– Если сегодня у вас первый опыт, желаю успеха! И позвони мне, Этьен, если не сможешь вести машину обратно.
Садясь в его машину, я не удержалась и спросила у Этьена, нормально ли, что мама говорит такие вещи.
– Твоя мама тоже тебе говорит такое?
– Нет. Моей на меня наплевать.
Я сделала радио погромче, чтобы разрядить неловкую ситуацию. Родители Этьена редко бывали дома, и иногда он вихрем врывался к нам, потому что они ссорились. Я часто жаловалась на Этьена, но своими визитами он не раз разгонял наше с мамой уныние после папиной смерти. Он приносил сборник плоских анекдотов и читал их нам на крыльце. Иногда мы смеялись только потому, что было несмешно.
Когда мы приехали в ресторан, Алиса уже сидела за столиком. Увидев ее, я хмуро представила ей Этьена, хоть она уже несколько раз его встречала, правда мимоходом. Я впервые видела ее накрашенной.
– Как я тебе?
Я поморщилась.
– Слишком накрашена.
– Понятно, но красиво же?
– Так себе.
Я бы и хотела соврать, но не сумела.
Этого хватило, чтобы прорвать плотину. Расплакавшись, она принялась вытирать лицо всеми салфетками, какие были на столе. Этьен счел нужным ее утешить:
– Алиса, а мне нравятся накрашенные девушки.
Она подняла на него глаза, под которыми красовались черные потеки туши и пятна помады в роли румян на щеках и подбородке.
– Да мне наплевать, что тебе нравится! Я хотела, чтобы Габриелю понравилось!
В этот момент официантка подошла принять заказ. Мне не нужно было меню, здесь я всегда брала одно и то же: картошку под соусом с зелеными оливками и апельсиновую газировку.
Алиса и Этьен взяли то же самое, но без оливок. Картошка показалась мне вкуснее, чем накануне, с Симоном.
Пока мы расплачивались, Алиса пошла в туалет смыть макияж. Мы с Этьеном решили, что сегодня Алиса заслуживает бесплатного ужина. Мы припарковались недалеко от дома Симона и пешком пошли к близлежащему парку, где летними вечерами собирались подростки.
На футбольном поле было пусто. Забравшись на трибуны, мы втроем уселись на верхних скамьях. Алиса открыла рюкзак и показала нам пакетик травки и бутылку водки. По просьбе Этьена она скрутила идеальный косяк, и они курили его, пока я глотала алкоголь. К половине восьмого мы явились на вечеринку. Гости уже разбрелись повсюду. Ребята сидели на лужайке у дома, в самом доме и на заднем дворе. Я бы не удивилась, если бы и на крыше сидел народ.
– Держимся вместе! – сказала Алиса, беря меня за руку. Глаза у нее покраснели.
Благодаря водке я больше не чувствовала смущения, мне хотелось танцевать и смеяться. Я потащила Алису на кухню, где увидела Симона, курящего под вытяжкой. Отпустив руку Алисы, я бросилась ему в объятия.
– Симон!!!
Он обернулся к друзьям, смеясь, а самое главное, отстраняясь от моих объятий.
– Так это она – звезда вечеринки?
Я развернулась к тому, кто это сказал, и спросила, меня ли он имеет в виду.
– Если ты Фабьена Дюбуа, то да, звезда – это ты.
Я услышала за спиной смех Симона и тоже рассмеялась, уверенная, что моего прихода только и ждали, чтобы затусить как следует. Усевшись на стол, я стала болтать ногами, как обычно делаю дома, пока не ворвался Этьен и не потянул меня за руку.
– Идем со мной, это срочно.
Смеясь, я слезла со стола. Водка мне помогла. Впервые в жизни я чувствовала себя хорошо в окружении такого количества людей. Увы, это не могло длиться долго. Этьен, которому казалось, что я шла недостаточно быстро, подтолкнул меня в спину к туалету и закрыл за собой дверь. Я посмотрела на себя в зеркало. Лицо мое было красным.
– Слушай меня внимательно. Чем ты вчера занималась с Симоном?
Лицо Этьена было в нескольких сантиметрах от моего. Я никогда не видела его таким рассерженным.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Почему? Потому что ты «звезда вечеринки»!
– И?
– Они над тобой смеются, Фабьена! Симон рассказал всем, что вы переспали и что ты ни разу не сдвинулась с места – изображала звезду!
Я опустилась на пол. Смысл до меня еще не дошел, но звучало серьезно.
– Ты как будто не понимаешь, да?
Этьен поднял руки и расставил ноги.
– Вот что это значит – изображать звезду. Теперь ты звезда – дошло до тебя?
– Я не астроном, но вроде да…
Все было как в тумане, но я еще достаточно хорошо соображала, чтобы все понять. В груди разросся огненный шар. Опираясь на вешалку для полотенец, я поднялась на ноги. Попыталась открыть дверь, но это оказалось непосильной задачей – в глазах двоилось. В панике я повернулась к Этьену.
– Мне надо отсюда выбраться, я хочу уйти!
Минут пятнадцать мы искали Алису, чтобы сказать, что уходим. Наконец нашли ее во дворе, недалеко от бассейна – она говорила с какой-то девочкой. Приблизившись, я узнала ее – это была та самая Принцесса секса. Между ними явно проскакивали искры. Мари-Жозе громко говорила:
– Клянусь тебе, Алиса! Габриель меня вообще не интересует!
– Серьезно? Странно, а мне он говорил другое. Хотел, чтобы я делала то же, что ты, а когда я сказала нет, предложил расстаться!
