ьзы выстрел не принес. Долгоносики создавались для боев в вакууме, они могли выдерживать прямое попадание высокоэнергетических импульсов и снарядов проникающего действия. Снаряд сбросил пару роботов с мостков, только что такое пара по сравнению с такой оравой? Слишком поздно дружинники вспомнили, что им разрешено ломать конструкции. Несколько человек отважно бросились на мостки, чтобы прямо там отдать нужную команду. Мостки рвались, как растянутая ириска. Увы, было уже поздно. Долгоносики быстро заполнили бреши собственными телами, другие поползли по ним. Роботы сбрасывали отступающих дружинников – те падали с беззвучными криками.
Долгоносики поползли к центру голосования. Омонье смотрела до самого конца, пока дисплей не заполнился помехами и каскадом сообщений об ошибках.
«Доспехи» потеряли «карусель» Нова-Бразилия. Аврора захватила пятый анклав.
Омонье переключилась на Дом Фламмарионов, где долгоносики только проникали во внутреннюю среду. Повлиять на конечный итог Джейн не могла, но что-то заставляло ее смотреть, словно бесполезному, но отважному сопротивлению дружинников требовался свидетель.
Вскоре Аврора получила шестой трофей.
Глава 24
С тех пор как Дрейфус ушел из камеры, он впервые попал к себе в отсек. Том знал, что судмедэксперты очистили помещение с обычной тщательностью – до последнего атома удалили останки Клепсидры, не переработанные супервеществом. Тем не менее Дрейфус не мог избавиться от мысли, что это временно отведенное ему пространство – сейчас оно использовалось как гостиная – впитало грязь чудовищного преступления. В его отсутствие сюда наведалась смерть. Она провела рукой по его мебели, похозяйничала и оставила кислый мертвецкий запах, ощущавшийся, скорее, подсознательно.
Дрейфус создал себе горячий крепкий кофе, окунувшись в облако горького аромата, сел в любимое кресло и включил компад. Он в первый раз просматривал имена, которые надиктовала Джейн, и даже сейчас наклонил компад к груди, словно кто-то мог заглянуть через плечо. Жест был чисто подсознательный, равно как и ощущение запаха смерти, но Дрейфус не удержался. Он чувствовал скрытый подвох, даром что занимался делами «Доспехов», а имена услышал от верховного префекта.
Том глотнул кофе. Крепчайший напиток устремился в горло, и на миг Дрейфус забыл Клепсидру.
Имен было восемь. Дрейфус не сомневался: это список персонала «Головни» в первоначальном виде, не считая самой Омонье. Он знал всех, хотя иных не в лицо. «Доспехи» разделены на команды, каждый полевой префект тесно работает только со своими помощниками. Команды почти не общаются между собой, выполняя конкретные полевые задания. В результате члены разных команд годами не встречаются друг с другом.
Тем не менее Дрейфус знал по именам всех восьмерых, а пятерых – в лицо, хотя точно не описал бы.
Дрейфус перечитал список, проверяя, не упустил ли очевидного:
Лансинг Чен (ПП-III)
Ксавье Воллотон (МПП-III)
Элоиза Дассо (МПП-I)
Риоко Чадвик (ПП-I)
Маррей Вос (ПП-II)
Саймон Вейч (ПП-II)
Пола Сааведра (ПП-III)
Джилберт Нерр (МПП-II)
Никаких звоночков в мозгу. С каждой секундой Дрейфусу все больше казалось, что он хотя бы примерно помнит внешность не пятерых, а всех восьмерых. Особенно Вейча: почему-то это имя врезалось в память сильнее остальных. Вот только ни задания, ни учения, в которых Том участвовал вместе с этими людьми, не вспоминались. Лица, словно наброски портретов, окружала бесконтекстная неопределенность.
«Что теперь?» – подумал Дрейфус.
Лишь имя Вейча вызвало что-то похожее на эмоции, больше ни один префект на роль отправной точки не годился. Впрочем, было бы очень кстати, если хоть кто-то из них оказался на «Доспехах».
Дрейфус воспользовался допуском «Панголин» и прокачал все восемь имен. Браслеты разыскивали префектов на «Доспехах», по графикам заданий и маршрутам перелетов определяли, чем они заняты за пределами анклава. Безошибочной утилиту не назовешь – Гаффни это доказал, – но вариантов не было. К тому же Дрейфус надеялся, что префект, исполняющий обязанности Гаффни, работает на «Доспехи», а не против них.
Ответы пришли чуть ли не моментально, со свежими снимками и отрывками биографий.
Шестеро из восьмерых, включая Вейча, находились за пределами «Доспехов» по вполне правдоподобным поручениям. Оставшиеся двое, Лансинг Чен и Пола Сааведра, предположительно были на астероиде – коротали обычное окно между заданиями. Понадобилась дополнительная доза «Панголина», чтобы выяснить, чем Сааведра и Чен занимались последние несколько дней. Ничего удивительного не обнаружилось. Как и большинство префектов, пока не получивших задания первостепенной важности, эти двое устраняли разногласия между Блистающим Поясом и парковочным сектором. Работали они по трехсменному графику. Дрейфус не мог ручаться за этих двоих, но большинство вернувшихся на «Доспехи» нуждались в отдыхе.
