— Андела, — говорит Марек и вдруг понимает, что нужно начинать сначала. Все с самого начала.
— Марек, — с нежностью говорит Андела.
— Ты уже знаешь? — спрашивает Марек, показывая на свой крестик.
Бланка и Дивиш отходят к окну.
— Да, — улыбается Андела. — Отец Амброзий и отец Штепан — братья.
— Такие крестики только у вас двоих. Это предзнаменование, что может произойти чудо. — Марек вспоминает о словах отца Амброзия.
— Разве оно не произошло? — спрашивает Андела, и глаза ее светятся любовью.
— Произошло, — кивает Марек.
Вот она, живая Андела, стоит здесь, в зеленом платье с красивым колье, в котором сверкают золотые кубики с жемчугом. Он мысленно обнимает ее, хотя охотнее обнял бы по-настоящему. Он благодарен ей, что в самом деле она все та же, прежняя Андела. И восхищается ею еще больше. Она решилась возвратить перстень. Откуда она, такая хрупкая и робкая, нашла в себе столько силы? Марек глубоко взволнован. Во взгляде его признательность и преданность.
— Мы принадлежим друг другу, — просто говорит Андела.
Она хоть и молода, но не так порывиста, как Марек. Чувствует необходимость постоянно подтверждать, что любит его.
Марек безмерно счастлив. Он бросает взгляд на пару, стоящую у окна. Бланка в своем платье карминного цвета очень красива. У них уже все определено. Но Марек ничуть не завидует им.
В день свадьбы Марек волнуется больше Дивиша. После полудня он приносит свои подарки. Золотой кулон и арбалет с перламутровой инкрустацией. Старик с белой завитой бородой, принимающий подарки, приглашает Марека войти в комнату, где разложены все свадебные подношения.
Марек переступает порог. В глаза ему ударяет великолепие, к которому после многих лет гуситского самоотречения снова стремится все живущее. Что он видит? Отрезы камчатной ткани, кармазина, венецианского бархата, золототканой парчи, атласа, шелка, плащи, отороченные рысьим мехом, перчатки, чепец, шитый золотом, бобровые меха, зеркало в серебряной раме, инкрустированный ларец с духами, серебряную посуду, пояса с богатой чеканкой, колье в виде змеи, мраморную чернильницу, меч с инкрустированным эфесом, серебряные шпоры, обои, небольшие гобелены, занавеси и даже деревянную колыбельку с пологом.
Марек вспоминает слова отца Амброзия: мысль продвигается к истине посредством материальных вещей. Когда-то он сомневался в этом. Теперь же ему кажется, что отец Амброзий, пожалуй, прав. Будут эти вещи поддержкой в супружестве Дивиша? Бесспорно. Это не только внешнее великолепие. В подарках выражено отношение друзей к Дивишу и Бланке. В них — забота о том, чтобы молодые вступали в новую жизнь не голыми и босыми. В них — надежда на завтра и послезавтра, потому что сегодня уже прошло.
— Взгляните, что подарил пан Иржи, — показывает старик на серебряный обеденный сервиз, расставленный на отдельном столе.
— Из такой посуды можно есть только по праздникам, — улыбается Марек.
— Я знаю их обоих, — кивает старик. — Теперь у них будет праздник каждый день. — Он не завидует им. Он желает им счастья. Так же, как и Марек.
Свадебный пир начинается в девять вечера. В парадном зале с позолоченным потолком. Сквозь два ряда окон в зал глядит темнота. Но внутрь не проникает. От двух люстр, усыпанных свечами, достаточно света.
Марек сидит за празднично накрытым столом между пани Поликсеной и Яном Пардусом. Андела прямо напротив него. Стоит поднять глаза, и он ее видит. Так же, как и Андела, если смотрит прямо перед собой, не может миновать Марека. Пользуются ли они этим? Еще бы! Достаточно мельком встретиться взглядами, и сердцу все ясно. В глазах доверие и ожидание, стремление остаться вдвоем, взаимное ободрение, поддержка, тихая надежда. Порой они вообще не могут оторвать глаз друг от друга. Тогда они думают о будущей совместной жизни.
Андела сидит между паном Иржи, который больше молчит, хотя по его лицу видно, что на сегодня он отбросил все свои заботы, и пани Анной Валечовской, женщиной красивой, но несколько аскетичной. Мареку она напоминает чем-то пани Алену, хотя внешне совсем на нее не похожа.
Оживленный говор гостей то усиливается, поднимаясь вверх, к потолку, то ослабевает, опускаясь снова вниз и растекаясь по залу. Марек слышит щебетанье пани Поликсены и бормотание неразговорчивого Яна Пардуса. Все наполнено ожиданием жениха и невесты. Они должны вот-вот появиться.
Раздается веселое посвистывание флейт, и молодые входят в зал. На Дивише тонкая серая куртка и розовые штаны. На шее простая позолоченная цепь. Бланка в белом атласе. Она — воплощение чистоты. Как драгоценная жемчужина. Сияющая и прекрасная. Гости улыбаются. Превосходная пара! Марек радуется вместе со всеми.
Андела перехватывает его улыбку. Ее глаза спрашивают: я тебе нравлюсь? Никто не сравнится с тобой, — взглядом отвечает Марек. Он прав. Андела сегодня в темных и золотых тонах. Каштановые волосы, глубокие глаза, золото желтого атласа и тонкая сетка на волосах. Я преклоняюсь перед тобой, — говорят глаза Марека. Его не узнать. Сегодня он счастлив.
