. Тут и мой телефон, если что. Корпоратив, мальчишник…
– Вы мне льстите, – рассмеялся Мартин, но визитку взял, и Яна отметила этот факт.