С громким хлопком я залепила ему пощечину прежде, чем поняла, что сделала.
— Если бы ты подождала две секунды, Голубка, я сэкономил бы твои силы, — сказал Трэвис, уводя меня за спину. Я схватила его за руку.
— Трэвис, не надо.
Паркер выглядел немного взволнованным, у него на щеке проявился красный отпечаток от моей ладони.
— Я предупреждал тебя, — сказал Трэвис, сильно толкая Паркера к стене.
Паркер сжал челюсти и взглянул на меня.
— Думаю, вопрос закрыт, Трэвис. Теперь я вижу, что вы оба созданы друг для друга.
— Спасибо, — сказал Трэвис, обвивая меня рукой за плечи. Паркер оттолкнулся от стены, быстро завернул за угол и спустился по лестнице, оглянувшись, чтобы убедиться, что Трэвис не следует за ним.
— Ты в порядке? — спросил Трэвис.
— Ладонь горит.
Он улыбнулся.
— Это было круто, Голубка. Я впечатлен.
— Возможно, он засудит меня, и все закончится тем, что я оплачу его дорогу в Гарвард. Что ты здесь делаешь? Я думала, мы встречаемся в кафетерии.
Уголок его губ приподнялся в озорной усмешке.
— Я не мог сконцентрироваться на уроке. Я все еще ощущаю тот поцелуй.
Я оглядела коридор, потом перевела взгляд на него.
— Иди за мной.
Он, улыбаясь, сдвинул брови.
— Что?
Я попятилась назад, ведя его за собой до тех пор, пока не почувствовала за спиной ручку в лабораторию по физике. Дверь распахнулась, и я оглянулась за спину: в комнате было темно и пусто. Я потянула его за руку, хихикая над его озадаченным выражением лица, а потом захлопнула дверь, прижимая его к ней.
Я поцеловала его и он усмехнулся.
— Что ты делаешь?
— Я не хочу, чтобы ты не мог концентрироваться на уроке, — сказала я, снова целуя его. Он приподнял меня, и я ногами обхватила его.
— Даже не знаю, что бы я делал без тебя, — сказал он, придерживая меня одной рукой, а другой, расстегивая ремень, — но даже и не хочу узнавать. Ты — все, что мне нужно, Голубка.
— Просто помни об этом, когда я заберу у тебя все деньги в следующей игре в покер, — сказала я, стягивая свою рубашку.
Глава 13-14Фул-хаус
Я крутилась, пристально и скептически разглядывая свое отражение. Платье было белым и с глубоким вырезом на спине, опасно коротким, а лиф удерживался коротким рядом стразов, обвивающихся вокруг шеи.
— Ого! Трэвис обмочится, когда увидит тебя в нем! — сказала Америка.
Я закатила глаза.
— Как романтично.
— Ты возьмешь его. Больше ничего не примеряй, только его, — сказала она, от волнения захлопав в ладоши.
— Тебе не кажется оно слишком коротким? Мэрайя Кери показывает и то меньше.
Америка покачала головой.
— Я настаиваю.
Я уселась на скамейку, пока Америка примеряла одно платье за другим: она была в еще большей нерешительности, когда нужно было выбирать для себя. Она остановилась на экстремально коротком, облегающем экземпляре телесного цвета, который оставлял одно ее плечо голым.
Добравшись на ее Хонде до квартиры, мы обнаружили, что Чарджер отсутствует, а Тото дома один. Америка вытащила мобильный и набрала номер, улыбнувшись, когда Шепли ей ответил.
— Куда ты уехал, Малыш? — Она кивнула и потом посмотрела меня. — Почему бы я рассердилась? Что за сюрприз? — настороженно спросила она. Америка снова посмотрела на меня, а потом ушла в спальню Шепли, закрыв дверь.
Я теребила черные заостренные ушки Тото, пока Америка что-то бормотала в спальне. Появившись, она попыталась подавить улыбку на своем лице.
— Что они там затеяли? — спросила я.
— Они едут домой. Пусть Трэвис тебе сам скажет, — сказала она, ухмыляясь от уха до уха. — Боже мой… что? — спросила я. — Я же сказала, что не могу тебе рассказать. Это сюрприз. Я принялась беспокойно теребить волосы и ковырять ногти, не способная спокойно усидеть на месте, ожидая, когда Трэвис раскроет свой последний сюрприз. Вечеринка на день рождения, щенок — я даже не могла представить, что будет следующим.
Об их приезде известил громкий двигатель Чарджера Шепли. Парни смеялись, поднимаясь по лестнице.
— Они в хорошем настроении, — сказала я. — Хороший знак. Первым вошел Шепли.
— Я просто не хотел, чтобы ты думала, что есть причина, по которой он сделал себе, а я — нет.
Америка встала, чтобы поприветствовать своего парня, и обвила его руками. — Ты такой глупенький, Шеп. Будто я могла бы разозлиться из-за этого. Если бы мне нужен был сумасшедший парень, я бы встречалась с Трэвисом, — сказала Америка, улыбаясь и откидывая голову назад, чтобы поцеловать его. — Это никак не связано с тем, что я чувствую к тебе, — добавил Шепли. В дверь вошел Трэвис с квадратной марлевой повязкой на запястье. Он улыбнулся мне, а потом плюхнулся на диван, положив голову мне на колени.
Я не могла отвести взгляд от повязки.
— Хорошо… и что же ты сделал?
Трэвис улыбнулся и потянул меня вниз, чтобы поцеловать. Я почувствовала нервозность, исходящую от него. Внешне он улыбался, но я отчетливо чувствовала, что он не был уверен, как я отреагирую на то, что он сделал.