Встает пан Ванек Валечовский и приветствует гостей. Сначала на латыни, потом по-чешски. Это человек образованный и ироничный, воспитанный за границей. Он говорит остроумно и в то же время любезно. Своим выразительным красноречием может убедить слушателей в чем хочет. Сейчас в нескольких фразах он выражает хорошее настроение всего зала. Гостей захватывает волна радостных чувств. Марек восторженно слушает его. Ему нравится пан Ванек: задумчивое лицо, обрамленное бородкой, глаза полны огня, жесты сдержанны.
Начинается пиршество. Кушанья следуют длинной чередой: фаршированные яйца, заливной лосось, жареный угорь, жареные павлины, начиненные паштетом, окорока серны в вине, ломтики сыра, пироги и пышки, пряники с медом, сушеные фрукты, орехи. Множество напитков: вина белые и красные, пиво и вода.
Марек оглядывает всех. Гости едят, оживленно беседуя. Глаза у всех блестят. Не слезы ли это? Нет, они веселы. И у пана Иржи довольный вид. И это понятно: вокруг него — преданные ему люди.
Марек думает: что самое главное в характере пана Иржи? Скорее всего, трезвость мысли и спокойствие. Но пан Иржи ни в коем случае не хочет быть той стороной, которая терпит поражение. Тщеславие заставляет его стремиться к власти. Марек доволен тем, что соединил свою судьбу с судьбой пана Иржи. Делясь своими мыслями с Анделой, он бросает взгляд на противоположную сторону стола и с благодарностью обнаруживает понимание.
Жизнь — это мгновение. И нельзя прожить ее бездумно и легко. Нужно иметь цель. И помнить о том, что рядом со счастьем рука об руку идет и страдание. Марек поражается. Почему его любви сопутствует печаль? Он спрашивает взглядом Анделу, но теперь она его не понимает. Не разделяет его печали. Скорее, опровергает. Марек пьет и думает, что Андела всегда знает, как ему помочь.
Пан Ванек из Милетинка попадает на свадьбу сына в поздний час. Он пропустил ужин, но на свадебном церковном обряде в храме девы Марии у Тына присутствует. Почему он опоздал? Его задержала стража у Поржичских ворот. Съезд панов-чашников кажется им подозрительным. Он и убеждал их, и объяснял им довольно долго, пока наконец его не пропустили. Пан Ванек обходит стол и обнимается с каждым. Со знакомым и незнакомым. На радостях он даже не узнает Марека.
Перед полуночью пан Ванек Валечовский организует нечто вроде свадебного шествия. Впереди жених с невестой, за ними родители и ближайшие друзья. Среди них пан Иржи с пани Кунгутой, гетман Пардус, Марек с Анделой. На улице их окружает группа вооруженных людей. Из-за чего? Нигде никого нет. Лишь где-то вдали надрываются пьяные голоса. На небе поблескивает несколько одиноких звезд.
Процессия в молчании движется по Длоугой улице. В свете факелов колеблются окружающие дома. Жизнь вдруг кажется призрачной и непрочной. Марек испуганно берет Анделу за руку и слегка пожимает ее. Андела отвечает на пожатие, словно говорит: «Все в порядке». На Тынской улице возникают какие-то тени. Марек притягивает Анделу к себе, чтобы не потерять ее. Что, если она смешается с тенями и растворится во тьме? Но Андела спокойна, она чувствует себя в безопасности.
Они останавливаются только в храме, перед ведущими к алтарю ступенями. Так тихо, что пламя свечей не колышется. Светлые круги от свечей — дальше темнота. Покашливание, шарканье ног. Тишина.
К жениху и невесте подходят три священника в черных сутанах и белых стихарях. Один из них подебрадский священник Ян Маха. Он поет хорал. Остальные вторят ему. Поют выразительно, с чувством, ибо все присутствующие в костеле ощущают себя потомками гуситов. Бог им близок, и совесть их чиста.
Священник Ян Маха совершает свадебный обряд. Его бархатный голос проникновенно произносит предписанные обрядом слова. Все с благоговением внимают, отрешившись от мирской суеты.
— Это и про нас, — шепчет сзади Марек и пожимает Анделе руку.
— Да, — тихо отвечает Андела.
Произнесены супружеские клятвы. С этой минуты Дивиш и Бланка принадлежат друг другу. Снова звучит хорал. В нем человеческая тоска и безграничная вера в бога.
Марек и Андела молчат. Губы их не шевелятся.
— Ты устала? — спрашивает тихо Марек.
— Немножко, — отвечает Андела. Столько волнений сразу нахлынуло на нее. Ничего похожего она никогда не испытывала.
В городе все подчинено веселью. Именно молодежь составляет общество, которое завладело жизнью. Дивиш и Бланка быстро приноравливаются к этому веселью.
Дивиш глядит победителем и ни в чем себе не отказывает, осуществляет каждое свое желание. Бланка выбрала для себя определенный стиль: быть веселой и безупречной женой. Они с Анделой очень разные. Но это только укрепляет их дружбу.
Молодожены часто зовут Анделу на послеобеденные прогулки. И каждый раз заезжают за Мареком. Ян Пардус прикрывает свой строгий глаз и открывает только второй — снисходительный. Пусть Марек развлечется, чудесным староместским дням скоро придет конец.