— Извини, — сказал Трэвис, вытирая кровь Криса со своей щеки.
Некоторые студенты встали, чтобы лучше видеть, другие остались сидеть, наблюдая с легким любопытством. Футбольная команда просто смотрела на избитое тело Криса на полу, качая головами.
Трэвис повернулся, и Шепли встал, схватил руку Америки и мою и потянул нас за собой к двери, позади своего двоюродного брата. Мы немного прошли по Морган Холлу и сели с Америкой на лестницу, наблюдая, как Трэвис ходит взад-вперед.
— С тобой все в порядке, Трэв? — спросил Шепли.
— Просто… дай мне пару минут, — сказал он, упираясь руками в бока.
Шепли спрятал руки в карманы.
— Я удивлен, что ты остановился.
— Голубка сказала просто научить его хорошим манерам, а не убить, Шеп. Мне понадобились все мои силы, чтобы остановиться.
Америка подвинула свои крупные квадратные солнцезащитные очки, чтобы посмотреть вверх на Трэвиса.
— В любом случае, что такого сказал Крис, что ты так взбесился?
— Кое-что, чего он никогда не осмелиться произнести снова, — процедил Трэвис.
Америка перевела взгляд на Шепли, но тот лишь пожал плечами.
— Я не услышал.
Трэвис вновь сжал кулаки.
— Я иду обратно.
Шепли дотронулся до плеча Трэвиса.
— Наши девочки уже здесь. Нет никакой нужды возвращаться.
Трэвис посмотрел на меня, пытаясь успокоиться.
— Он сказал… все думают, что у Голубки… Господи, я даже не могу этого произнести.
— Да скажи ты уже, — пробормотала Америка, грызя свои ногти.
Сзади к Трэвису подошел Финч, будучи явно в восторге от всей этой суеты.
— Каждый нормальный парень Восточного Университета хочет пригласить ее на свидание, потому что она захомутала неукротимого Трэвиса Мэддокса, — пожал он плечами. — Вот что, по крайней мере, говорят сейчас.
Трэвис прошел мимо Финча, направляясь в кафетерий. Шепли быстро двинулся за ним и схватил его за руку. Я прижала ко рту ладонь, когда, Трэв замахнулся на брата, а тот быстро наклонился. Я бросила взгляд на Америку. Она привыкла к таким вещам, и ее это нисколько не задело.
Я могла думать только о том, что нужно сделать, чтобы остановить его. Я вскочила со ступенек и загородила ему дорогу. Я прыгнула на него, обхватив ногами за талию, и он схватил меня за бедра, в то время как я погладила его лицо и запечатлела длинный, глубокий поцелуй на его губах. Я чувствовала, как исчезает его гнев, пока он целовал меня, и когда я отстранилась — я знала, что выиграла.
— Помнишь, нас не волнует, о чем они думают? Ты не можешь сейчас начать волноваться, — сказала я, улыбаясь с уверенностью. У меня было больше влияния на него, чем я когда-либо считала возможным.
— Я не могу позволить им говорить так о тебе, Голубка, — сказал он, разочарованно нахмурившись, опуская меня на ноги.
Я протиснула свои руки под его, сцепив пальцы за его спиной.
— Как, так? Они думают, что во мне есть что-то особенное, потому что ты никогда еще не остепенялся. Согласен?
— Черт, нет, я не могу просто перестать думать о том, что каждый парень из универа желает завалить тебя из-за этого, — он прижался своим лбом к моему. — Это сводит меня с ума. Я уже говорил.
— Не позволяй им доставать тебя, Трэвис, — сказал Шепли. — Ты не можешь драться со всеми.
Трэвис вздохнул.
— Со всеми — еще как. Как бы ты чувствовал себя, если бы все думали об Америке так?
— Кто сказал, что они этого не делают? — сказала Америка, обижаясь. Мы все засмеялись, и Америка сгримасничала.
— Я не шучу.
Шепли поднял ее, потянув за руки, и поцеловал в щеку.
— Мы знаем, детка. Я давным-давно перестал ревновать. Иначе, я бы только этим и занимался.
Америка довольно улыбнулась и обняла его. Шепли обладал необъяснимой способностью, благодаря которой все вокруг чувствовали себя спокойно, без сомнения это результат взросления рядом с Трэвисом и братьями. Возможно, это больше был защитный механизм.
Трэвис ткнулся носом мне в ухо, и я захихикала, пока не увидела приближающегося Паркера. Я ощутила ту же потребность действовать немедленно, что и в тот момент, когда Трэвис хотел вернуться в кафетерий, и немедленно отпустила Трэвиса, чтобы пройти около десяти футов и перехватить Паркера.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он.
Я оглянулась, а затем предупреждающе покачала головой.
— Сейчас не удачное время, Паркер. На самом деле, это очень, очень неподходящий момент. Трэвис и Крис сцепились во время обеда, и он все еще немного на взводе. Тебе нужно уйти.
Паркер взглянул на Трэвиса, а затем его внимание вернулось ко мне, и он серьезно сказал:
— Я только что услышал, что произошло в столовой. Не думаю, что ты действительно понимаешь, что ты взяла на себя. Трэвис — неудачный выбор, Эбби. Все знают это так. Никто не сказал как здорово, что ты перевернула его мир… все только и ждут от него того, что он делает лучше всего. Не знаю, что он тебе наговорил, но ты и не представляешь какой он человек на самом деле.
Я почувствовала руки Трэвиса на своих плечах.
