— Ну, скоро выходные по случаю Дня Благодарения, и ты же знаешь, как мой папа любит тебя. Он хочет, чтобы ты пришла на День Благодарения, но мы всегда заказывали пиццу и смотрели игру по телику. Я подумал, что, может, мы с тобой попробуем приготовить индейку вместе. Понимаешь, чтобы хоть раз был настоящий ужин с индейкой у Мэддоксов.
Я сжала губы, стараясь не рассмеяться.
— Надо только разморозить индейку, положить ее в сковородку и поставить в духовку на весь день. Это не так уж и сложно.
— То есть, ты придешь? Поможешь мне?
Я пожала плечами.
— Конечно.
Его внимание отвлекли огни внизу, и я не теряла надежды, что он сможет понять, в конце концов, как ошибался насчет Бенни.
Трэвис поставил наши чемоданы на кровать и рухнул рядом с ними. Он не поднимал тему о Бенни, и я надеялась, что Вегас начал выветриваться из его организма. Я искупала Тото, недовольная тем, что он провонял дымом и грязными носками, пока все выходные провел в квартире у Бразила, а затем насухо вытерла его в спальне.
— О! Теперь ты пахнешь намного лучше! — захихикала я, когда он отряхнулся, обрызгав меня крошечными каплями воды. Он встал на задние лапы, покрывая мое лицо маленькими щенячьими поцелуями. — Я тоже скучала по тебе, малыш.
— Голубушка? — позвал Трэвис, нервно сжав пальцы в кулак.
— Да? — отозвалась я, вытирая Тото пушистым желтым полотенцем.
— Я хочу заниматься этим. Я хочу драться в Вегасе.
— Нет, — сказала я, улыбаясь счастливой мордочке Тото.
Он вздохнул.
— Ты меня не слушаешь. Я собираюсь заняться этим. Через несколько месяцев ты поймешь, что это было правильное решение.
Я взглянула на него.
— Ты собираешься работать на Бенни.
Он нервно кивнул, а потом улыбнулся.
— Я просто хочу заботиться о тебе, Голубка.
У меня в глазах заблестели слезы от того, что он твердо это решил.
— Мне ничего из того, что будет куплено на эти деньги, не нужно, Трэвис. Я не хочу иметь дело ни с Бенни, ни с Вегасом, ни с чем-либо другим, связанным с этим.
— Но у тебя не возникает проблем при мысли о покупке машины на деньги от моих боев здесь.
— Это другое, и ты знаешь это.
Он нахмурился.
— Все будет в порядке, Голубка. Вот увидишь.
Какое-то мгновение я смотрела на него, надеясь, что в его глазах промелькнет веселье и, ожидая, что он скажет мне, что пошутил. Но в его глазах отразились неопределенность и алчность.
— Зачем ты меня вообще спрашиваешь, Трэвис? Ты собирался работать на Бенни, независимо от того, что я скажу.
— Я хочу, чтобы ты меня поддерживала в этом, это слишком большие деньги, чтобы от них отказываться. Я буду ненормальным, если скажу «нет».
Какое-то время я сидела потрясенная. Но как только я все осознала, то кивнула.
— Ну, хорошо. Ты принял свое решение.
Трэвис просиял.
— Вот увидишь, Голубка. Все будет замечательно.
Он вскочил с кровати, подошел ко мне и поцеловал мои пальцы.
— Я умираю с голоду. Хочешь есть?
Я покачала головой, и он, прежде, чем уйти на кухню, поцеловал меня в лоб. Как только его шаги в коридоре затихли, я сорвала с вешалок свою одежду, благодарная за то, что у меня в чемодане есть место для большинства моих вещей. По щекам потекли слезы ярости. Я должна была знать прежде, чем привозить туда Трэвиса. Я изо всех сил боролась с тем, чтобы удержать его от темных сторон моей жизни, и в тот момент, когда возможность представилась сама, я без раздумий затащила его в самое сердце того, что так ненавидела.
Трэвис собирался стать частью этого, и если он не позволяет мне спасти его, то мне придется спасать себя.
Набив чемодан до краев, я еле застегнула его. Стащив чемодан с кровати, я понесла его по коридору, и, проходя мимо кухни, даже не посмотрела, что там происходит. Я торопилась вниз по лестнице, радуясь, что Америка и Шепли все еще целуются на парковке, перенося вещи из его Чарджера в ее Хонду.
— Голубка? — позвал Трэвис из дверного проема.
Я дотронулась до запястья Америки.
— Мне нужно, чтобы ты отвезла меня в Морган, Мер.
— Что происходит? — спросила она, видя по моему внешнему виду, что дело серьезное.
Я оглянулась и увидела Трэвиса. несущегося вниз по лестнице, и через газон к тому месту, где мы стояли.
— Что происходит? — спросил он, указывая на чемодан.
Если бы я ему ответила в этот момент, то все мои надежды, чтобы отделаться от Мика, Вегаса, Бенни и всего, что мне не нравится, рухнули бы. То тогда бы Трэвис не отпустил меня, и на утро я согласилась бы с его решением.
Я почесала голову и улыбнулась, пытаясь выиграть, немного времени на ответ.
— Голубка?
— Я забираю вещи в Морган. Там есть стиральные машинки и сушилки, а мне надо постирать некоторые вещи.
Он нахмурился
— Ты собиралась уехать и не сказать мне?
Я посмотрела на Америку, а затем на Трэвиса, пожав плечами, чтобы все выглядело более правдоподобно.
