У Григория тут же возникла огромная масса вопросов. Каким таинственным образом бывшего НКВДешника занесло из Москвы в тёплый Крым? Как он попал в простую армейскую часть? Об этом парень не мог догадаться. Насколько он знал по личному опыту, такого случиться никак не могло.
«Зеки», с которыми парень общался в Асбесте, говорили совершенно другое. Обычно, проштрафившихся где-то «чекистов», просто расстреливали в своей же тюрьме. Никто не хотел, чтобы эти «расстриги» болтали на зонах о секретах спецслужбы.
Хотя, кто его знает? В нашей стране происходит всё, что угодно! Хоть на себя посмотри. Ведь каким-то неведомым чудом, сам он попал в элитную часть РККА. И это при том, что он сын «кулака» и, плюс ко всему, племянник «фашистской шпионки, изобличённой компетентными органами».
А вот, поди ж ты, всё так повернулось, что он оказался в Крыму, в школе армейской разведки. Как жаль, что по непонятной причине, всё там так быстро закончилось. Завершить своё обучение парень не смог.
Грамота от ВМФ
Военный аэродром, и его большая охрана территориально входили в состав Черноморского Флота. То есть, они подчинялись всем указаниям боевых адмиралов, независимо от того, чего это касалось? Будь, то войсковые, или ещё какие дела.
В это погожее, летнее время, мореманы, по давней традиции, проводили соревнования в гребле и по плаванию на открытой воде. Лётчики получили приказ по данному поводу. «Красные соколы» взяли под козырёк и отправили десяток солдат в Севастополь.
Командир не стал отвлекать от несения службы всё знающих, надёжных бойцов. Вместо этого, он составил команду из бывших «студентов» армейской спецшколы разведки. Не мудрствуя по данному поводу, он отобрал тех курсантов, кто заявил, что умеет грести. Посадил их в полуторку с брезентовым верхом и отправил по нужному адресу.
Там солдат разместили в казарме, стоящей в военном порту, и рассказали о том, что им предстоит впереди. После недели напряжённых занятий, их скромная шлюпка, вышла на старт.
Неожиданно для всех окружающих, Григорий и его сотоварищи, показали потрясший всех результат. Благодаря замечательно физподготовке, курсанты смогли компенсировать недостатки плохой техники гребли. За счёт недюжинной силы, они обогнали все экипажи со многих морских кораблей.
К удивлению все окружающих, их шестивёсельный «ЯЛ» занял первое место. Простые солдаты стали вдруг чемпионами на дистанции в один километр. За столь большую побёду, команде вручили почётную грамоту. В ней их воинской части выражалась благодарность командования. Чуть позже, намечались соревнования флота по плаванию по открытому морю.
С семилетнего возраста, Григорий добывал себе пропитание в речке, что протекала недалеко от деревни. Потом он переехал в Самару, и всё тёплое время, барахтался в Волге с другими мальчишками. Так что, во влажной среде, парень себя ощущал, словно рыба в воде.
Парень решил, что вполне подготовлен и может участвовать в подобной борьбе. О чём и доложил своему командиру. Потом, он с ужасом понял, что поступил весьма опрометчиво. Выяснилось, что расстояния оказались совершенно невероятной длинны – от пятнадцати до тридцати километров.
Так уж случилось, что парень сроду не плавал на такие большие дистанции. Раньше, когда он жил у дяди в Самаре, он лёгко перемахивал Волгу и тотчас, не давая себе отдохнуть, возвращался обратно.
В те времена, плотин на великой реке ещё не построили. «Рукотворных морей» не создали. Поэтому, ширина русла у города не превышала шестисот с чем-то метров. А это значительно меньше того то, что ему предстояло проплыть. Однако, отказаться ему было уже невозможно. Оставалось лишь снова отправляться на старт.
К сожалению парня, ни один офицер не спросил о подготовке Григория. Без тренировок группу пловцов посадили в маленький катер с дизельным двигателем. Отвезли на сто метров от берега и дали команду: – Пошёл!
Вместе со всеми, Григорий нырнул с невысокого борта. К своей искренней радости, он словно пробка вернулся назад, на поверхность волны. Оказалось, что солёное море держало его значительно лучше, чем родная пресная речка.
Парень слегка успокоился и облегчённо вздохнул: – «Выходит, мне не нужно стараться, чтобы держать себя на поверхности». – подумал он радостно: – «Так что, я устану значительно меньше, чем в Волге. Глядишь, мне повезёт, и я всё же смогу добраться до финиша».
Боец сразу понял, что не стоит ему вырываться вперёд. Нужно разделить свои силы на всю большую дистанцию: – «Главное сейчас не частить. Я должен держаться в общей группе пловцов. Там будет видно, чем всё закончиться?»
Он совсем успокоился и направился вслед за матросами, замечательно знавшими данный маршрут. Скоро, он совершенно подстроился под размеренный ритм, в котором плыли все остальные спортсмены. Парень втянулся в него, как в монотонную большую работу.
Их группа, никуда не спеша, продвигалась вдоль побережья Южного Крыма. Вот только Григорий ничего не видел вокруг. Он постоянно следил за мельканием рук моремана, к которому прицепился в кильватер.
