– Талия, давай коротко, – начал старший префект Гаффни. – У всех срочные дела. Можно считать, что ты привела центр голосования в порядок?
– Сэр, я завершила обновление программы устранения недочетов. – Талия чуть ли не заикалась. – Как я уже говорила, изменения затронули пару тысяч строк программы.
– Ты уверена, что устранила лазейку, которой воспользовалась Кэйтлин Перигал?
– Абсолютно уверена, сэр. Я написала новый код для форматного контроля, смоделировала работу центра на протяжении полувека, и система валидации не выявила ошибок. Вероятность ошибок теперь ниже, чем допускалась до обновления. Не вижу причин не запустить программу.
Судя по рассеянному виду, мыслями Гаффни был на совещании куда важнее этого.
– В десяти тысячах анклавов?
– Нет, сэр, – невозмутимо ответила Талия. План внедрения новой программы она излагала в этом самом штабе, но, очевидно, придется повторить. – Изменения кода сравнительно просты, но обновления подразумевают высокоуровневый доступ ко всем десяти тысячам центров. На новых моделях сложностей не возникнет, а на старых процесс нужно корректировать на месте. Я имею в виду физическое присутствие на месте установки программы, сэр.
– То есть посещение объектов? – спросил Майкл Криссел.
– Да, – живо кивнула Талия, – но лишь в следующих анклавах…
Она подняла руку к Единой системе. Эффектный жест Талия отрепетировала заранее. По команде тонкие потолочные нити оттянули от застывшей модели Блистающего Пояса пять тел. Супервещество, поступившее по нитям, увеличило тела в сто раз. Одним из тел оказался анклав «Доспехов». Его мгновенно узнали все присутствующие, поэтому Талия назвала оставшиеся четыре: «карусель» Нью-Сиэтл-Такома, «песочные часы» Самбуковая Шевелюра, Шлюмпер Онил, Дом Обюссонов. Красные лазерные лучи замелькали меж анклавом «Доспехов» и четырьмя названными, демонстрируя будущий маршрут Талии.
– В каждом из анклавов понадобится не больше тринадцати часов. Абстракция отключится на считаные миллисекунды, никто заметить не успеет.
– В условиях нынешнего кризиса мы не сможем выделить четыре корабля, – заявил Гаффни.
– Сэр, на четыре я и не рассчитывала. Установку хотела бы произвести самостоятельно, то есть последовательно. С учетом сна и перелета между четырьмя анклавами я должна управиться за шестьдесят часов.
– Потом программу можно будет запустить на всем Поясе?
– Если на четырех тестовых объектах не возникнет сложностей, не вижу причин откладывать запуск.
– По-моему, стоит выждать, пока не утихнет шум вокруг Раскин-Сартория, – вмешалась старший префект Бодри, по своему обыкновению сидевшая неподвижно. – Все второстепенные операции сейчас – непозволительная трата ресурсов. Талия наверняка рассчитывает на полноценную группу поддержки. Не стоит перераспределять ключевых специалистов в тот момент, когда гражданам не терпится наказать ультра.
– Может, вы и правы, – кивнул Гаффни. – Знаю, Джейн хочет поскорее решить проблему с центрами голосования. Но она поймет, что нам нужно сдерживать агрессоров, пока они не переключились на другое.
– Прошу прощения, сэр, – начала Талия. – Но я рассчитываю только на себя и на катер, чтобы летать от анклава к анклаву. С переустановкой программ справлюсь самостоятельно.
– Нг, ответственность-то большая, – с сомнением проговорил Гаффни.
– Сэр, предложение вполне разумное. Я хорошо разбираюсь в программном обеспечении, умею его устанавливать и переустанавливать – именно этим занимаюсь с тех пор, как пришла служить в «Доспехи». Программирование – моя стихия. Вряд ли в «Доспехах» есть специалист, знакомый с работой центров голосования лучше, чем я.
– Тем не менее для одного человека задача сложная.
– Я справлюсь, сэр. Через шестьдесят часов, даже раньше, если не возникнет сложностей, вопрос можно будет считать закрытым.
Криссел и Гаффни переглянулись.
– Хорошо бы его закрыть, – негромко сказал Криссел. – Раз Нг не нужны помощники… На другие наши дела ее работа не повлияет.
– Я за то, чтобы подождать, – уперлась Бодри.
– Мы понятия не имеем, сколько продлится кризис с ультра, – напомнил Криссел. – Вдруг напряжение еще месяц не спадет? Лазейку в системе подсчета так долго игнорировать нельзя. Грядут важные выборы, центры голосования нам нужны исправными.
– Если Талия попадет в беду, мы не сможем отправить ей на выручку хорошо вооруженный отряд, – не сдавалась Бодри.
– Я не попаду в беду, – парировала Талия.
Но Бодри скептически хмыкнула.
– Ваша самоуверенность поразительна. Обновление программ центра голосования – не рядовая задача. Если отключите абстракцию и не сумеете вернуть в исходное состояние, придется разбираться с толпой бунтующих. В такой ситуации один хлыст-ищейка не выручит.
– Технических проблем не возникнет, гарантирую. О моем визите достаточно знать лишь первым лицам тех анклавов.