— Я сегодня много чего сделал.
— Например? — подозрительно спросила я. Тревис рассмеялся.
— Успокойся, Голубка. В этом нет ничего плохого.
— Что произошло с твоим запястьем? — спросила я, поднимая его руку. Снаружи послышался звук дизельного двигателя, и Трэвис вскочил с дивана, открывая дверь.
Как раз вовремя! Я уже как пять минут дома! — с улыбкой произнес он.
Двое мужчин занесли в дом покрытую пленкой серую софу. Шепли и Трэвис передвинули диван — я и Тото все еще сидели на нем — вперед, и затем мужчины поставили покупку на место прежнего. Трэвис снял пленку и затем, взяв меня на руки, переместил на мягкие подушки.
— Ты купил новый? — спросила я, улыбаясь от уха до уха.
— Да и кое-что еще. Спасибо, ребята, — сказал он, когда грузчики подняли старый диван и понесли его прочь. — Он хранит много воспоминаний, — я ухмыльнулась. — Не таких, за которые хочется держаться. Он сел рядом со мной и вздохнул, взглянув на секунду на меня, прежде чем снять марлю с запястья. — Только не бесись.
В моей голове сформировалось множество вариантов того, что же было под повязкой… Я представила себе ожог, или швы или что-нибудь столь же ужасное.
Он стянул ее, и я открыла рот, увидев простую черную надпись, вытатуированную на нижней части его запястья. Кожа вокруг покраснела и блестела от антибиотика, который он намазал сверху. Все еще не веря, я покачала головой, когда прочитала слово.
«Голубка»
— Тебе нравится? — спросил он.
— Ты сделал тату с моим именем на запястье? — я говорила, но не узнавала свой голос. Мои мысли разбежались в разных направлениях, и все же, мне удалось говорить ровным и спокойным тоном.
— Ага, — сказал он, целуя мои щеки, пока я уставилась на несмываемые чернила на его коже.
— Я пытался его отговорить, Эбби. Какое-то время, он не делал ничего сумасшедшего. Я уже начал думать, что он стал нормальным, — сказал Шепли, качая головой.
— Что думаешь? — спросил Трэвис.
— Я не знаю, что думать, — сказала я.
— Ты должен был сперва ее спросить, Трэв, — сказала Америка, качая головой и закрыв рот рукой.
— Спросить о чем? Могу ли я сделать тату? — он нахмурился и повернулся ко мне. — Я тебя люблю и хочу, чтобы все знали, что я твой.
Я нервно начала говорить:
— Это же навсегда, Трэвис.
— Как и мы, — сказал он, касаясь моих щек.
— Покажи ей остальное, — сказал Шепли.
— Остальное? — спросила я, глядя на другое запястье.
Трэвис встал, задрав футболку. Его впечатляющий пресс от этого движения растянулся и напрягся. Трэв повернулся, и на его боку, охватывая всю длину ребер, красовалась еще одна свежая татуировка.
— И что это такое? — спросила я, щурясь при виде вертикальных символов.
— Это иврит, — улыбнулся Трэвис.
— И что это значит?
— Тут говорится: «Я принадлежу возлюбленной своей, а возлюбленная моя принадлежит мне».
Я бросила на него взгляд.
— Тебе не было достаточно одной татуировкой, поэтому сделал две?
— Я всегда говорил, что сделаю, когда встречу свою любовь. И я встретил тебя… Я пошел и сделал тату, — его улыбка исчезла, когда он увидел выражение моего лица. — Ты злишься, да? — спросил он, натягивая майку.
— Я не злюсь. Я просто… немного в шоке.
Шепли одной рукой прижал к себе Америку.
— Ты привыкнешь к этому, Эбби. Трэвис импульсивный и все делает по-максимуму. Это будет поддерживать его до тех пор, пока он не надет тебе на палец кольцо.
Брови Америки взлетели вверх, она посмотрела сначала на меня, потом на Шепли.
— Что? Они же только начали встречаться!
— Думаю… мне надо выпить, — сказала я, идя на кухню.
Трэвис тихонько рассмеялся, глядя, как я роюсь в шкафчиках.
— Он пошутил, Голубка.
— Пошутил? — переспросил Шепли.
— Он говорит не о ближайшем времени, — увильнул Трэвис. Он повернулся к Шепли и прорычал: — Большое спасибо, кретин.
— Может, ты уже оставишь эту тему, — усмехнулся Шепли. Я налила в стакан виски и запрокинула назад голову, выпив все залпом. Я сморщилась, когда жидкость обожгла мне горло.
Трэвис нежно обнял меня сзади за талию.
— Я не делаю предложение, Голубка. Это просто татуировки.
— Знаю, — сказала я, кивая головой и наливая еще.
Трэвис взял у меня из руки бутылку, закрутил крышку и поставил обратно в шкафчик. Когда я не обернулась, он развернул меня за бедра, чтобы я оказалась к нему лицом.
— Хорошо. Я должен был сначала поговорить с тобой, но я решил купить диван, а потом одно зацепилось за другое. Я разгорячился.
— Для меня это очень быстро, Трэвис. Ты обмолвился о том, чтобы жить вместе, ты просто заклеймил себя моим именем, ты говоришь, что любишь меня… Это все очень… быстро.
Трэвис нахмурился.
— Ты бесишься. Я же просил тебя не беситься.
— Трудно оставаться спокойной! Ты узнал о моем отце, и все твои прежние чувства внезапно усилились!