Снова за больную руку! Да какого сурха⁈ За что-то другое взяться что ли нельзя⁈
— Ради всего святого, что здесь происходит⁈ — закричал я, пытаясь перекрыть звуки творящегося вокруг хаоса.
— Господин, — Оркис наконец смог нормально вдохнуть. Резко оттеснил меня к стене, не давая рвущимся наружу рабам столкнуться со мной. — Нужно срочно уходить. Никс со своими людьми сдерживает его. Но лишь пока, никто не знает, насколько их хватит!
— Да о чём ты говоришь⁈ — взорвался я.
Поток рабов резко иссяк, на входе в шахту нас неожиданно осталось только двое. Мужчина резко выдохнул, вытер рукой запылённое серое лицо. Заговорил уже на нормальной громкости:
— Сказалось повышение скорости выработки, господин. Кажется, один из боковых глубинных штреков затронул пустоту, где спал горный червь, — голос Оркиса дрогнул.
А у меня волосы встали дыбом, и вся кожа покрылась мурашками. Внутренности мгновенно сковал холод. Кто такой горный червь, я помнил из сказок и легенд, что любил читать мне отец. Да и в госпитале байки про них рассказывали нередко. Это существо могло достигать трёх десятков метров в длину и быть около двух метров в диаметре! Пасть горного червя усеяна пятью круговыми рядами мелких шипастых зубов, способна дробить камни и по размерам была равна диаметру. Незащищённые человеческие тела ничего не могли ей противопоставить. Он перемалывал даже одоспешенных воинов, ведь каждый из зубов рос в течение десяти лет и представлял собой неогранённый и чрезвычайно острый алмаз, камень редкой плотности, так ценившийся в ювелирном деле.
Как вообще Никс способен сдерживать подобную тварь⁈
В памяти сама собой всплыла усмешка этого большого уверенного в себе мужчины. Прямо сейчас передо мной вставал серьёзный выбор: либо оставить отряд Никса, который, судя по всему, занимался по жизни охраной или битвами, на произвол судьбы, либо вмешаться. И пусть я был знаком со «львом» меньше суток, мне претило бросать своего человека! Только вот что я мог поделать? Поднял остановившийся взгляд на Оркиса. Управляющий неловко переминался с ноги на ногу и чуть нервно поглядывал то в сторону выхода, то в сторону штрека, как будто оттуда в любую секунду мог появиться горный червь. Мне же доставались его умоляющие взгляды, явно намекающие на то, что оставаться и дальше так близко к проблемному штреку опасно.
И я его понимал, меня самого трясло как ту беловолосую, руки отказывались слушаться. Я почувствовал собственное бешеное сердцебиение, болью отзывающееся в груди, в ушах зашумело, меня постепенно накрывала паника. Мой мир вновь рушился, я не был готов к такому повороту событий. От охватившего напряжения, не мог нормально дышать, лёгкие как будто что-то сжало, не давая им распрямиться.
И вдруг дрожь, что сковала мои руки, неожиданно начала ощущаться не внутри, а как будто снаружи, на коже. Покалывание на грани терпимой боли прокатилось по голове, приподнимая волосы, спустилось от плеч до кончиков пальцев ног.
Оркис, что верно оставался рядом со мной, вдруг отскочил в сторону, творя защищающие божественные знаки.
— Даст меня пожри и не подавись! — прохрипел он, во все глаза уставившись на меня.
— Что? — пытаясь сдержать охватившую меня дрожь, я дёрнулся было в сторону управляющего, но мужчина резко отшатнулся. — Да в чём дело, Оркис⁈
— Ваши глаза! — вскрикнул он. — И руки!
Увидеть свои глаза я не мог, да и не желал. Но руки приподнял, с полнейшим непониманием глядя на пробегающие по коже голубоватые разряды молний. Видимо, с лицом творилось что-то подобное.
— Значит, я действительно маг, — выговорил, чувствуя, как перекашивает лицо в странной гримасе, сочетающей в себе ухмылку, недоумение и боль. — Это были не случайности… Боги не просто наблюдают!
Я расхохотался, Оркис смотрел на меня как на сумасшедшего. В какой-то мере так и было, здравых мыслей в моей голове явно не осталось. Они там просто не помещались, потому как всё пространство внезапно заняла странная распирающая меня мощь. Казалось, если я не найду способ выпустить вдруг образовавшуюся внутри меня энергию, то моё тело просто разорвёт.
— Куда⁈ — прорычал я, плохо справляясь с речью. — В каком штреке червь⁈
— Самый правый, — сипло выдохнул Оркис.
Видев лишь один выход в данной ситуации, я со всех ног бросился вперёд, спускаясь в боковой правый штрек.
Глава 7Бой
Я стремительно ломанулся в указанном направлении. Не рассчитав скорости, не вписался в поворот и зацепил плечом каменную стену. Зашипел от боли, схватился здоровой ладонью за ушибленное место, но продолжил путь в том же темпе, только на этот раз уже помогая себе руками. Каменный коридор был скудно освещён закреплёнными у потолка факелами.
Через несколько секунд понял, что ошибался, считая шахты опустевшими: часть рабов всё ещё была в штреке, они с безумными криками пробегали в сторону выхода мимо меня, даже не замечая, кто перед ними.
Вдруг земля как будто сама ударила мне в ноги. Кулем свалившись, больно ударился боком о породу. Глаза и нос тут же забило мелкой пылью, посыпавшейся с потолка.
