Преемник Хрущева — страница 11 из 58

Авторитет т. Козлова Ф.Р. еще более упал, сообщали проверяющие, после того, как Президиум ЦК КПСС в постановлении от 3 мая 1954 года отметил, что «дело по обвинению Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других в измене Родине, контрреволюционном вредительстве и участии в антисоветской группе было сфальсифицировано во вражеских авантюристических целях».

Душа, конечно, рвалась и кипела у секретаря обкома партии, выслушивая подобные обвинения в разгроме «антипартийной группы, избиении кадров», зажиме критики и самокритики. Он-то знал то, чего не знали другие и вел себя так, как подобает, сохраняя человеческое достоинство, проявляя чувство самосохранения в обстановке, когда «накалялась» борьба за власть в кремлевских кабинетах. Ему, я так думаю, важно было устоять на центристской позиции. А тем, кто боролся за власть, за партийное лидерство, государственное руководство, важно было сохранить (до поры до времени) во властной вертикали способного и талантливого организатора, который не кривил душой, а главное, выходца из низов народа, как надежный щит и прикрытие, когда надо будет обратиться к массам, опереться на них, чтобы мобилизовывать на строительство «светлого будущего» – коммунизма. С уходом из жизни И.В. Сталина «трещина» в партийном аппарате разрасталась все больше и больше, она в конце концов и привела к разоблачению культа личности, от неё и начали размывать социалистические, национально-государственные устои союзной державы. Ощущение катастрофы туманило ум многих коммунистов. В связи с этим понятен ответ Ф.Р. Козлова, который он дал заведующему отделом партийных органов обкома Христофорову, когда тот доложил ему, что на собрании актива Московского района коммунисты высказали недоумение, почему Андрианов и другие не привлечены к ответственности за «ленинградское дело»? Он сказал, что Христофоров не смог обеспечить должную подготовку собрания актива. Ещё факт. На собрании областного партийного актива Ф.Р. Козлову прислали записку. В ней спрашивали: «Верно ли, что Андрианов исключен из партии и снят с работы; где он и кем работает?» Сказав, что Андрианов по-прежнему работает заместителем министра госконтроля по кадрам, Ф.Р. Козлов разъяснил: «Вопросы о «ленинградском деле» очень подробно были освещены здесь, на активе, в 1954 году секретарем ЦК КПСС товарищем Хрущевым. На партийном активе Ленинградской парторганизации т. Хрущев об Андрианове и о других руководящих работниках области рассказывал подробнейшим образом. К тому, что рассказал товарищ Хрущев, я лично ничего добавить не могу».

У коммунистов возникали и другие вопросы. Например, о секретаре партколлегии обкома КПСС Новикове, почему он, принимавший активное участие в избиении кадров, исключавший из партии честных коммунистов, до сих пор остается во главе партколлегии и сейчас восстанавливает этих же людей в партии.[32]

4

Обстановка внутри партии складывалась сложная. Ее можно было сравнить с весенним паводком, когда «сталинскую зиму», его «диктатуру власти» растопила энергия людей, которые взялись за узду управления страной, но «размораживающие» паводковые явления захватили их в своё роковое течение, обрушивая все структуры, казалось бы, устоявшийся общественный мир, добытый в Великой Отечественной войне. Люди терялись, не понимая, что происходит, теряли веру, что верховная власть стремится к обустройству «народного блага», что коммунизм не за горами, а национальное развитие затухало, теряло самобытность, патриотизм. Все это порождало идеологические «заслоны», выход за рамки которых осуждался как «антисоветизм» или «почвенничество», «антисемитизм». Кому всё это было на руку, кто был «перестроечным закопёрщиком», мы все это узнали через годы.

Прочитаем один из документов послевоенной созидательной эпохи.


«Секретно

Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Лично

от члена КПСС с 1918 г. п/б № 00580941,

с 1909 года, рабочий текстильщик-ткач

Сладков Василий Алексеевич.

Уважаемый Никита Сергеевич!


После решения сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1953 г. Вы не один раз были в г. Ленинграде и области, хорошо знаете, как обстоят у нас (сельскохозяйственные) и прочие дела. После снятия секретарей Ленинградского обкома т.т. Андрианова и Игнатова, на пленуме Ленинградского обкома КПСС 1954 г. Вы сказали (так нам говорили участники пленума), «что никогда и нигде Вы не видели такого барско- бюрократического отношения к сельскому хозяйству, как в Ленинградской области». Так это было или нет, мы, рядовые члены КПСС, не знаем. Но жизнь за 1,5 года подтвердила, что Вы были правы.

Только непонятно, для чего был избран секретарем Ленинградского обкома КПСС т. Козлов, человек совершенно неграмотный в области с.х.

В начале апреля с.г. Вы приезжали в Ленинград на совещание работников сельского хозяйства областей и автономных республик северо-запада.

Перед совещанием наше ленинградское «начальство» решило похвастать, показать Вам образцовые колхозы и совхозы. Вам показали в Кингисеппском районе хороший колхоз им. Димитрова, но плохие колхозы не показали, скрыли от Вас. Потом решили показать Вам «самый лучший» совхоз «Сельцо», считая, что Вы человек пожилой, диплома об окончании сельскохозяйственного вуза не имеете, по специальности слесарь-водопроводчик, так что вам вполне можно «втереть очки», но просчитались. Вы на совещании в Ленинграде с песочком продрали секретаря Ленинградского обкома КПСС т. Козлова и председателя Леноблисполкома т. Воробьева. Вы сказали совершенно ясно, что случай с совхозом «Сельцо» является позорным и показывает, насколько поверхностно местные партийные и советские организации занимаются совхозами.

