К счастью, Клифф услышал, как Аманда мягко, по-кошачьи, приземлилась на палубу. Она поплелась за ним, держась на безопасном расстоянии, словно он мог обернуться к ней, как опасный хищник, и укусить. Впрочем, ведь он уже укусил ее, когда сказал, что не имеет ни малейшего желания делить с ней постель, не так ли? Но, черт побери, у него не было выбора!
Клифф остановился в центре каюты, убедившись, что Аманда вошла следом за ним. Капитан решил притвориться, что все в порядке, словно они не провели эти пять дней вот так: он — с надеждой на искреннюю улыбку Дикарки, а она — безмолвно глядя на него с явной враждебностью. Клифф обернулся к ней, улыбнувшись:
— Насколько я знаю, вы сильно продвинулись в чтении.
Аманда смотрела на него, по-прежнему храня молчание, ее губы крепко сжались, в глазах застыла суровость и твердость.
Клифф вздохнул.
— Вам нравятся ваши занятия?
Она сложила руки на груди, явно не собираясь отвечать.
— Что ж, полагаю, я доказал правильность своего мнения. Вас едва ли можно назвать взрослой женщиной. Я никогда прежде не видел, чтобы взрослые вели себя так по-детски.
Аманда мрачно улыбнулась ему.
Ее упрямство поразило Клиффа.
— Уж не собираетесь ли вы игнорировать меня следующие четыре недели?
— Капитан, разве я игнорирую вас, сэр?
Клифф был в замешательстве. Дикарка сердилась, и он не мог винить ее в этом. И, что было еще хуже, де Уоренн знал: этот гнев — лишь фасад, за которым прячется ее боль.
Ах, какая же злая ирония крылась в этом! Он так хотел оградить дочь пирата от страданий, а вместо этого принес ей еще больше горя.
Он сказал мягким, искренним голосом:
— Мне очень жаль, что я сделал вам больно, Аманда. Очевидно, я ввел вас в заблуждение своим поведением в начале плавания. По крайней мере, теперь мы оба знаем, как обстоит дело. Путешествие покажется очень долгим, если вы и впредь будете сердито смотреть на меня и отказываться со мной разговаривать.
— Это путешествие уже порядком затянулось, — отозвалась она.
— Боюсь, нет ничего, что бы я мог сделать, чтобы сократить время нашего плавания, — сказал Клифф.
Аманда брезгливо дернула плечами:
— А вы просто подумайте, что по прибытии в Англию сможете отправиться к своим моднющим шлюхам!
Дикарка явно перегнула палку, но он чувствовал, что за очередной дерзостью скрывается страдание, и не знал, как реагировать.
— Это все? Мне пора на занятия.
«По крайней мере, мы говорили», — мрачно подумал Клифф и кивнул:
— Да, это все.
Аманда проснулась, и ее тело тут же в волнении напряглось. Из иллюминатора ее каюты отчетливо несся лязг шпаг.
Неужели на их судно напали? Как же Аманда проспала атаку и момент, когда их корабль взяли на абордаж? Она сорвалась с койки, выхватив свой маленький мешок, быстро зарядила пистолет и спрятала его под брюками. Потом сжала свою шпагу и толчком распахнула дверь.
Ее каюта выходила на правую сторону судна. Но справа за бортом она не заметила ни одного вражеского корабля — там не было ничего, кроме серо-стального океана.
Грохот и бряцание шпаг неслись с главной палубы, оттуда вдруг послышался и голос де Уоренна.
— Удар должен быть точнее, — советовал он. — Ровнее и точнее. Не сгибай запястье.
Еще не до конца осознав происходящее, Аманда помчалась по палубе. Она едва не споткнулась, увидев фехтующих де Уоренна и Алекси. Только теперь Аманда поняла, что капитан позволил маленькому мальчику проверить свои навыки — кстати, парень был весьма проворен для своих восьми лет.
Де Уоренн был хорошим учителем: он напирал на сына, но не слишком сильно, чтобы тот ненароком не устал и не отчаялся, проиграв состязание. У Аманды защемило сердце. Она замерла на месте, внимательно наблюдая за капитаном — благо сейчас он был полностью поглощен фехтованием и не мог заметить ее интерес. Ей нужно научиться прятать свою боль. Кипеть от гнева намного проще — именно этого он и заслуживает.
Этот де Уоренн был самым настоящим ублюдком, хамом, высокомерным, самовлюбленным аристократишкой с манерами сноба. Он не был добрым, скорее подлым, холодным и жестоким, и Аманда ненавидела его всем сердцем. Да, ей стоит чаще повторять себе это, и тогда, возможно, она наконец-то сможет в это поверить.
Де Уоренн заметил Аманду и дал знак сыну прекратить фехтование. Алекси опустил шпагу вниз, он тяжело дышал, но не переставал усмехаться. Цепкий взгляд капитана скользнул по пистолету под поясом Дикарки и шпаге, которую она сжимала. Потом он поднял на нее глаза.
«Я ненавижу его, — напомнила себе Аманда. — Он с удовольствием затащил бы в свою постель леди, но не меня, я недостаточно хороша для него». Она сделала шаг вперед.
— Ваш сын однажды станет хорошим фехтовальщиком.
В глазах капитана застыла сдержанность.
— Да, станет. Что это?
Аманда медленно подняла оружие.
— Это моя шпага. — Она с вызовом улыбнулась ему. Аманда была настоящим знатоком в фехтовании, она искусно владела шпагой — даже могла одержать верх над отцом. Чему тут было удивляться: залогом успешного фехтования была не только сила, требовались умение сохранять равновесие, а еще ловкость и мастерство.