Я захрипел, закашлялся, пытаясь избавиться от каменной крошки в глотке. Кое-как протёр глаза, судорожно огляделся: балки, что поддерживали свод штрека, натужно заскрипели, некоторые из них согнулись. Меня окатило холодным потом от одной только мысли, что они не выдержат нагрузки и сломаются, похоронив всех нас тут заживо.
Неожиданно раздавшийся грохот заставил меня вздрогнуть и подскочить на ноги. Резко обернувшись на звук, я увидел несущееся на меня облако пыли с той стороны, где был вход в шахты. Сильный поток ветра резко наклонил, а затем и затушил пламя ближайших факелов. Видимо произошёл обвал основного входа. Оставалось надеяться, что он небольшой, и мы сможем выбраться, когда пойдём обратно. Или Оркис и компания успеют его разобрать ко времени нашего возвращения. А вернуться я собирался твёрдо — помирать тут в мои планы никак не входило.
Рассуждал обо всём этом я уже на бегу, стремительно отдаляясь от пылевого облака — не хотелось снова нахлебаться этой каменной дряни и выплюнуть собственные лёгкие на пол. Рефлекторно отметил, что теперь даже при малом малодушном желании повернуть обратно, такой возможности у меня не было, поэтому я отбросил мысли об отступлении и устремился дальше по дрожащему штреку.
Длинный каменный коридор петлял и извивался, лёгкие начали гореть, а мышцы забиваться: давно мне не приходилось совершать подобный марш-бросок. Поэтому появившаяся из-за очередного поворота клетка с платформой шахтёрского лифта была мне даже в радость. Добежав, я на несколько секунд согнулся вдвое и упёрся руками в дрожащие колени, пытаясь перестать дышать как загнанная лошадь. Сглотнул, смачивая пересохшую глотку.
Выпрямившись, быстро осмотрелся: лифт представлял собой небольшую деревянную платформу с перегородками высотой примерно по пояс. Дальше шёл каркас из металлической решётки высотой в полтора человеческих роста. Вся эта конструкция приводилась в движение по толстой массивной цепи лебёдкой, спуская рабочих на нижние уровни шахты или поднимая шахтёров оттуда.
Сейчас около лебёдки трясся крупной дрожью один из незнакомых мне рабов в запылённой изорванной робе. Его блуждающий взгляд был направлен вниз в шахту лифта. Откуда-то из-под поднятой платформы отчётливо были слышны крики, звон металла, грохот камня и странный низкочастотный рык. Звук был как будто едва на грани слышимого, но при этом крайне неприятно давил на голову.
Недолго раздумывая, я в два прыжка оказался на платформе, крикнул дрожащему рабу:
— Спускай меня!
Но тот как безумный отшатнулся от лебёдки, судорожно замахал руками и замотал головой. Попытался что-то произнести, но у него так тряслась челюсть, что ни одного членораздельного звука не получилось.
Во мне тут же вспыхнула ярость пополам с раздражением. Не его же самого я заставляю вниз лезть! Всего-то лебёдку покрутить в относительной безопасности! В одно мгновение оказался рядом с мужчиной, схватил его за узкие костлявые плечи и встряхнул изо всех сил.
— Ты будешь выполнять то, что я говорю, иначе прикажу выпороть! — сунул ему под нос руку с печаткой барона. — Слушай приказ господина! Сейчас же спусти меня вниз! И дождись, пока не вернусь! Выход наружу засыпало, один ты на поверхность всё равно не выберешься!
Не знаю, что именно из сказанного, а, точнее, переданного рыком, на него подействовало, но в тёмных глазах наконец мелькнуло осознанное выражение, он кивнул. Я вернулся к платформе, а раб бросился к лебёдке. Упёрся в винтовой аппарат, тот заскрипел, но пришёл в движение, цепь зазвенела, а платформа начала опускаться вниз.
Я ухватился за перила ограждения, чтобы не выпасть из шатающегося лифта. Хотел прижаться к решётке и посмотреть, что происходит подо мною, но тут платформу особенно сильно тряхнуло, я всем весом навалился на прутья, которые как-то слишком сильно прогнулись, поэтому пока умерил любопытство. Не хотелось бы при очередном толчке банально вылететь с платформы, выдавив решётку.
По мере снижения затхлый воздух штрека приобретал странный запах. Я никак не мог понять, чем пахнет, но казалось, что что-то горит. Рядом с точкой прибытия вонь стала практически невыносима, я пожалел, что успел поесть перед спуском, так как теперь булочки очень просились наружу.
Но вот платформа упёрлась в землю, я резко обернулся. В нескольких десятков метров от меня шла битва, тускло освещаемая чадящими плошками с маслом. Я видел блестящие от пота спины пяти воинов, по несчастью ставших рабами, а за ними ревела разверзнутая пасть с острыми сверкающими зубами. Сейчас я вживую глядел на неоспоримые доказательства всем тем байкам о том, что у горного червя вместо зубов были алмазы, острыми гранями выпирающие из плоти и выстроенные в несколько рядов по всей окружности огромного рта.
Рёв этой твари от низких и средних частот резко переходил в визг на запредельно высоких, заставляя щуриться и вызывая острое желание заткнуть уши. Казалось, что перепонки не выдержат такой дикой нагрузки, и моя голова просто взорвётся изнутри.