Тайлес сказал, что Флинт отказывается от силы, которая принадлежит ему по праву рождения. Отказывается принимать родство с Нагхаром. И это вкупе со сделанным только что открытием заставило мое сердце болезненно сжаться, а глаза — наполниться слезами. На этот раз я их не сдерживала, позволяя бушующему внутри морю вылиться наружу.
Даже Флинт, хотя был пиратом и прибегал к использованию темной магии, не поддавался ей целиком. Не позволял Глубине взять над собой верх, а я… я в последние дни всерьез задумывалась над тем, чтобы сдаться и остаться с Тайлесом. Но проще отдать жизнь, чем предать свои убеждения и то, во что веришь. И это — та жертва, которую я не в силах принести.
— Поднебесные… — давясь слезами, проговорила я. — Не хочу… не хочу терять себя! Не хочу убивать, использовать некромантию, чтобы причинять кому-то вред… не хочу становиться никакой принцессой смерти!
От вырвавшихся из-под контроля эмоций стало трудно дышать, я захлебывалась в них и ощущала жгучую боль в груди — там, где, по всем признакам, находилась душа. В мыслях, сменяя друг друга, представали лица друзей и сослуживцев, капитанов, папы, Эртана…
Поддавшись отчаянному, заполнившему все мое существо порыву, я подняла глаза к темному потолку и едва слышно выкрикнула:
— Поднебесье, ты от меня отвернулось? Неужели я совсем не заслуживаю даже надежды на свет? Ритана… — кажется, впервые за очень долгое время я обратилась к ней. — Ты ведь должна быть моей покровительницей! Я наследница одной из ундин, которые пожертвовали собой, чтобы разбить кристалл. Нет, я не требую… просто прошу: помоги! Умоляю, не оставляй меня одну, не отдавай на растерзание Глубине… я так не могу…
Не веря в то, что кто-то меня услышит и уж тем более откликнется, я спрятала лицо в ладонях и рвано вздохнула. Глупо было даже надеяться, что Ритана проникнется несвязной просьбой той, которая никогда не находила времени прийти в храм Поднебесных. Правильно говорят — к высшим силам мы обращаемся лишь тогда, когда нам по-настоящему плохо, а в иные моменты вовсе о них забываем…
Внезапно по библиотеке пронесся порыв легкого ветра. Я сидела практически у самого камина, поэтому ощутила, что обычно холодное пламя вдруг стало источать тепло, которое приятно согрело онемевшие пальцы.
Не понимая, что происходит, я отняла ладони от лица и приглушенно ахнула, увидев в нескольких шагах от себя полупрозрачную, проступающую в воздухе фигуру. Длинное платье, подол которого напоминал морскую пену и стелился по полу, опускающиеся ниже пояса и слегка развевающиеся волосы… узнаваемое лицо.
«Ты?» — хотела произнести вслух, но от изумления не смогла проронить ни звука.
Больше всего меня изумила собственная недогадливость. На короткий миг захотелось рассмеяться — столько очевидных подсказок, но я не смогла рассмотреть даже их!
Преобразившаяся, но не утратившая знакомых черт, Яли улыбнулась одними уголками губ. Передо мной возвышалась настоящая поднебесная — величественная и прекрасная. Ее лицо стало более выразительным, удлинившиеся волосы приобрели оттенок темной морской воды, взгляд стал до того проницательным, что, вероятно, был способен видеть суть чего угодно.
Лицо Яли всегда казалось мне знакомым, и теперь я понимала почему. Я вообще успела понять и открыть для себя удивительно много всего за какие-то считаные дни. Изображения Ританы встречались часто — даже на носу «Черного призрака» располагалась ее высеченная из дерева скульптура. Что, к слову, удивительно для пиратского корабля.
— А еще Флинт носит мой медальон, — словно (а может, на самом деле?) прочитав мои мысли, кивнула Ритана. — Желая защититься от Нагхара, он прибегает к защите той, кто постоянно ему противостоит. Я никогда не отказываю в помощи тем, кто ее у меня просит.
