(уставившись взглядом в текст). Должен признаться, опять получается одна из самых загадочных мистерий. И подумать только, что через год все станет ясно как божий день…Ну, смелей, кто еще хочет высказаться?
К доске направляются Аяксы, они указывают дубинками на интерпретируемые слова.
Аякс I. Я говорю…
Аякс II. … что это опечатка.
Аякс I. Эти слова понятны…
Аякс II. … если их переставить.
Оба. Здесь сказано…
Они договариваются о том, кто начинает.
Аякс I. Волк хочет похитить овцу.
Аякс II. А пастух должен ее стеречь.
Аякс I. «Хочет похитить овцу пастух» … Какая бессмыслица!
Аякс II. «… у рогатого волка». Какая безвкусица!
Аякс I. Мы еще раз все смешаем.
Аякс II. И тогда получится.
Аякс I. Волк хочет похитить у пастуха рогатую овцу.
Они берутся за руки и кланяются, как акробаты после удачного сальто.
Агамемнон. В общем, в этом есть какой-то смысл.
Орест. Но весьма плоский.
Агамемнон. Легко толковать текст, если его изменить. Но слова бога нельзя изменять.
Ахилл. Особенно, если их смысл так ясен.
Агамемнон. И вы понимаете его, царь мирмидонян?
Ахилл. Разумеется. (Подходит доске, становится к ней спиной, широко расставив ноги, и вызывающе заявляет.) Смысл такой: Ахилл – первый герой Греции.
Агамемнон. Каким образом вы пришли к такому выводу?
Ахилл. Никаким. (Вытаскивает из ножен меч.) Но если кто не согласен, получит по роже. Пусть только сунется.
Орест. Таким образом он интерпретирует все.
Агамемнон. Итак, хотя герой Ахилл сказал нам бесспорную истину, я все же сомневаюсь, что это – та самая истина, которую нам возвестил Юпитер в данном оракуле.
Ахилл вкладывает меч в ножны, возвращается на свое место. Агамемнон величественно продолжает.
Внимайте, сограждане! Я произнесу решающее слово. В этих двух стихах вообще нет никакого смысла. И в том, что этого смысла нет, и заключается их смысл. Так говорю я, Агамемнон, царь царей.
Орест. Браво, рара́!
Кроме него, никто не аплодирует.
Агамемнон. Богу угодно держать в тайне свои намерения. И поскольку оракулы всегда исполняются, независимо от того, разгадано ли их значение или нет, мне представляется бессмысленным ломать над ними голову. Вот почему, бедные знанием, но богатые смирением, мы постановляем…
Между колоннами появляется скромно-очаровательный Парис. Чтобы привлечь внимание, он говорит очень тихо.
Парис. Простите.
Агамемнон. Кто говорит?
Елена(вне себя от счастья). Пастух.
Парис. Я хочу предложить толкование.
Агамемнон. Молодой человек, я привык оставлять последнее слово за собой.
Парис. Я тоже, отважный Агамемнон.
Агамемнон. Говори, отважный пастух. Как твое имя?
Парис. Я назову его потом. Ибо хочу, чтобы венец победы достался мне только за ум.
Ахилл. Каков наглец!
Елена. Какая отчаянная смелость!
Агамемнон. Вы дерзаете считать себя самым умным?
Парис(как бы извиняясь, делает небрежный жест. Разве он виноват, что так оно и есть? Он подходит к доске.)
Видите ли, смысл прорицания совершенно ясен. Оракул говорит: «Царь Менелай должен немедленно ехать на Крит».
Агамемнон. Как так?
Парис. Ну, рогатый волк – это, само собой разумеется, Менелай.
Агамемнон. Само собой… хм. Может, само собой оно и разумеется, но я этого мнения не разделяю.
Парис. Когда в поэзии говорится о хищных зверях, всегда имеются в виду герои.
Агамемнон(которому это известно). А почему Менелай?
Парис. Волк рогат.
Елена. Боги!
Парис. Рога символизируют зубцы короны. Рогатый волк – это, следовательно, коронованный герой. А поскольку речь идет о государственном оракуле Спарты, то, естественно, подразумевается спартанский царь.
Агамемнон. Понятно.
Парис. Но кто же угрожает Менелаю? Пастух. И это легко понять. Есть же такие люди, которые рядятся в пастушьи одежды, а сами вовсе не пастухи. И вот подобный негодяй, мошенник хочет похитить у Менелая овцу, самое дорогое, что у него есть.
Агамемнон. Вы рассуждаете убедительно, пастух. Но кто же эта овца?
Елена. Кто?
Парис. Подумаем, что Менелаю дороже всего? Что дороже всего? Что дороже всего каждому истинному эллину? Конечно, только одно…
Елена. У меня сердце замирает.
Парис. Его деньги.
Менелай (возбужденно). Что с моими деньгами, сударь? Кто посягает на них?