– Нг дело говорит, – заметил Гаффни тоном человека, который не любит спорить. – С одной стороны, хочется отложить запуск обновлений до поры, когда мы сможем уделить ему должное внимание. С другой, если Нг уверена, что справится самостоятельно…
– Я справлюсь, сэр, – пообещала Талия.
– Не стоит ли обсудить это с Джейн? – спросил Криссел.
– Верховный префект недвусмысленно намекнула: по мелочам ее беспокоить не следует, – напомнила Бодри. – Еще она без обиняков сказала, что не в состоянии решать сто проблем одновременно.
На лице Гаффни читалось сомнение.
– Шестьдесят часов, говоришь?
– Начиная с этого момента, сэр. Я готова немедленно вылететь на Нью-Сиэтл-Такому. – Талия кивнула на красный луч траектории. – Положение астероидов благоприятное. Позвольте взять катер, и через пару часов я буду в Си-Таке.
– Хорошо, – согласился Гаффни. – Катер мы тебе выделим, но никакого оружия, тем более мощного.
– Я не подведу, – пообещала Талия.
– Тебе ведь понадобятся планшеты для доступа к системе голосования?
– Всего четыре, сэр. Бо́льшая часть работы не потребует коренных изменений, так что шестисотсекундного доступа должно хватить.
– Велю Вантроллье их тебе выдать. – Гаффни устремил на девушку предостерегающий взгляд. – Нг, ты молодец, нам это доказывать не нужно. Но отсюда не следует, что, если напортачишь, мы погладим тебя по головке. Все в твоих руках. Не напортачь!
– Не напортачу, сэр.
– Отлично. Тогда вперед, обновлять программы центров!
Глава 8
Галерея часов занимала две длинные стены. Каждый экземпляр хранился в застекленной нише, соседствуя с черной пластинкой, которая позволяла узнать о времени и месте сборки часов, а также хранила другие примечательные факты. Как всегда, Дрейфус не собирался останавливаться по пути в Лабораторию сна, где царствовал доктор Демихов. Но что-то всегда его задерживало, заставляло открывать нишу, используя допуск «Панголин», и вытаскивать очередного уродца. В этот раз Том выбрал часы, которые еще не рассматривал. Черные, без отделки – неудивительно, что прежде взгляд не задерживался на них.
Часы громко тикали за стеклом. Заводили их наверняка лаборанты Демихова.
Дрейфус прочел текст на пластинке:
Часы № 115
Где найдены: ЛКИ, СИИИ, 13:54, 17:03:15 СЙВ.
Кем найдены: Валери Шапелон.
Длительность сборки: неизвестна.
Основные материалы: ферросплавы.
Происхождение основных материалов: неизвестно.
Механизм: двухроликовый анкерный.
Примечания: электронная микроскопия выявила фрактальный рельеф атомарного масштаба на верхней правой перемычке.
Происхождение рельефа неизвестно, но, возможно, копирует видимую деталь маятниковой петли на часах № 341.
Состояние: рабочее.
Ловушки: не выявлены.
Число жертв при обращении с часами: 0.
Уровень опасности: низкий.
Дрейфус открыл стеклянную панель. Часы затикали громче. Том двумя руками взялся за черный металлический корпус, снял экспонат с подставки и поднес к глазам. Как и остальные часы, эти были поразительно тяжелыми, но без бритвенно-острых краев и изящного узора из сусального золота. Внешне грубая вещь скрывала начинку из сложнейших устройств. Циферблат даже стеклом не закрыли, металлические стрелки напоминали кривые ветки, деления циферблата – уродливые пеньки.
Дрейфус очень не любил брать часы в руки, но, наведываясь в Лабораторию сна, неизменно уступал соблазну. Модели скарабея у Демихова соответствовали прототипу, но прикоснуться к устройству, сидящему на затылке у Джейн Омонье, могла лишь она сама. Часы, все четыреста девятнадцать экземпляров, – единственная осязаемая нить, связывающая с их создателем.
Дрейфус гадал, не скрыто ли в часах послание. В СИИИ Часовщика держали долго, и год от года его творения становились все сложнее и оригинальнее. Изучавшие его специалисты изначально предполагали, что на каждом экземпляре он учится и пробует новое.
Ныне этот подход считался ошибочным. Анализ микродеталей основного механизма часов номер тридцать пять выявил усовершенствования – элегантный кузнечиковый спуск и решетчатый маятник, – сохранившиеся вплоть до номера триста восемьдесят восемь. Поскольку часы изымались сразу после сборки, объяснение напрашивалось лишь одно: Часовщик всегда обладал мастерством.
Следовательно, он мог планировать серию убийств, хотя изучавшие его свято верили, что имеют дело с бесхитростным, невинным как дитя существом, которому лишь бы часики собирать.
Это, в свою очередь, подразумевало, что каждая модель может нести послание, до сих пор нерасшифрованное, – говорящее об отношении Часовщика к женщине, которая общалась с ним чаще всех и считала, что знает его лучше всех. Неужели он ненавидел ее больше всех?
Дрейфус надеялся, что однажды часы ему все расскажут. Однажды, но не сегодня.
Том вернул часы номер сто пятнадцать на место и закрыл панель. Другие часы затикали громче и настойчивее. Звук превратился в волну, которая приливала, отливала и вскоре погнала Дрейфуса вглубь Лаборатории сна.