Так он и плыл, постепенно утрачивая чувство расстоянья и времени. Все мысли куда-то бесследно исчезли. Осталась только одна, самая важная: – «Главное, не отстать от ведущего. Нужно держаться за ним».
Сколько шли состязания, Григорий потом не мог ничего сообщить. Он помнил только один прекрасный момент, когда его онемевшая, почему-то, ладонь наткнулась на бок флотской шлюпки.
Он с облегчением понял, что, наконец-то, добрался до финиша. Парень тотчас прекратил работать руками и двигать ногами. Он совершенно расслабился и замер, лёжа пластом на воде. Сил у него хватало только на то, чтобы чуть поднимать лицо над поверхностью моря и втягивать воздух в себя.
Матросы командирского «ЯЛа» перегнулись за борт. Подхватили парня подмышки и словно мешок втащили в лёгкое судно. Как тряпичную куклу его посадили на широкую гребную скамейку. Укрыли одеялом из байки и сунули в руки железную кружку со свежезаваренным чаем.
Лишь после этого, пловец неожиданно понял, что он чрезвычайно замёрз. Стараясь согреться, Григорий стал торопливо прихлёбывать крепкий, горячий напиток. Спустя пять минут, он вдруг осознал те слова, что ему сказали матросы. Оказалось, что он занял третье место в плавании на пятнадцать км.
За такой результат Григорий был отдельно отмечен высоким начальством. Так он получил ещё одну, в этот раз, уже персональную, почётную грамоту. Плыть на другие дистанции боец отказался. Он честно сказал, что не сможет пройти таких больших расстояний, и был с почётом отправлен в свою военную часть.
После триумфа солдата прошло всего несколько дней. Затем, всё вокруг враз изменилось. Счастливая мирная жизнь внезапно закончилась. Все планы и чаяния советских людей рассыпались в прах.
Разразилась Великая Отечественная Война против Германии и всех её сателлитов. А в их числе, в тот момент, состояли все страны «культурной» Европы. Затем, к проклятым фашистам подключились войска Японии и других ярых врагов СССР.
Часть II. Война
Консервы
Григорий находился в плену с начала июля 1942-го. За три долгих года он побывал в разных местах фашистской Германии. Во всех лагерях парень встречался с бойцами, которые попадали туда значительно позже, чем он.
Совершенно естественно, что Григорий хотел услышать о том, что происходило на родине за прошедшее время. К сожалению парня, его друзья по несчастью, сами мало что знали.
Каждый видел только малую часть из всей обстановки на фронте. Мол, привезли меня из деревни в такое-то место. Дали «мосинку» в руки, показали, как из неё нужно стрелять, и бросили против отлично обученных фрицев.
Как говорила статистика, столкновенье с противником всегда вызывало большие потери в войсках. Оказавшись на передовой линии боя, солдат, в среднем, жил всего одну схватку.
Многие гибли в первой атаке на укрепленья фашистов. Кому-то удавалось сражаться целые сутки, а то и пару недель. Только очень везучие люди, вроде Григория, могли кое-что, потом рассказать.
Правда, говорить людям о том, как гибли товарищи рядом и, как ты убивал мерзких фрицев, никому не хотелось. Уж очень противно и страшно им было всё вспоминать: свист пуль, оглушительный грохот разрывов, а вокруг множество мёртвых, изувеченных тел друзей и врагов.
Краснофлотцев фашисты в плен почему-то не брали. Их убивали на месте. Пойманных красноармейцев кормили ужасающе плохо. Немецкие изверги так составляли рацион своих пленных, чтобы они, как можно скорее, умирали от истощения физических сил.
Миска похлёбки из брюквы на день, говорила сама за себя. К ней прилагался кусочек некоего подобия хлеба, похожего больше на глину. На столь «сытных» харчах, простой человек мог продержаться чуть более месяца.
Григорию весьма повезло. Он сразу попал в рабочий концлагерь. Там наших пленных бойцов сдавали внаём местным жителям в качестве тягловой силы. Иногда среди бюргеров попадались сердобольные люди. Они понемногу подкармливали своих батраков.
Постоянное ощущение голода накладывало свой отпечаток на все стороны жизни пленённых солдат. Все их разговоры быстро сводились к воспоминаниям о какой-то еде. Даже если это касалось того ужасного времени, когда они находились на фронте.
Пехотный полк, в котором служил Анатолий, медленно продвигался вперёд. Во время тяжёлых боёв, старшина отстал вместе с обозом и полевой кухней их многочисленной роты. Так что, его подопечным пришлось голодать двое суток подряд.
Сухари, лежавшие в вещмешках для подобного случая, давно уже кончились. Встречные городки и деревни были дотла сожжены проклятыми фрицами. Вместо жилья попадались кирпичные печи, одиноко стоящие на больших пепелищах.
Всюду торчали остовы разрушенных зданий. Но сколько бойцы не лазали по пыльным развалинам, они не смогли найти ни крошки съестного. Вокруг не виднелось ни единой души. Не у кого было спросить даже корочку хлеба. Так и шли себе дальше с пустыми желудками.