К полудню, рота дошла до середины чистого поля. Там обнаружился вражеский «Опель», съехавший в неглубокий кювет. Мелкий снаряд влетел немецкой машине под низ радиатора.
Слабенький взрыв разворотил моторный отсек и кабину, но задняя часть осталась в полной сохранности. Даже старый брезентовый тент, как прежде висел на металлических дугах. Его лишь слегка посекло десятком осколков.
Лейтенант подозвал Анатолия и велел обыскать грузовик. Боец осмотрел задний борт. Убедился, что от него не тянется проволока к натяжному взрывателю. Напряжённо вздохнул и аккуратно подвинул полог в сторонку. На его счастье, ничего не случилось.
Приподнявшись на цыпочки, разведчик взглянул в кузов машины. Там он увидел деревянные ящики с непонятными надписями. Поблизости не было опасных предметов, приведённых в боевую готовность.
Анатолий слегка успокоился и продолжил осматривать нежданный трофей. Он осторожно открыл замки по бокам. Откинул задний борт деревянного кузова и аккуратно поднялся наверх.
Смирив своё любопытство, другие солдаты стояли чуть вдалеке от брошенного автомобиля. Все думали приблизительно так: – «Кто его знает, что там придумали фрицы? Одна часть машины не заминирована, но тронешь что-то другое, раздастся оглушительный взрыв. Тогда убьёт всё живое вокруг».
Как назло, во всей третьей роте не осталось сапёров. Поэтому, пришлось действовать старым дедовским способом. Двое крепких ребят, связали два десятка ремней, снятых с голодных друзей.
Один конец прикрепили к ближайшему ящику. Отошли на длину всей «верёвки». Залегли в неглубокой канаве и мощным рывком стащили контейнер на землю. К счастью, ничего не случилось.
Убедившись, что всё по-прежнему тихо. Они подтащили добычу к себе, и сапёрной лопаткой поддели тонкие доски. Послышался скрип вытаскиваемых длинных гвоздей. Следом раздались громкие крики: – Консервы!
Дальше дело пошло веселей. Тем же макаром быстро «разгрузили» машину. Снятые с кузова, ящики поодиночке отнесли в разные стороны метров на тридцать и с большою опаскою вскрыли. Везде нашлись только банки, украшенные заковыристой надписью неизвестно на каком языке.
Среди них, не было видно ни свастики, ни фашистских орлов, ни угловатых готических букв. То что, слова не немецкие, все поняли сразу. Вот только, какая там речь и о чём говорилось, никто, конечно, не знал. Молодой лейтенант, долго разглядывал текст. К своему сожалению, он так ничего и не понял и не смог сообщить что-то дельное.
По команде начальства, добычу тотчас разделили между всеми солдатами. Каждому воину досталось по две упаковки. Вынув ножи из мешков, бойцы вскрыли жестянки, и отогнули круглые зубчатые крышки.
Внутри оказалась непонятная желеобразная смесь непривычного белёсого цвета. В глубине студёнистой массы виднелись полоски волокон, похожих на мясо отваренной птицы.
Все осторожно принюхались и немедля учуяли ароматы съестного. После большой голодовки, он показался таким упоительным, что даже головы у всех закружились.
Красноармейцы втянули в себя воздух поглубже. К своему удивлению, они сразу узнали приятные запахи. Аромат навеял мечты о домашнем бульоне, сваренном из только что, зарезанной курицы.
– Голод не тётка, блинами тебя не накормит! – говорила народная мудрость. В этом же случае, её можно было перефразировать так: – Сколько не смотри на еду, а сыт ею не будешь.
Поэтому, один солдат зачерпнул ложкой немного консервированного кем-то продукта и с ощутимой опаской отправил в распахнутый рот. Задумчиво всё прожевал. С удовольствием проглотил и сказал: – Это тушёнка из кочета! – после чего, он принялся есть с такой удивительной скоростью, что стало трещать за ушами.
Все остальные последовали такому примеру и ощутили во рту мягкий вкус молодого цыплёнка. Текстура у мяса напоминала нежные куриные крылышки. На зубах иногда тихонько хрустели тонкие косточки.
Бойцы живо умяли по одной большой банке. Немного подумали и принялись за вторую. Вскоре ложки достали до донышка быстро пустеющей тары. Вдруг, кто-то испугано вскрикнул: – Что здесь такое?
Все обернулись на восклицанье товарища. Красноармейцы увидели смущённого парня. В правой руке он держал нечто совсем непонятное.
– Ты где взял эту гадость? – спросил седой пехотинец, сидевший рядом с тщедушным солдатом. Тот носил небольшие очки в тонкой железной оправе. Благодаря своей щуплости, он выглядел семиклассником, одетым в мешковатую форму.
– В банке лежало! – жалобно ответил «пацан».
Старик взял странную вещь. Она весьма походила на куриное крылышко, очищенное от полупрозрачной пупырчатой кожи. К удивленью бойца, на тонком конце, оказалось, пять очень длинных суставчатых пальцев. Стараясь, что-то припомнить, пожилой человек помолчал и вдруг твёрдо сказал: – Это лапка лягушки.
Находившийся невдалеке, лейтенант поднял банку вровень с лицом. Лишь после этого, офицер разглядел мелкую латинскую надпись, которую он не заметил с первого раза.