— Она вернется, Трэв. Ты чертов параноик, — сказала Америка, со своей пренебрежительной улыбкой, которой она столько раз дурила своих родителей.
— Ох, — сказал он, все еще неуверенно. — Так ты останешься на ночь? — спросил он, зажав между пальцами ткань моего пальто.
— Не знаю. Все зависит от того, как быстро мое белье выстирается и высохнет.
Трэвис улыбнулся, прижав меня к себе.
— Через три недели, я буду платить тому, кто будет заниматься стиркой. Или ты сможешь просто выбрасывать свои грязные шмотки и покупать новые.
— Ты снова будешь биться для Бенни? — шокировано спросила Америка.
— Он сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться.
— Трэвис, — начал Шепли.
— Ребята, не начинайте. Я не изменил своего решения для Голубки, а для вас и подавно не изменю.
Америка понимающе посмотрела мне в глаза.
— Ладно, думаю нам нужно пошевелиться, Эбби. Эта гора тряпья займет у тебя уйму времени.
Я кивнула, и Трэвис наклонился, чтобы поцеловать меня. Я прижалась к нему ближе, понимая, что это последний раз, когда я чувствую прикосновение его губ на своих.
— Увидимся позже, — сказал он, — Я люблю тебя.
Шепли поднял мой чемодан, и загрузил его в багажник Хонды, и Америка проскользнула на свое место рядом со мной. Трэвис скрестил свои руки на груди, болтая с Шепли, в то время как Америка включила зажигание.
— Ты не можешь остаться в своей комнате на ночь, Эбби. Он направится прямо туда, когда поймет, что к чему, — сказала Америка, выезжая задним ходом с парковки.
Слезы наполнили мои глаза, и потекли по щекам.
— Я знаю.
Жизнерадостное выражение Трэвиса померкло, когда он взглянул на мое лицо. Не теряя времени, он подбежал к окну.
— Что такое, Голубка? — спросил он, стуча по стеклу.
— Поехали, Мер, — сказала я, вытирая глаза. Я сфокусировалась на дороге, в то время как Трэвис бежал рядом с машиной.
— Голубушка? Америка! Останови гребаную машину! — закричал он, ударяя ладонью по стеклу. — Эбби, не делай этого! — осознание и страх исказили его лицо.
Америка выехала на шоссе, и вдавила педаль газа.
— Он никогда меня не простит — просто, чтобы ты знала.
— Мне так жаль, Мер.
Она посмотрела в зеркало заднего вида, и резко увеличила скорость.
— Мой бог, Трэвис. — пробормотала она себе под нос.
Я повернулась, чтобы увидеть, как он бежит на полной скорости позади нас, исчезая и появляясь в тени и свете уличных фонарей. Когда он добежал до конца квартала, то повернулся в обратном направлении, и побежал к квартире.
— Он собирается сесть на свой мотоцикл. Поедет за нами до общаги, и там устроит громкую сцену.
Я закрыла глаза
— Просто… поторопись. Я сегодня переночую в твоей комнате. Как думаешь, Ванесса не будет против?
— Её никогда нет. Он действительно собрался работать на Бенни?
Слова застряли в горле, поэтому я лишь кивнула.
Америка схватила мою руку и сжала.
— Ты делаешь правильный выбор, Эбби. Ты не можешь пройти через это снова. Если он не послушал тебя, то не послушает никого.
Мой мобильный зазвонил, я посмотрела и увидела глупое лицо Трэвиса на аватарке, и нажала отбой. Спустя пять секунд он зазвонил снова, и я выключила его и положила в сумочку.
— Будет чертовски ужасная разборка, — сказала я, качая головой и вытирая глаза.
— Не завидую тебе, будет трудно на следующей неделе, или около того. Я не могу представить, как порвать с тем, кто отказывается держаться подальше. Ты понимаешь, что так и будет, верно?
Мы подъехали на парковку к Моргану, и Америка придержала дверь, пока я втаскивала свой чемодан. Мы бросились в её комнату, я пыталась отдышаться, пока та отпирала дверь. Она оставила ее открытой, и затем бросила мне ключ.
— Все закончится арестом или чем-то в этом роде, — сказала она.
Она побежала по коридору, и я увидела в окно, как она пересекла парковку и села в машину как раз в тот момент, когда Трэвис затормозил на мотоцикле рядом. Он подбежал к пассажирскому месту и резко открыл дверцу, но когда понял, что меня нет внутри, взглянул на дверь Моргана. Пока Америка выезжала задом с парковки, Трэвис вбежал в здание, а я развернулась, глядя на дверь.
Пробежав по коридору, он стал барабанить в дверь моей комнаты и выкрикивать мое имя. Я понятия не имела, была ли там Кара, но если да, то мне стало плохо от того, что ей придется пережить в следующие несколько минут, пока Трэвис не поймет, что меня там нет.
— Голубка? Открой чертову дверь, чтоб тебя! Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! Голубушка! — кричал он, стуча в дверь так громко, что звук от удара разносился по всему зданию.
Я съежилась, когда услышала писклявый голос Кары.
— Что такое? — прорычала она.
Я прислонила ухо к двери, пытаясь услышать, что скажет Трэвис. Мне не пришлось долго напрягаться.
— Я знаю, что она здесь! — крикнул он — Голубка?
— Ее нет… Эй! — завизжала она.
Дверь ударилась о цементную стену, и я поняла, что Трэвис ворвался внутрь. После минуты затишья, я услышала его крик: