В ярком свете дня его кожа казалась просто багровой. Намазать? Прикоснуться к нему?! У Жаклин внутри все похолодело. Да, это была ее идея. Конечно, она хорошо вписывалась в план по созданию приятного впечатления… и даже в план соблазнения, который Жаклин еще не оставила…
Она встала и подошла сзади к его стулу. Наклоняясь вперед, чтобы взять баночку с кремом, Жаклин сознательно задела грудью его плечо. Однако, когда ее грудь коснулась его плеча, ей самой пришлось плотно сжать челюсти, чтобы не вырвался вздох – нет, пожалуй, про соблазнение стоит забыть! Этот план был не слишком хорошо продуман, и теперь она вдруг поняла, что это палка о двух концах и как бы ей самой не оказаться соблазненной!
Девушка принялась втирать крем в плечи Дэймона.
– Ты так уверен, что я не причиню тебе вреда? – тихо спросила она.
– Вот руки Морта точно причинили бы больше вреда, чем пользы. А у тебя нежная кожа!
Да, вроде он действительно ей доверял! Если бы Жак хотела, она могла бы заставить его почувствовать боль от ожогов. Но она этого не сделала. Жак нежно растирала его плечи до локтей, чувствуя, как ускоряется ее пульс. Сможет ли она выдержать до конца, ведь прикосновение к его мышцам оказывает больший эффект на нее, нежели на него! Однако, похоже, все-таки это не совсем так… Дэймон запрокинул голову, и она оказалась ровно между грудей девушки. Его глаза были полузакрыты, и Жаклин чувствовала, что его дыхание становится глубже. Ошеломленная этим эффектом, она замерла.
– Не останавливайся, продолжай!
Жаклин подцепила пальцами из баночки новую порцию крема и постаралась переключить поток мыслей в другое русло. Теперь, когда Дэймон так расслабился, наверное, наступил хороший момент, чтобы получить ответы на кое-какие вопросы.
– В этот раз ты обращаешься со мной иначе, – сказала она. – Почему?
Он встал, повернулся к ней и положил ее влажные от крема ладони на свою грудь, прижал их своими ладонями и медленно провел ими по груди. В этот момент весь остальной мир для нее словно исчез.
– Разве это не ясно? – ответил он. – Ты мне нравишься.
Жаль, что Жак не видела выражения его лица.
Смущенная, она быстро отодвинулась от него.
– Ты думаешь, что я тебе поверю, после того как ты дважды меня похитил, чтобы обречь моего отца на верную смерть? А ведь я тоже этого не переживу! А моя бедная мать…
– Ты представляешь себе только худшее, особенно тогда, когда речь идет обо мне.
– А что, это не так?
Он открыл было рот, но тут же его закрыл и быстро накинул рубашку.
– Вноси! – велел Дэймон охраннику.
Тот втащил в каюту деревянную ванну. Она оказалась лишь чуть больше, чем нижняя половина бочки, и по сути, наверное, ею и являлась, но все же это была ванна.
– Ты думаешь, что ванна поднимет мне настроение?
– Не исключено, особенно если ты позволишь мне помочь тебе.
Какое-то время Жаклин, не говоря ни слова, сверлила его гневным взглядом. Дэймон вздохнул и сделал вид, что все идет как надо:
– Признаюсь, это единственная вещь, о которой я не подумал заранее. Я не взял на борт настоящую ванну для тебя. Но такая ведь тоже сойдет?
– Мы уже обсуждали это вчера вечером, – бросила в ответ Жаклин.
– Так это было до того, как я поставил для тебя на дверь щеколду. Но имей в виду, что в случае необходимости мы можем вышибить дверь, и тогда уже никаких ванн в одиночестве ты принимать не будешь.
Жаклин рассмеялась, наверное, впервые в его присутствии:
– Хотя мысль о том, чтобы закрыться от тебя навсегда, и заманчива, я не собираюсь умереть от голода. Под эту дверь даже еду не просунешь. Тебе не придется ее вышибать.
Пришли четверо матросов с ведрами, полными воды. Это были настоящие матросы, а не пираты. У них аккуратные прически, нормальная одежда, они не были вооружены и, входя, почтительно поклонились Жаклин. Интересно, почему у Дэймона на корабле такая странная смешанная команда? Впрочем, сейчас Жак могла думать только о ванне, все остальное можно было отложить на потом. Когда матросы наполнили ванну водой и вышли, она окунула в нее палец – вода была теплой. Девушка приложила палец к губам и рассмеялась.
– Соленая! – повернулась она к Дэймону. – Как же я избавлюсь от соли?
– Одно ведро – с пресной водой, чтобы смыть соль в конце. Ну что тебе объяснять, ты же опытная мореплавательница. Ты знаешь, что пресная вода на корабле на вес золота.
Жаклин, конечно, знала, и все же было смешно, что он предлагает морскую воду, чтобы смыть остатки соли от купания в морской же воде. Очевидно, Дэймон тоже понял юмор ситуации, потому что рассмеялся:
– Тебе стоит попробовать, давай.
Забавно, как часто им приходят в голову одинаковые мысли! Это начинает раздражать. Дэймон развернулся и направился к выходу из каюты, и только тут Жаклин сообразила, что с помощью ванны он совершенно отвлек ее и так и не ответил на вопрос, который она ему задала.
– Так в чем же я ошибаюсь? Ответь мне! Ты работаешь на Пьера Лакросса?
Капитан лишь на секунду обернулся, чтобы взглянуть на нее.