– Что?
– Непонятно объясняю, да? Тебе рисунок нарисовать?
Я поняла, что подошла в удачный момент.
– Симон тоже хотел, чтобы я делала то же, что ты.
Она взяла нас с Алисой под руки и притянула к себе, чтобы никто другой не услышал ее слов. Я чувствовала, как ее ногти впиваются мне в кожу.
– А теперь слушайте сюда! У меня никогда не было парня. На физре я вам просто байки травлю, ради смеха.
Я убрала ее руку с моей.
– Значит… ты никогда…
– Да нет же, у меня ни с кем ничего не было. Я говорила, что сплю с парнями, просто для прикола. И подробностей никаких не рассказывала! Ты точно горишь, как звезда, Фабьена Дюбуа!
Если в ванной лицо у меня было красное, теперь оно наверняка побагровело.
– Во-первых, не называй меня так! Во-вторых, ты сама виновата, что у тебя такая репутация, и в-третьих, дай мне подумать.
Алиса и Мари-Жозе смотрели на меня, не шевелясь, как на капрала в ожидании команды к действию.
Оглядываясь назад, я понимаю, в чем было дело. Не знаю почему, но мне стало жаль Мари-Жозе больше, чем себя. Да, она обманула нас, но кучка уродов замарала ее имя, и это я так оставить не могла. Я ушла в конец двора и села подумать, прислонившись спиной к забору. Десять минут спустя я вернулась к Алисе и Мари-Жозе.
Я потащила их в дом. Гости в основном перекочевали на цокольный этаж. Мари-Жозе провела расследование – слух о Принцессе действительно расползся повсюду. Большинство девочек тоже верили в эту ложь, которую парни использовали для давления на них в постели.
Удивительно, что каждый раз речь шла об одной и той же позе. Порывшись в дисках родителей Симона, я нашла саундтрек из «Форреста Гампа». Это было идеально. Я включила его на максимальную громкость, чтобы заглушить музыку, игравшую в подвале.
Я не стала тратить время и делиться своим планом с девочками: мы должны были исполнить его до того, как кто-нибудь поднимется и нас застукает. Я обвела взглядом гостиную и кухню. Тут было все, что надо. Жестами показала девочкам, что нам делать. Будь это игра в пантомиму, я бы выиграла: они мгновенно всё поняли и громко расхохотались. Алиса достала из рюкзака бутылку, и девочки по очереди выпили по глотку. Я свою очередь пропустила – меня затошнило при виде того, как они прикладывают губы к одному и тому же предмету.
К девятой песне диска, «Respect» Ареты Франклин, мы исполнили задуманное и заплясали, хлопая друг друга в ладоши.
Затем я сходила в комнату Симона за бумагой и карандашом, спустилась на цокольный этаж и прошлась, держа лист бумаги у себя над головой, как это делают девушки, объявляющие номер раунда на соревнованиях по боксу:
«НОЧНОЕ КУПАНИЕ В БАССЕЙНЕ»
Народ стал проталкиваться вверх по лестнице, стараясь поскорее добраться до первого этажа. Во внутреннем дворике их ожидала Мари-Жозе. Она сложила руки рупором:
– Ночное купание для всех, кто распространяет обо мне слухи. Тема та же – на четвереньках!
Симон выбежал вперед, расталкивая всех, и крикнул:
– Черт! Мама меня убьет! Вы что, совсем охренели!
Собравшиеся смотрели на стулья с первого этажа и стол из гостиной, расставленные на дне бассейна. Я услышала, как смеются Этьен и его друзья. Одна из девочек закричала:
– Парни, а вы были правы! Фабьена и впрямь звезда вечеринки!
Все девушки дружно издали крик одобрения и зааплодировали.
Я раскланивалась перед публикой до тех пор, пока Этьен не сказал нам с Алисой, что сейчас самое время уйти.
Тем вечером Алиса пришла ночевать ко мне. Мы болтали всю ночь, и я рассказала ей о последнем вечере с Симоном. Хотя на всем протяжении моего рассказа она прикрывала рот рукой, я сама не до конца осознала, что произошло. А еще я не понимала, что след от этой истории останется во мне надолго. Мы уснули, смеясь и вспоминая лица ребят, когда они увидели мебель на дне бассейна.
Не знаю, обладает ли Мари-Жозе такой же исключительной памятью, как я, но, уверена, она никогда бы не забыла ночное купание 14 июня 1997 года.
Как тебе приготовить яйца?
Шарль сел на бревно рядом со мной.
– Что ты не понимаешь?
– Почему ты сказал, что, если ты выключишь свет, все равно будет светло.
Он помолчал несколько секунд.
– Да так, просто мысли вслух. Хочешь, сходим посмотреть на клинику, а потом на твой дуплекс?
– Да!
У меня затекли ноги. Мы перешагнули бетонный бордюр, отделявший пляж от парковки клиники, и я не удержалась и предложила добежать до крыльца наперегонки.
– На мне строительные ботинки!
– И что? Зато у тебя ноги намного длиннее моих.
Смеясь, мы пробежали эти несколько метров, и я сразу вспомнила Фреда. Я забыла, когда в последний раз мы с ним веселились. Когда Шарль признал мою победу, я сказала ему, что он мог бы взять реванш в другой день и в более подходящей обуви. Мы присели на несколько минут в большие красные кресла на балконе, и я сказала, что, когда вернусь в свой лес, мне будет не хватать шума волн.