Он не злился, с удивлением заметила Аманда. Она вдруг поняла, что вызвало этот страстный огонь, и душу охватило дикое осознание истинного смысла триумфа. Де Уоренн мог и не желать ее, но именно в этот момент он был полностью в ее власти — он хотел ее прямо сейчас! Аманда знала, и в этом не было ни малейшего сомнения, что его хваленый разум был порабощен страстным желанием.
— Что-то не так, де Уоренн? — обольстительно прошептала она. — Возможно, на самом деле вы хотите не своих утонченных леди.
Прежде чем Аманда успела бросить этот последний призыв к оружию, капитан бросился в нападение. Клинком шпаги он подцепил края рубашки и женской сорочки, а потом, одним движением запястья, ловко орудовавшего даже притупившимся клинком, ее одежда была разрезана на две части.
Аманда застыла на месте, тяжело дыша, ее тело пульсировало от бешенства и волнения.
— Ну же, вперед, — с трудом произнесла она. — Отберите у меня одежду.
На лице де Уоренна застыла твердая, непроницаемая маска. Он медленно опустил большой притупившийся кончик своей шпаги между грудями Аманды.
— Полагаю, мы закончили, — резко бросил капитан.
Она посмотрела на кончик шпаги, потом перевела взгляд на соперника:
— Я еще не закончила.
Он удивленно поднял брови:
— Наконечник моей шпаги у вашего сердца, дорогая. В настоящем сражении вы бы уже были мертвы.
— Большинство мужчин предпочли бы видеть меня теплой и живой в своей постели, — задиристо усмехнулась она.
Глаза де Уоренна сверкнули, он убрал шпагу и отбросил ее в сторону, клинок залязгал по палубе.
— Вы победили, Аманда, — сказал капитан. — Я признаю поражение.
Де Уоренн повернулся, чтобы уйти, но Аманда сделала выпад, подцепила наконечником шпаги верхние пуговицы его бриджей и ловко, одним движением, срезала их. От неожиданности он застыл как вкопанный.
— Возможно, — сладко пропела Аманда, — моего реального противника будет столь же легко обмануть, как вас. Ведь вы слишком рано отбрасываете шпагу, ошибочно полагая, что уже не подвергаетесь опасности. Может быть, в настоящем сражении мастерство отнюдь не гарантирует победу. Повернитесь, — приказала она.
Не веря своим ушам, Клифф подчинился ее приказу.
Аманда не могла удержать взгляд на его лице. Бриджи де Уоренна непристойно распахнулись, и она указала на самую интересную часть его анатомии. Еще более интересной была твердость разбухшей плоти, которая отчетливо проявлялась под тканью брюк.
Почувствовав, как вся залилась краской, Аманда приставила клинок шпаги к сердцу соперника, наконец-то найдя в себе силы оторвать пристальный взгляд от проявления его мужественности и взглянуть ему в глаза.
— Да, я победила, — решительно отрезала она.
Де Уоренн тяжело дышал. Что ж, он наконец-то пришел в ярость, и теперь настал черед Аманды жестоко ликовать и упиваться своим торжеством над ним.
— Вы победили меня, — сказал он. — И что теперь? Пронзите мое сердце шпагой за то, что я причинил вам боль? А ведь я все время хотел лишь одного — видеть вас в безопасности в кругу вновь обретенной семьи!
Напряженность, повисшая было между ними, вдруг стала исчезать. Радостное волнение в душе дочери пирата теперь боролось с чувством вины.
Де Уоренн повернулся и собрался уходить, но тут же передумал и быстро подошел к Аманде. Прежде чем она успела двинуться с места, он сжал ее запястье.
— Отложите свою проклятую шпагу. Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз, и это не просьба.
Аманда только сейчас осознала, что в своих играх с де Уоренном зашла слишком далеко, и ее оживление тут же улетучилось. Дикарка опустила свою шпагу, и он выпустил ее руку, сердитым жестом приказав следовать в капитанскую каюту. Оставив шпагу на палубе, она покорно прошла вперед, чувствуя нарастающую в душе тревогу. Неожиданно она поняла, что все судно погрузилось в полнейшую тишину.
Вся команда корабля высыпала на палубу — почти триста человек стали очевидцами ее безумной атаки на их капитана.
Де Уоренн сжал плечо Аманды и настойчиво повел ее в каюту. Внутри удочери пирата все сжалось, и былое волнение вернулось. Что она натворила, зачем поддалась порыву и принялась столь опрометчиво, легкомысленно провоцировать его? Интересно, он сильно разозлился? Неужели он пришел в такую ярость потому, что невольно выдал свою похоть?