Допуск «Панголин» показал ему графики сна. Сейчас и Чену, и Сааведре следовало бодрствовать. Опять через «Панголин», но в этот раз сильно рискуя засветиться, Дрейфус приказал системе разыскать обоих префектов. Напрасно он надеялся на тет-а-тет: Чен и Сааведра сидели вместе в столовой. Что же, придется начать в столовой.
Дрейфус допил кофе и швырнул кружку на пол.
У входа в столовую Дрейфус задержался и оглядел префектов, собравшихся пить, есть, обмениваться профессиональными сплетнями и просто коротать время между сменами. Столы, в основном незанятые, стояли длинными рядами, которые вслед за полом чуть заметно изгибались вверх. Как в отдельные циклы рабочих смен, свет в столовой приглушили до расслабляющего «свечного». Префекты, все до одного в форме «Доспехов», большей частью сидели за столами и напоминали сгустки тьмы. Другие с подносами и чашками возвращались от раздаточной стойки. Третьи парами пристроились к дисплеям, облепившим стены. Обычно здесь читали отчеты о расследованиях и протоколы текущих мероприятий, чтобы получить представление о работе коллег, но сейчас на дисплеях анализировалось противостояние с Авророй. Часть дисплеев заполонили полиэкранные изображения шести захваченных анклавов, исключительно внешние, ведь действующих инфоканалов не осталось. Часть показывала долгоносиков в разных ракурсах и попытки сдержать их в космосе. В столовую подавалась только основная информация о кризисе, личность Авроры как стратегическую тайну знали исключительно имеющие допуск «Панголин» – но все понимали: ситуация серьезная.
Все, включая Чена и Сааведру. Их Дрейфус разглядел за последним столиком в углу, вдали от других. Подавшись друг к другу, они так напоминали испуганных заговорщиков, что у Дрейфуса не осталось сомнений: эта пара из «Головни». Тревожились и другие префекты, но у них перипетии кризиса вызывали скорее азарт: вдруг удастся себя проявить и подняться по карьерной лестнице? Чен и Сааведра источали только страх, как тайные любовники, уверенные, что их вот-вот разоблачат.
Дрейфус пробрался через зал к ближайшей раздаточной стойке. Буфетчицу в фартуке за нее поставили не случайно. В столовую префектов гнала глубоко укоренившаяся потребность получать еду из человеческих рук и питаться в компании. Пищу, возможно, готовили из тех же переработанных супервеществом отходов, но, по крайней мере, подавали ее люди, на теплых фарфоровых тарелках.
Дрейфус попросил лишь яблоко и стакан воды. По пути от стойки он вытирал яблоко о брюки. Том лавировал между столами, на приветствия отвечая рассеянным кивком.
Чен и Сааведра до сих пор его не заметили. То, что издали казалось ссорой любовников, на самом деле было ожесточенным спором. Оба говорили шепотом, но выражения лиц и напряженность жестов выдавали их с головой. Сначала Дрейфус удивился, что эти двое выясняют отношения в столовой, а не в личных отсеках. Потом сообразил: если от них потребуют объяснений, встречу в столовой легко списать на случайность.
Дрейфус обогнул стол, оказался к парочке ближе всех и с хрустом надкусил идеально круглое изумрудное яблоко.
Когда Чен поднял голову, у него на лице отразилось не столько удивление, сколько обида на Дрейфуса, осмелившегося прервать беседу с глазу на глаз. Широкое скуластое лицо, густые черные волосы, разделенные на пробор, – Лансинг был еще молод.
– Здравствуйте, префект! – поприветствовал он вполне дружелюбно, но не настолько, чтобы Дрейфус счел это приглашением за столик.
– Привет, Лансинг! – Дрейфус снова куснул яблоко. – Не возражаешь, если я к вам присоединюсь?
Пола Сааведра зыркнула на Дрейфуса с откровенной враждебностью. Тощая, она напоминала деревянную куклу на шарнирах – такую художник использовал бы вместо модели-человека. Бледная как смерть, она словно выцвела на ярком свету. То же самое с глазами: они казались бесцветными, даже окраску радужки не определить.
– Префект, вообще-то…
Тут за спиной у Дрейфуса раздались шаги, на плечо легла чья-то рука.
– Том, как хорошо, что я тебя разыскал! Без «Панголина» не обошлось. Я с трудом поверил, увидев, что ты в столовой.
Дрейфус раздраженно обернулся и увидел худого как щепка Демихова.
– Доктор, – негромко заговорил Дрейфус, – если позволите… Я тут кое-что раскопал.
Демихов понимающе кивнул.
– Том, мы тоже раскопали. Только нам с тобой нужно срочно побеседовать. Дело серьезное.
Дрейфус вгляделся в изможденное лицо доктора. Демихов никогда не сгущал краски. Значит, дело и впрямь нешуточное.
– О чем речь? – по-прежнему тихо спросил Дрейфус.
– Не о чем, а о ком. Попробуй угадать.
– О Джейн?
– Есть сдвиги, и, увы, не к лучшему. Нужно принять непростое решение, и я хотел посоветоваться с тобой. Срочно, Том. Жду тебя в Лаборатории сна, ладно?
– Все в порядке, префект, – заверил Лансинг Чен и поднялся, со скрипом отодвинув стул от стола. – Мы с Полой и так собирались уходить.
– Я хотел бы с вами поговорить. Встретимся здесь же через час. – Дрейфус постучал по своему браслету.