Ленинградский обком КПСС занимается поверхностным руководством сельского хозяйства уже много лет, о чем я Вам писал в начале 1954 г. и просил т. Козлова привлечь к партийной ответственности за нарушение Устава КПСС, так как т. Козлов, несмотря на мои 6 заявлений (письменных), в течение 1,5 лет не желает принять меня. Я имею опыт работы в области сельского хозяйства побольше, чем т. Козлов, да и область знаю хорошо. На приеме я хотел дать т. Козло-ву ряд советов, как наладить сельское хозяйство, так как за все безобразия в области сельского хозяйства в нашей области мы отвечаем все члены партии и каждый член партии в отдельности. А секретарь Ленинградского обкома КПСС т. Козлов держит себя, как царь Николай II, и почти недоступен для партийного актива.

А Вы, Никита Сергеевич, мое письмо с жалобой на т. Козлова из Москвы прислали в Ленинград т. Козлову, который положил его к себе в карман. А меня т. Козлов так и не принял.

Я записан в очередь на прием, но когда буду принят – известно только «господу богу».

Уважаемый Никита Сергеевич, по всем этим вопросам я хотел бы, чтобы Вы меня приняли.

Нам в Ленинградской области нужен новый секретарь обкома КПСС вместо Козлова и новый председатель Леноблисполкома вместо т. Воробьева.

На должность первого секретаря Ленинградского обкома у меня есть кандидат, он очень сильно похож на С.М.Кирова, но где он в настоящее время, мне неизвестно, так как не видел его с 1928 года. Он член КПСС с 1917 года».

Далее Сладков изложил свои пожелания по совершенствованию управления всеми сторонами жизни советского общества, а в заключение пишет: «Уважаемый Никита Сергеевич! Очень хотелось бы посмотреть Москву в последний раз, так как я все более и более старею. Вас хотел бы посмотреть, а пенсию не могу расходовать на ж.д. билет до Москвы.

С коммунистическим приветом, член КПСС, инвалид, персональный пенсионер республиканского значения, Сладков В.А. 19 апреля 1955 г.»[33]


Есть смысл, на мой взгляд, привести и еще «одну информацию к размышлению», которая поступила в ЦК КПСС. Она тоже характеризует общественно-политическую обстановку того периода. Есть над чем поразмыслить, как в шахматной партии.

Отдел партийных органов ЦК КПСС по РСФСР докладывал, что на партийной конференции Ленинградского государственного университета им. Жданова (25–27 октября 1955 г.) коммунисты высказали много острых замечаний в адрес Ленинградского областного и городского комитетов партии.

Делегаты говорили, что они слабо помогают университету, не интересуются учебным процессом и подготовкой молодых специалистов. Секретарь горкома партии т. Попов, ведающий идеологической работой, редкий у них гость.

Ф.Р. Козлова критиковали за то, что, сделав информационный доклад в университете об итогах июльского Пленума ЦК КПСС, не поставил, мол, никаких конкретных задач. Бывший преподаватель университета, слушатель института повышения квалификации преподавателей марксизма т. Савельев заявил: «Я не встречал, чтобы секретаря областного комитета партии встречали таким гробовым молчанием, как т. Козлова на общем партийном собрании университета. Это, очевидно, не случайно, это – показатель того, что должного авторитета нет у ленинградских руководителей. Им надо очень много и основательно работать, чтобы этот авторитет завоевать». Не обошел он и вопрос о «ленинградском деле», заявив, что «немалое количество людей пострадало… те, которые творили эти дела, находятся сейчас у руководства», и что он «был бы доволен, если бы заменили это руководство, которое не имеет авторитета, а т. Козлову надо подавать заявление об отставке». Он упрекнул и ЦК КПСС за то, что в Ленинград прислали «варягов», которые не справились с работой.

Преподаватель кафедры марксизма-ленинизма т. Коган говорила, что председатель партийной комиссии обкома КПСС Новиков «избивал невинных коммунистов, и ему следовало бы подать заявление об отставке, обком и горком партии плохо ликвидируют последствия «ленинградского дела» и в этом виновны тт. Козлов и Казьмин».

Преподаватель кафедры марксизма-ленинизма т. Пашкевич сказала о том, что «нарушается партийная демократия и следовало бы выборы в партийные органы делать прямыми, т. е. как в советские органы», и ещё заявила, что «руководителям партии следовало бы бывать не только на партийных активах в Ленинграде, но и у них в университете». Она утверждала, что среди преподавателей кафедр марксизма-ленинизма и даже зав. кафедрами общественных наук есть «заведомые клеветники и негодяи» (Скрыпнев, Соколов, Беляев и др.), которые «десятки людей отправили в тюрьмы, но продолжают работать и никого в горкоме это не волнует». Кроме того, есть люди, которые просто больные, пьяницы, «читают лекции часто в пьяном виде» (профессор Пипуныров).