– «Мade in France». – прочитал командир: – Сделано во Франции. – перевёл он вслух для других и с досадой добавил: – А всех этих французов в Европе зовут лягушатниками.
– Почему? – спросил кто-то, из сидевших поблизости.
– Потому, что они любят жрать болотных лягушек! – со злостью выкрикнул какой-то солдат: – Вот и сейчас, накормили нас этой гадостью.
От этих слов кого-то внезапно стошнило. Волна рыгающих звуков стремглав прокатилась по роте. Как по чьему-то приказу, содержимое всех солдатских желудков бурно плеснулось наружу.
Лейтенант поддался порыву, охватившему подчинённых бойцов. Так что и он не избежал той же участи. Злой, словно чёрт, командир поднялся на ноги и швырнул в чистое поле опустевшую банку из-под иноземной еды.
Стараясь не наступать в лужи рвоты, офицер вышел на узкий просёлок. Утёр губы ладонью и гаркнул на полную мощь: – Кончай привал! В колонну по два, становись! – хмуро глядя перед собой, он подождал, когда расстроенные донельзя, бойцы исполнят короткий приказ, и громко крикнул: – Шагом марш!
Голодные красноармейцы нехотя сдвинулись с места. Неспешно встали в затылок друг другу и нестройным порядком пошли по дороге. Они продвигались туда, где глухо гремели раскаты артиллерийских орудий.
Пани Ядвига
Один из знакомых Григория рассказал ему такую историю: – Всё происходило в то время, когда Красная армия освободила всю Украину, дотла разорённую фашистскими ордами. Войска СССР вышли со своей территории и вступили в соседнюю Польшу.
К удивленью советских солдат эта страна оказалась совершенно нетронутой вермахтом. Ведь «вельможные паны» не оказали большого сопротивления Гитлеру. Она все сдались всего через четырнадцать дней.
После чего, стали прекрасно сотрудничать с оккупационным режимом. В армию немцев добровольно вступило более полумиллиона поляков. Многие из них воевали на Восточном фронте Германии против «кровавых советов».
Красноармейцы продвигались вперёд и везде видели дорогие дома и большие усадьбы, полные прекрасных вещей. Нищие жители российской глубинки в недоумении разводили руками.
Все, как один говорили: – Всего у них было в избытке. И чего им ещё не хватало? Скорее всего, каждый из них хотел получить, что-то ещё. Например, огромный участок земли на плодородной Кубани и сотню, другую славянских рабов.
Отступавшие поляки и фрицы отчаянно сопротивлялись и упорно цеплялись за каждый рубеж. Наши дивизии уничтожали противника в тяжёлых, кровопролитных боях. Они неуклонно продвигались вперёд и занимали город за городом, село за селом.
Пехотный полк РККА наткнулся на сильно укреплённый район. Исполняя приказ руководства, он начал атаку, в ходе которой понёс ощутимый урон. Потери оказались такими большими, что после захвата позиций врага, победившую часть отозвали с передовой и отправили на пополнение личным составом.
Уцелевших военных, отвели не так далеко от линии фронта. Их разместили в скромном посёлке, смотревшимся так, словно и не было в мире войны. Всех поселили в домах местных жителей и дали кратковременный отдых.
По ближайшей округе шастали небольшие отряды недобитых фашистов и «польских панов», вставших на сторону Гитлера. Однако, в городок они не совались.
Патрули советских бойцов регулярно обходили все улицы. Так что, там было тихо. Лишь иногда доносились редкие выстрелы вражеских снайперов. Они хоронились в лесопосадках и били по тем бойцам, что решились пройтись по околице.
Оказавшись в такой безопасности, измученные в сраженьях солдаты отсыпались целыми днями. Время от времени, офицеры давали команду провести быстрый рейд по окрестностям.
Солдаты прочёсывали ближайшие заросли и уничтожали таящихся там «партизан». Затем, возвращались в небольшой городок. Чистили и ремонтировали боевое оружие. Приводили в порядок обмундирование, обветшавшее от продолжительной носки, и ждали того пополнения, что им обещали военачальники фронта.
Одно отделение разместили в просторном зажиточном доме, расположенном возле окраины. Большое хозяйство принадлежало крепкой, уверенной женщине лет сорока. Звали её пани Ядвига.
С её слов выходило, что муж этой дамы являлся поручиком Польского Войска. Защищая страну от нападения Гитлера, он геройски погиб ещё в 1939 году. Двое малолетних детей находились у бабушки, жившей на хуторе. Других родных у неё не осталось.
Кроме хозяйки, у дома крутилось три крупных собаки. Они охраняли обширный участок со множеством дворовых построек. Среди десятка сараев имелась конюшня на четырёх лошадей. Там же стоял хлев на десяток свиней, да пара вместительных птичников. Один был для кур, второй для гусей.
Большинство советских солдат прибыли в полк из российской глубинки. Деревенские парни с нескрываемой завистью смотрели на большое подворье и удивлённо пожимали плечами. Все недовольно ворчали, что невозможно одной крепкой женщине справиться с подобным хозяйством.
Для того, чтобы содержать всё в порядке, нужно иметь пять или шесть батраков. Тем более, как обмолвилась полька, у неё имелись поля, засеянные пшеницей и рожью. На них ведь тоже должен кто-то работать. Наверняка она нанимала около десяти человек.