— Так он знал? — спросила я. — Что Яли… то есть ты…
— Что под обликом девочки-прислужницы скрывается поднебесная покровительница морей? — улыбнулась Ритана. — Нет, не знал. Хотя мог бы догадаться, когда Сумеречную Жемчужину стали осаждать русалки. Они ведь последовательницы Нагхара и, ненавидя ундин, еще больше ненавидят меня. Они и сами не знали, какая сила толкала их к берегам острова. К счастью, не знали этого и остальные, списывая их разгул на воздействие появляющегося осколка.
Все еще не способная в это поверить, я, не сводя с нее глаз, проронила:
— Ты пришла…
— Ты позвала, — спокойно встретив мой взгляд, произнесла Ритана. — Иногда этого бывает достаточно.
«Она придет, когда позовешь», — сказала мне принцесса Линария в нашу последнюю встречу.
А ведь Яли столько раз не просто намекала, а фактически прямым текстом говорила, что мне нужно искать покровительства у Ританы! Вот только я хотя и признавала справедливость ее слов, следовать совету не спешила. Еще и все это время, даже после того как Яли перенесла меня в резиденцию Линарии, считала ее всего лишь сильной жрицей… Ши возьми, да мне и в голову не могло прийти, что она — сама поднебесная покровительница морей!
— Ты так забавно сочетаешь глубинные ругательства и поминание Поднебесья, — похоже, мои мысли Ритана все-таки читала. И, предвидя следующий вопрос, но не дожидаясь его, ответила: — Линария — сильф, носитель первозданной поднебесной магии. Я напомнила ей об этом через видения и подтолкнула к нужным действиям. Передала медальон, который она, в свою очередь, вручила Эртану Рею.
«Я — сильф, — всплыли в памяти слова принцессы. — Пришло время, когда это впервые стало важным».
Теперь стали ясны и они. Казалось бы, от череды неожиданных открытий голова должна была идти кругом, но в какой-то момент я неожиданно успокоилась, просто приняв их как данность.
— Значит, ты, как и Лайар с Нагхаром, действуешь чужими руками? — спросила я. — Через меня?
Ритана покачала головой:
— Ни глубинные, ни поднебесные не могут управлять никем из Двулунного мира, пока вы сами этого не позволите. Я имею власть лишь направлять и помогать по мере сил. Кристалл душ не должен был попасть в этот мир, да и вообще не должен был создаваться. Ты позвала меня, Фрида. Несмотря ни на что, все же позвала, и этот зов был искренним. Быть может, темная магия в тебе сильней, но душа у тебя далеко не темная. Несмотря на это, я помогала тебе и в том, что касалось темной магии. Чьими стараниями, по-твоему, в твоих руках оказалась потерянная много веков назад брошюрка? Кто бросил значительную часть сил на отвлечение Кайера Флинта, чтобы он не помешал тебе покинуть Сумеречную Жемчужину?
Видя, что я хочу что-то сказать, она этого не позволила, продолжив:
— Я не могу находиться здесь долго, — окинула жестом свое полупрозрачное тело. — Власть Лайара в этом месте слишком сильна. Скоро моя сила ослабнет, и обитатели дома нас услышат. Сейчас ты должна определиться окончательно: уйти или остаться. Но что бы ты ни решила, этот выбор должен быть только твоим.
Поднявшись с пола, я расправила плечи и посмотрела в играющие всеми оттенками моря глаза.
— Раз ты здесь, то уже знаешь мой ответ, — сказала, больше не испытывая ни малейших сомнений. — Мне неизвестно, куда приведет выбранный путь и чем обернется мое возвращение, но оставаться с Тайлесом я не могу. Пожалуйста, помоги мне отсюда выбраться!
Ритана улыбнулась — это была чистая и светлая улыбка, в которой мне чудились полет белоснежных пегасов и прекрасный рассвет над весенним морем.
— Подумай о том, где хочешь оказаться, — велела она, протянув мне руку.
Теперь я не знала ни одного места, которое могла бы назвать безопасным. Морской корпус? Резиденция принцессы Линарии? Возможно, вариант, на котором я в итоге остановилась, был рискованным, но именно его мне подсказала интуиция.
Думая о принадлежащем Эртану доме, я вложила руку в протянутую мне полупрозрачную ладонь.