– Я позволяю ему работать на меня, – произнес он и закрыл за собой дверь.
Глава 25
Конрад Шарп встал из-за стола, наполнил бокалы и повернулся к Джеймсу:
– Ты как-то задумчив сегодня. Думаешь о жене?
– Я всегда о ней думаю, – хмыкнул Джеймс. – Но плавание, особенно в этом направлении и особенно с тобой, навевает всякие воспоминания.
Конни улыбнулся:
– Хорошие были времена. Помнишь драку с Псиной Макги? Вот был чертов гигант! Он из нас чуть душу не вытряс, а твои удары почти не замечал. Никогда я так не смеялся, как тогда, когда ты от его удара перелетел через комнату.
Джеймс бросил на первого помощника гневный взгляд:
– Да, у него были железные ребра. Но зато челюсть оказалась не железной. Но прежде чем это выяснилось, ты тоже отлетел в другой угол.
– Да, было смешно, когда Псина Макги упал на пол от твоего короткого хука в челюсть. Тебе, правда, пришлось подпрыгнуть, он был на голову выше тебя! – рассмеялся Джеймс.
– Насколько мне помнится, это ты меня подстрекал с ним подраться. Не самая здравая твоя идея, старина.
– Но здорово же было!
– Мне вот вспоминается, как мы наткнулись в таверне на Джереми, и он, руководствуясь лишь описанием, данным его матерью, спросил меня, не Джеймс ли я Мэлори?
– Да, это было большое событие. Никогда не забуду выражения твоего лица, когда Джереми выложил тебе, что он твой сын. Но когда ты свыкся с этой мыслью, то стал гордым папочкой!
– Я и сейчас горжусь парнем, да что там парнем, уже мужчиной! Да, мне было нелегко, когда пришлось разочаровать его тем, что я не беру его в плавание. Но я должен оберегать своих детей, я душу за них отдам – за Джереми, Жак, Гильберта, Адама… я готов убить или умереть за них!
– Ну, до этого, надеюсь, не дойдет. Однако через три недели, когда доберемся до Сент-Китса, боюсь, без жертв не обойдется.
– Я уже предвкушаю удовольствие, которое меня ждет, когда мы поймали этого ублюдка, который похитил Жак, и Лакросса, или кто там еще из пиратов-идиотов им управляет. – Глаза Джеймса потемнели.
– Ты, наверное, жалеешь о том, что капитан Хоук вышел в тираж? – чтобы разрядить обстановку, сказал Конни.
– Вовсе нет. Если я о чем из случившегося в то время и жалею, так это о том, что не смог сдержать обещание, данное Саре Росс.
– А, этой красотке, что жила по соседству на Ямайке?
– Да.
– Но ты же увел ее от мужа, с которым она была несчастна.
– Не настолько уж далеко и увел. Но это не главное обещание.
В те времена Джеймс вообще был скуп на обещания, тем более для женщин. Он отлично помнил тот день, когда это случилось. Сара принесла корзину с печеньем, которые она напекла для Джереми. Джереми сказал ему, что она часто это делала, когда Джеймс бывал в плавании. Но в тот день Сара хотела поговорить с ним наедине. Они вышли в сад за домом. Чтобы создать для Джереми какое-то подобие дома, Джеймс купил плантацию по соседству с плантацией Сары. Джеймс, конечно, вовсе не собирался становиться плантатором, просто так получилось. Земля была настолько плодородной, что было бы глупо ею не заняться, так что по настоянию Конни ее засеяли. А Джеймс, в свою очередь, захотел, чтобы особняк окружали сады.
Так как Сара не начинала разговор, Джеймс с улыбкой произнес:
– Кстати, я слышал, ваш сын снова кидался камнями в мои окна. Я надеюсь, вы не собираетесь за него оправдываться.
– Я не могу сказать почему, – криво усмехнулась Сара, – но он вас боится. Вот и кидается камнями, чтобы это скрыть.
– Демонстрирует смелость, чтобы преодолеть страх.
– Наверное. Я звала его поехать со мной, чтобы он сам убедился, что вы вовсе не чудовище, а очень хороший человек, но он не захотел.
Джеймс рассмеялся.
– Что тут смешного? – спросила она.
– Просто подумал, что мало кто назвал бы меня хорошим человеком, миссис Росс. Но я подозреваю, вы собирались поговорить о чем-то другом?
– Да, разумеется, не об этом, – она печально склонила голову. – Я хочу расстаться со своим мужем. Мы совершенно не созданы друг для друга, и мало того что он азартный игрок, так еще и начал пить…
– Муж поднял на вас руку? – прервал ее Джеймс. Его лицо невольно приняло угрожающее выражение.
– Боже, теперь я понимаю, как вы могли напугать ребенка! Нет, конечно, нет. Просто я никогда не была с ним счастлива и теперь страдаю еще больше.
– Ну, так разведитесь!
– Я бы хотела, но моя семья никогда не простит мне такого позора, а я желаю вернуться к своим родителям. Однако мой муж не отпустит меня с ребенком, без ребенка же я не могу уехать. Поэтому я приняла решение – бежать отсюда тайно.
– Хм-м-м… вам нужны деньги?
– Нет, но я была бы вам благодарна, если бы вы захватили нас в Англию.
Джеймсу было неловко говорить ей правду, что он не потерпит женщин на корабле, если, конечно, они не спят в его каюте. Пришлось лгать, и Джеймс сказал, что в ближайшее время он не планирует возвращаться. На самом же деле именно завтра он собирался отплыть в Англию, чтобы посчитаться с Николасом Иденом.