— Вы что, хотите скрестить шпаги?
— Я услышала звон клинков и подумала, что на нас напали. — Аманда вытащила свой пистолет и отложила его в сторону, на палубу.
Клифф в изумлении вытаращил глаза:
— Так вы примчались сюда, чтобы помочь моим людям отбить атаку на судно?
— Конечно, — невозмутимо отозвалась Аманда. — Я не какая-нибудь слабовольная дама, способная упасть в обморок при виде битвы. Но мои навыки немного притупились — у меня очень долго не было возможности упражняться в фехтовании. Ну так как, вы готовы скрестить шпаги?
Не дав де Уоренну шанса ответить, Аманда выступила вперед и напористо сделала выпад шпагой. Он рефлексивно блокировал ее удар.
— Ваша шпага не притупилась, Аманда, — осторожно признал Клифф.
Ее все больше раззадоривал этот поединок. Аманда нанесла колющий удар снова — он парировал.
— Я не хочу проливать кровь, де Уоренн, — сказала она, но, взглянув в его глаза, тут же подумала, что жаждет мести. Сильное волнение овладело ею, в душе начал закипать гнев. Она сделала еще один выпад, и он снова парировал, но отступил на шаг назад. Ликуя, Аманда ринулась в наступление.
Глаза де Уоренна округлились от удивления, но он по-прежнему блокировал каждый выпад, позволяя ей безжалостно атаковать и стремительно отступая к ограде палубы по левому борту.
Аманда торжествующе смеялась:
— Ну же, вы можете сражаться гораздо лучше, де Уоренн! Неужели вы испугались моего острого клинка?
— Вы по-прежнему сердитесь на меня. Я понимаю, — попытался начать объяснение он.
Аманда была в бешенстве. Да что он может понимать! Она еще раз совершила выпад, и де Уоренн снова парировал, но ей удалось сделать финт и, обманув его блокировку, скользнуть вперед и рассечь тонкую ткань его изысканной рубашки. Аманда отступила назад, безрассудно смакуя восхитительный аромат победы.
— Что вы понимаете? — снисходительно бросила она.
Де Уоренн взглянул на длинный разрез, красовавшийся на его рубашке. На лице капитана отразилось глубокое изумление, и он медленно поднял на соперницу глаза.
— Я не пролила крови! — придя в прекрасное расположение духа, констатировала Аманда. Она откровенно смеялась над ним.
— Повезло, — ответил он, чувствуя, как краска прилила к щекам.
— Нет, просто я была осторожна. Я не хотела проливать вашу кровь, де Уоренн!
Она без промедления сделала новый выпад и, прежде чем он успел защититься, лихо срезала три верхние пуговицы с его рубашки. Лишившись пуговиц, рубашка распахнулась, показав упругие мускулы груди. Их обладатель лишь рассмеялся, удивляясь такой прыти от женщины.
— Сражайтесь же, де Уоренн! — неистово вскричала она, часто и тяжело дыша. Аманда была настроена на жестокий обмен ударами — она хотела безжалостного поединка, в котором нет места пощаде! — Сражайтесь, вы ведь не хотите показать своим людям, что вас может перехитрить и победить ребенок!
И он вдруг пошел в наступление, сделав выпад. Аманда блокировала удар, но с большим трудом. А де Уоренн атаковал снова и снова, оттесняя соперницу вниз по палубе так стремительно, что она не сразу осознала происходящее. Всего через несколько секунд Аманда уперлась спиной в ограду палубы, пот лил с нее градом. Теперь, когда капитан наглядно продемонстрировал свое мастерство, она была еще более разъярена, чем раньше.
Он улыбнулся:
— Довольно, моя милая. У меня нет ни малейшего желания сражаться с вами, тем более что ваш клинок не притупился. Кроме того, мы оба знаем, что вы не сможете одолеть меня.
Но Аманда попыталась это сделать. Она еще заставит его обратить на себя внимание! Она, может, и не была утонченной леди, зато была ему под стать во всем остальном! Аманда агрессивно зарычала и ринулась в атаку. Она наносила один острый колющий удар за другим, и де Уоренн парировал их, отступая то на шаг назад, то в сторону, пока их стремительно не закрутило в порочный круг града тяжелых ударов. Слышался лязг железа, глаза Аманды застилал пот. Конечно, в этом состязании он был победителем. Она и не ожидала, что выиграет, просто хотела хоть как-то причинить ему боль. Ничего Аманда не хотела так, как этого, — она мечтала, чтобы де Уоренн ощутил то, что чувствовала она, черт его побери!
Рука Аманды теперь сильно болела. Она явно была на пределе сил, но ни за что не собиралась сдаваться.
— Будьте вы прокляты! — чуть не задохнулась она и резко остановилась, притворившись, будто утомилась сражением и готова сдаться на милость соперника.
Де Уоренн, похоже, купился на эту игру, на его красивом лице появилась усмешка победителя.
— Хорошая работа, не так ли? — возликовал он.
Аманда прибегла к еще одному ловкому финту, сделала выпад и лихо срезала оставшиеся пуговицы с рубашки. Де Уоренн застыл в изумлении и недоуменно уставился на искромсанную рубашку, вернее, на оставшиеся от нее два лоскута. Потом он медленно поднял взгляд на Аманду. Синие глаза соперника искрились и горели огнем, его губы медленно сложились в смелую, дерзкую улыбку.