Я удивилась тому, как быстро шло время. Я сдала последний зачет и направилась в Морган Холл. Кара сидела, как обычно, на кровати, читала книгу, пока я рылась в шкафах в поисках нужных мне вещей.
— Ты уезжаешь из города? — спросила она.
— Нет, мне просто нужна пара вещей. Я еду в Дом Науки, забрать Трэва, и останусь у него на всю неделю.
— Понятно, — сказала она, не отрываясь от книги.
— Хороших каникул, Кара.
— Угу.
В кампусе почти никого не было, осталось только несколько студентов. Когда я повернула за угол, то увидела стоящего на улице Трэвиса, докуривающего сигарету. Его бритую голову грела вязаная кепка, одна рука была в кармане изношенного, темно-коричневого кожаного пиджака. Дым медленно выплывал из его ноздрей, пока он смотрел вниз на землю, полностью погруженный в свои мысли. Когда я была всего в нескольких шагах от него, я заметила, как сильно он встревожен.
— О чем задумался, малыш? — спросила я.
Он не взглянул на меня.
— Трэвис?
Когда он меня все-таки услышал, его ресницы дрогнули, и обеспокоенное выражение лица сменилось натянутой улыбкой.
— Привет, Голубушка.
— Все в порядке?
— Теперь — да, — сказал он, прижимая меня к себе.
— Ладно. Что случилось? — спросила я, приподняв бровь, нахмурившись и выказывая свой скептицизм.
— Да много всего, — вздохнул он. Когда я подождала, он продолжил:
— Эта неделя, бой, твое присутствие там…
— Я же сказала, что могу остаться дома.
— Нет, ты нужна мне там, Голубка, — сказал он, швыряя сигарету на землю. Он смотрел, как она исчезла в глубоком отпечатке в снегу, а потом обнял меня рукой и повел к парковке.
— Ты говорил с Трентом? — спросила я.
Он покачал головой.
— Я жду, когда он перезвонит.
Америка опустила стекло и высунула голову из Чарджера Шепли.
— Давайте быстрее! На улице ужасно холодно!
Трэвис улыбнулся и, ускорив шаг, открыл мне дверцу, чтобы я забралась внутрь. Шепли и Америка снова завели тот же разговор, который они обсуждают с тех пор, как она узнала о знакомстве с его родителями. Я же наблюдала за Трэвисом, который глядел в окно. Как только мы приехали на стоянку возле квартиры, у него зазвонил телефон.
— Какого хрена, Трент? — ответил он на звонок. — Я звонил тебе четыре часа назад, не похоже, что ты сильно занят на работе или где-то еще. Ладно, неважно. Послушай, у меня к тебе просьба. На следующей неделе у меня бой. Мне нужно, чтобы ты пришел. Не знаю, когда точно, но как только я позвоню тебе, нужно будет, чтобы ты был там уже через час. Сможешь сделать? Так ты сможешь или нет, кретин? Потому что мне нужно, чтобы ты присмотрел за Голубкой. В прошлый раз какой-то придурок лапал ее, и… Ага, — его голос понизился до пугающего тона. — Я позаботился о нем. Так, когда я позвоню? Спасибо, Трент.
Трэвис захлопнул крышку телефона и откинулся назад на сиденье.
— Он согласился? — спросил Шепли, глядя на Трэвиса в зеркало заднего вида.
— Ага. Не знаю, как бы я справился без него.
— Я же сказала тебе, — начала я.
— Голубка, сколько раз мне нужно повторить? — нахмурился он. На его нетерпеливый тон я лишь покачала головой.
— Я просто не понимаю. Раньше я тебе не нужна была там.
Трэвис слегка коснулся пальцами моей щеки.
— Раньше я тебя и не знал. Когда тебя там нет, я не могу сконцентрироваться. Я начинаю думать, где ты, что делаешь… Но когда ты там, и я тебя вижу, то могу сосредоточиться. Знаю, что похоже на сумасшествие, но так и есть.
— И это сумасшествие мне очень нравится, — я улыбнулась и потянулась к нему, чтобы поцеловать в губы.
— Очевидно, — пробормотала Америка.
Стоя в тени Китон Холл, Трэвис крепко прижимал меня к себе. Пар от моего дыхания смешивался с его в холодном ночном воздухе, и я слышала тихие беседы тех, кто просачивался в боковую дверь в нескольких шагах от нас, не замечая нашего присутствия.
Китон был самым старым зданием Восточного, и хотя Круг проводил там бои и раньше, мне было некомфортно в этом месте. Адам ожидал, что дом будет набит битком, а Китон не был самым просторным из зданий кампуса. Деревянные балки были выставлены вдоль старых кирпичных стен — всего лишь один признак того, что внутри идет реконструкция.
— Это одна из худших идей Адама, — проворчал Трэвис.
— Уже поздно что-то менять, — сказала я, смотря на строительные леса.
Мобильник Трэвиса загорелся, и он открыл крышку телефона. Его лицо стало слегка синего цвета от подсветки дисплея, и я смогла увидеть, что у него между бровями пролегли две морщинки. Он нажал на парку кнопок и закрыл телефон, прижимая меня к себе еще сильнее.
— Ты сегодня нервный, — прошептала я.
— Мне будет лучше, когда Трент притащит сюда свою грязную задницу.
— Я уже здесь, ты, плаксивая маленькая девочка, — сказал Трент спокойным голосом.
Я едва видела его очертания в темноте, но его улыбка заблестела от света луны.
— Как поживаешь, сестренка? — спросил он. Трент обнял меня одной рукой, и играючи толкнул Трэвиса другой.
— Хорошо, Трент.
Трэвис сразу же расслабился, и затем он за руку отвел меня к тылу здания.