— Тогда, почему бы тебе ей не рассказать?
Паркер нервно переступил с ноги на ногу.
— Ты знаешь, сколько униженных девушек я отвозил домой с вечеринок после того, как они проводили несколько часов наедине с ним? Он сделает тебе больно.
В ответ пальцы Трэвиса напряглись, и я положила свою руку на его и держала ее там до тех пор, пока он не успокоился…
— Тебе лучшей уйти, Паркер.
— Тебе лучше послушать то, что я говорю, Эбс.
— Черт возьми, не зови ее так, — прорычал Трэвис.
Паркер не отрывал от меня взгляда.
— Я беспокоюсь о тебе.
— Я ценю, но это лишнее.
Паркер покачал головой.
— Он рассматривает тебя как долгосрочное испытание, Эбби. Он заставил тебя думать, что ты отличаешься от других девушек, чтобы таким образом заполучить. Он устанет от тебя. У него способность концентрировать внимание как у ребенка.
Трэвис обошел меня и встал так близко к Паркеру, что их носы почти соприкасались.
— Я дал тебе высказаться. А теперь мое терпение кончилось.
Паркер попытался было бросить на меня взгляд, но Трэвис наклонился к нему.
— Даже не думай смотреть на неё. Смотри на меня, ты, никчемный кусок дерьма.
Паркер сфокусировался на глазах Трэвиса и ждал.
— Если ты хоть дыхнешь в её направлении, будешь хромать всю оставшуюся жизнь.
Паркер сделал несколько шагов назад, пока я не оказалась в его поле зрения.
— Я думал ты умнее этого, — сказал он, качая головой, прежде, чем отвернуться.
Трэвис посмотрел ему вслед, а затем обернулся, ища своими глазами мои.
— Ты знаешь, что все это хрень собачья, ведь так? Это неправда.
— Я уверена, что об этом думает каждый, — проворчала я, замечая интерес проходящих мимо.
— Тогда я докажу, что они ошибаются.
К концу недели, Трэвис всерьез взялся за выполнение своего обещания. Он больше не потакал девушкам, которые останавливали его по пути в класс и обратно, иногда даже грубил им. К тому времени, как мы пришли в «Красную дверь» на вечеринку Хэллоуин, я немного волновалась о том, как он собирался держать подальше от себя пьяных однокурсниц.
Мы с Америкой и Финчем сидели за соседним столиком, наблюдая, как Шепли и Трэвис играли в пул против двух членов их братства Сиг Тау.
— Давай, Малыш! — кричала Америка, вставая на свой табурет. Шепли подмигнул ей и ударил по шару, запустив его в дальнюю правую лузу.
— Уууу! — завизжала она.
Три девушки, одетые как ангелы Чарли, подошли в Трэвису, когда тот ждал свой ход, и я улыбнулась тому, как он делал все возможное, чтобы игнорировать их. Когда одна из них провела по линии одной из его татуировок, Трэвис отдернул руку. Он отмахнулся от нее, чтобы сделать свой удар и она, надувшись, отвернулась к своим подругам.
— Невероятно, насколько они смешны, правда? Девицы здесь бесстыжие, — сказала Америка.
Финч в благоговении покачал головой.
— Это же Трэвис. Думаю, таков удел всех плохих мальчиков. Они или хотят оберегать его, или думают, что невосприимчивы к его дурным манерам. Не уверен, что из этого про них.
— Наверно, и то, и другое, — рассмеялась я, хихикая над девушками, ждущими, когда Трэвис обратит на них внимание. — Можешь себе представить, что ты надеешься, что он выберет именно тебя? Даже зная, что будешь использована для секса?
— Проблемы с родителями, — сказала Америка, отпивая из своего стакана.
Финч выкинул сигарету и потянул нас за платья.
— Давайте, девчонки. Финч хочет танцевать!
— Только, если ты пообещаешь не говорить о себе в третьем лице, — пригрозила Америка.
Финч надулся, а Америка улыбнулась.
— Давай, Эбби. Ты же не хочешь, чтобы Финч разрыдался, ведь так?
Мы присоединились на танцполе к полицейским и вампирам, и Финч стал выделывать различные па как Тимберлейк. Я оглянулась через плечо на Трэвиса и заметила, что тот наблюдает за мной уголком глаза, притворяясь, что смотрит, как Шепли загоняет восьмой шар за игру. Шепли забрал их выигрыш, и Трэвис подошел за выпивкой к длинному невысокому столу, тянувшемуся вдоль танцпола. Финч крутился на танцполе, в конце концов, протиснувшись между мной и Америкой. Трэвис посмеиваясь, закатил глаза и вернулся с Шепли к нашему столу.
— Я собираюсь за выпивкой, что-нибудь хотите? — Америка старалась перекричать музыку.
— Я пойду с тобой, — сказала я, глядя на Финча и указывая на бар.
Финч покачал головой и продолжил танцевать. Мы с Америкой направились к бару. Бармены были загружены, поэтому мы застряли там надолго.
— Ребята сегодня сорвали куш, — сказала Америка.
Я наклонилась к ее уху.
— Никогда не понимала, почему кто-то ставит против Шепа.
— По той же причине, почему ставят против Трэвиса. Идиоты, — улыбнулась она.
Мужчина в мантии прислонился к барной стойке рядом с Америкой.
— Что этим вечером пьют дамы?
— Мы сами себе покупаем напитки, спасибо, — сказала Америка, повернувшись к нему.