Парис. По пути в Спарту, о царь, я слыхал, что Кносский банк ненадежен. Минос, директор банка, – а кто же, как не он имеется в виду, когда речь идет о пастухе, обвиняется в целом ряде злоупотреблений и хищений. (Агамемнону.) Итак, все прояснилось. Если не помешать Миносу подавиться деньгами Менелая и не обречь его тем самым на сладостную смерть…
Елена. На сладостную смерть…
Парис(с поклоном). На сладостную смерть, мадам, – тогда, о благородный царь, остаток твоих дней будет отравлен. Это говорю я, Парис, принц Трои.
Елена. О небо! Юноша с яблоком!
Менелай. Как? Вы – человек нашего круга? Поверьте, сударь, мне очень приятно. Подумать только, что Елене пришлось бы увенчивать лаврами какого-нибудь плута. (Подходит к Парису, пожимает ему руку, подводит к Елене.) Увенчайте его, мадам.
Елена. От всей души.
Парис и Елена улыбаются друг другу. Он преклоняет перед ней колени, она приглаживает ему волосы и с большой нежностью возлагает на голову венец. Во время этой пантомимы Калхас подходит к рампе, злится на себя и ропщет на богов.
Калхас. Клянусь Орком, они не поняли моего предостережения. Венера обошла меня. Это плохо. Или нет? Может, не так уж плохо. Потому что, если Парис и Елена на самом деле… И если это выйдет наружу… Да, тогда этот триумф, как это нередко случается, сломает слишком белую шею этой наглой, непокорной, мятежной богине. С моей стороны было ошибкой не подчиниться приказу Венеры. И вообще, только дураки сопротивляются сильным мира сего; чтобы лишить их власти, достаточно точно выполнять их приказания.
Парис(Менелаю). А теперь, мой друг, отправляйтесь, чем быстрее, тем лучше. Если того желаете, я позабочусь о вашей супруге.
Менелай. Достойный друг, благодарю вас за все, что вы для меня сделали и, возможно, ещё сделаете.
Они обнимаются.
Калхас(трубным гласом оракула)
Внемлите, греки, да будет воля богов!
Воля Юпитера непреложна.
Пусть плывет Менелай на остров Крит.
Пусть целый месяц там проведет он.
Он благословляет Менелая и отводит его в сторону.
Менелай. На Крит? Сарынь на кичку!
Елена. Да, это божественная идея.
Парис. Доброго пути, мой дорогой друг!
Менелай. Признаться, дело приняло несколько неожиданный оборот. Воля богов, превосходно, она совпадает с моей. Но ничего не подготовлено для столь ответственного предприятия. Ни прощального комитета, ни судового комитета, ни комитета по встрече.
Калхас. Идемте, царь. Пора.
Елена(машет ему вслед)
Поезжай, мой свет!
В добрый путь! Привет.
Менелай и Калхас исчезают. Все провожают их. Елена и Парис, держась за руки, остаются на лестнице.
Царь за море уплывает,
Бедный, поспеши!
А царица все рыдает,
Но не от души.
Парис
Всем мужья надоедают,
Все нехороши.
Оба
Царь за море уплывает,
Глупый, поспеши!
Народ(глядя вслед Менелаю)
На Крит твой путь с порога,
Причин отъезда много,
Скатертью дорога,
Не трусь, не трусь, герой.
Смело, смело в море,
Воротишься домой
Ты себе на горе.
3. Царский дворец. Будуар Елены и прихожая для просителей
Будуар Елены с роскошным ложем. На задней стене – живописная роспись: стоящая Леда с Лебедем, спустившимся ей на бедро и клюющим её в затылок. Кресло, красивые масляные светильники. Елена в белом неглиже, окруженная рабынями.
Прихожая – неуютное пустое помещение. Грубая скамья, мраморные плевательницы. На скамье Парис, он ждет. Между прихожей и остальными помещениями дворца следует представить лестницы, переходы и коридоры длиной в несколько миль.
Парис. Она заставляет меня ждать. Между нами всё ясно, она любит меня, и я люблю её, и она заставляет меня ждать. Почему женщина говорит нет, если думает – да? Есть ли мужчины, которым это нужно? На меня это наводит скуку. Когда я люблю, я люблю, и ничто не охладит меня – кроме кокетства.
В прихожую ощупью пробирается древний старец в домотканой рубахе с большой арфой. Он слеп. Его имя, как мы узнаем ниже, Гомер.
Гомер. Это царский дворец в Спарте?
Парис. Да, почтенный старец.
Гомер. Они приказали меня позвать. Наконец-то. И все одновременно: сын Атрея Агамемнон, быстроногий Ахилл, божественные Аяксы. Ради этого часа стоило состариться, а я уж не первой молодости. (Доверительно). Вы знаете, когда я родился?
Парис.