— Если копы появятся, а мы окажемся по разные стороны, то встречаемся в Морган Холле, хорошо? — сказал Трэвис брату. Мы остановились у расположенного у самой земли открытого окна, что означало, что Адам внутри и уже ждет.
— Ты надо мной прикалываешься? — сказал Трент, уставившись вниз в окно. — Даже Эбби едва туда пролезет.
— Ты пролезешь, — уверил его Трэвис, залезая в темноту. Как и много раз раньше, я наклонилась и оттолкнулась спиной назад, зная, что Трэвис меня поймает.
Мы ждали несколько минут, а потом Трент заворчал, когда спрыгнул с края окна и приземлился на пол, почти потеряв равновесие, как только его ноги коснулись бетонного пола.
— Тебе повезло, что я люблю Эбби. Я бы не делал это ни для кого другого, — пробурчал Трент, отряхивая рубашку.
Трэвис подпрыгнул и закрыл окно одним быстрым движением.
— Сюда, — сказал он, ведя нас сквозь темноту.
Мы проходили коридор за коридором; я схватила руку Трэвиса и почувствовала, что Трент сжимает мою рубашку. Я слышала, как маленькие кусочки гравия царапали бетон, пока я шаркала ногами по полу. Я чувствовала, как расширяются мои глаза, пытаясь приспособиться к темноте подвала, но из-за отсутствия света, я не могла сфокусироваться.
Трент вздохнул после третьего поворота.
— Мы никогда не найдем выход отсюда.
— Просто иди за мной. И все будет хорошо, — сказал Трэвис, раздраженный недовольством брата.
Когда в коридоре стало светлее, то я поняла, что мы уже близко. Низкий гул толпы перерос в лихорадочное перечисление ставок и имен, и я знала, что мы пришли. В комнате, в которой обычно Трэвис ждал своего выхода, раньше находились лишь один светильник и стул, но после реконструкции она была заполнена столами, стульями и каким-то оборудованием, накрытым белой тканью.
Трэвис и Трент обсуждали стратегию борьбы, а я выглянула в зал. Он оказался меньше предыдущего, зато людей было столько же, сколько и в прошлый раз, повсюду царил хаос. Мебель, укрытая пыльными покрывалами, стояла в ряд вдоль стен, убранная, чтобы освободить место для зрителей.
Комната была темнее обычного, и я поняла, что Адам осторожничал, чтобы не привлечь внимание к нашему местонахождению. Фонари свисали с потолка, тускло освещая деньги, которые держали высоко в руках, до сих пор делая ставки.
— Голубка, ты меня слышала? — спросил Трэвис, дотрагиваясь до моей руки.
— Что? — спросила я, моргая.
— Я хочу, чтобы ты стояла у этой двери, хорошо? Держи Трента за руку постоянно.
— Я не сдвинусь с места. Обещаю.
Трэвис улыбнулся, его идеальные ямочки утонули в щеке.
— А вот теперь ты нервничаешь.
Я взглянула на дверь, потом на Трэвиса.
— У меня плохое предчувствие, Трэв. Не из-за боя, но… из-за чего-то другого. У меня мурашки по коже от этого места.
— Мы здесь надолго не задержимся, — успокоил меня Трэвис.
Из рупора донесся голос Адама, и мое лицо оказалось в теплых, знакомых ладонях.
— Я люблю тебя, — сказал он, поднимая меня на руки и прижимая к себе в поцелуе. — Он поставил меня на пол и обвил мою руку вокруг Трента.
— Глаз с нее не своди, — сказал он брату. — Ни на секунду. Здесь все сойдут с ума, когда начнется бой.
— …поприветствуем сегодняшнего претендента на победу… ДЖОН САВАЖ!
— Я буду беречь ее, как зеницу ока, братишка, — сказал Трент, дергая меня за руку. — А теперь пойди, надери задницу этому парню, и погнали отсюда.
— … ТРЭВИС «БЕШЕНЫЙ ПЕС» МЭДДОКС! — прокричал Адам в рупор.
Звук стал приглушаться, когда Трэвис проходил сквозь толпу. Я посмотрела на Трента — на его лице едва проявлялась улыбка. Вряд ли кто-либо другой заметил, а я увидела в его глазах гордость.
Когда Трэвис вышел в центр Круга, я сглотнула. Джон не был больше, но он отличался от всех тех, с кем до этого боролся Трэв, включая парня, с которым он дрался в Вегасе. Он не пытался напугать его своим взглядом, как это делали остальные; он изучал его, обдумывая стратегию боя. Кроме того, что его глаза анализировали, они еще и не излучали никакого здравого смысла. Еще до того, как начался бой, я знала, что это не обычная битва — перед Трэвисом стоял демон.
Казалось, Трэвис тоже заметил это отличие. Обычная ухмылка сошла с его лица, вместо нее появился пристальный взгляд. Когда прозвучал звук рога, Джон атаковал.
— Господи, — сказала я, схватившись за руку Трента.
Трент двигался, как Трэвис, как будто они были одним целым. Я напрягалась с каждым замахом Джона, борясь с сильным желанием закрыть глаза. Не было никаких лишних движений; Джон был хитрым и точным. Все другие бои Трэвиса, по сравнению с этим, казались детской игрой. Недюжинная сила ударов внушала ужас, будто весь бой был поставлен и отточен до совершенства.
Воздух в комнате был тяжелым и застоявшимся; каждый раз, когда я открывала рот, то вдыхала пыль с простыней. Чем дольше длился бой, тем сильнее становилось зловещее чувство. Я не могла от него избавиться, но заставила себя остаться на месте, чтобы Трэвис мог сконцентрироваться на бое.