Де Уоренн с размаху захлопнул за ними дверь каюты. Он сорвал с себя изрезанную шпагой рубашку, и теперь одеяние капитана казалось чересчур откровенным и даже неприличным. Она увидела, как он набросил на себя другую рубашку, не став заправлять ее в бриджи, и резко выдохнула. Он мгновенно обернулся.
— А чего вы ожидали? Вы безрассудны и бесстрашны, даже при том, что вы — женщина. Любого мужчину возбудила бы такая страстная прелюдия. Убежден, именно этого вы и добивались, таков был ваш план.
Аманда силилась успокоить дыхание.
— Не было у меня никакого плана. Я просто была рассержена. Мне хотелось причинить вам боль. Я куплю вам новую рубашку.
— У вас ведь нет ни гроша.
Де Уоренн прошел в глубь каюты и налил себе виски. Она молча смотрела, как он осушил бокал и сразу же налил себе еще один. Его рука дрожала.
— Наш конфликт зашел слишком далеко, — сказал де Уоренн, прямо посмотрев на Аманду. — Так больше продолжаться не может. Я уже принес вам извинения за свое поведение. Пришла пора их принять. Я хочу перемирия.
Осознав смысл сказанного, Аманда тоже задрожала и в волнении обхватила себя руками. Сможет ли она принять извинения де Уоренна? И стоит ли врать себе, ведь ей была ненавистна сама мысль о борьбе с ним. В глубине души она не питала к нему ненависти или презрения, ни капельки.
— Так вы согласны на перемирие? — настойчиво спросил он.
— Да, согласна, — еле выдавила из себя Аманда, пронзенная неожиданной догадкой. «О боже, — подумала она, отворачиваясь и дрожа всем телом. — Я влюбилась в Клиффа де Уоренна!» С этой минуты она была обречена.
На лице капитана появилась полуулыбка, но он по-прежнему стоял в отдалении, будто нарочно держась от Дикарки на почтительном расстоянии. Теперь его тон стал более спокойным.
— Сегодня вы дали моей команде настоящее представление, Аманда.
Она с досадой прикусила губу. Бедняжка не знала, что сказать: она все еще трепетала всем телом и никак не могла отойти от осознания того, что влюбилась в самого недосягаемого мужчину на всем белом свете.
Она ничего не ответила, и Клифф тихо сказал:
— Я скучал по тому времени, что мы проводили вместе.
Аманда резко вздрогнула, надежда наполнила ее сердце. Их взгляды встретились.
Клифф первым опустил глаза.
— Вы поужинаете со мной сегодня вечером? Мы с вами разделим тихий ужин, и вы сможете развлечь меня подробностями ваших занятий. А еще мы можем обсудить с вами логичные шаги по вашему воссоединению с матерью, — улыбнулся он ей.
Ах, Аманда и сама так скучала, так сильно тосковала по этому мужчине! И если все, что он может предложить ей, это несколько часов ежевечерних разговоров на палубе или совместный ужин, пусть будет так. В конце концов, это ведь лучше, чем совсем ничего? Сейчас она готова была довольствоваться и малыми крохами общения. Ведь она не просто скучала по нему — он был ей нужен, просто необходим.
— Мне бы хотелось поужинать с вами сегодня вечером, — нерешительно произнесла она. — А что означает «логичные»?
Мягкая, теплая улыбка де Уоренна теперь отражалась и в его глазах, придавая ему истинную красоту.
— Существуют некоторые последовательные шаги, детали, которые нам небходимо обговорить, например, вас нужно представить матери. Я помогу вам с этим в Белфорд-Хаус.
Аманда не хотела обсуждать ее судьбу в Лондоне. Какое ей до этого было дело, если она так сильно, так глубоко и бесповоротно влюбилась!
— Это было бы прекрасно, — выдавила из себя дочь пирата.
Проницательный взгляд де Уоренна скользнул по ее лицу.
— Вы были очень храбры сегодня, Аманда, — ободрил он. — И вы весьма искусно владеете шпагой. Мне еще не доводилось встречать женщины, владеющей клинком так же мастерски, как вы.
Аманда еле слышно вздохнула, тронутая его похвалой. Нет, ошибки быть не могло — в его глазах ясно читалось восхищение.
— Благодарю вас, — только и произнесла она. Несчастной влюбленной оставалось только молиться, чтобы научиться довольствоваться его восхищением, раз уже не было ни малейшего шанса добиться его любви.
Аманда опаздывала.
Клифф беспокойно мерил шагами свою каюту, в центре которой красовался изысканно накрытый для доверительного ужина стол. Он понимал, что ступил на опасную дорожку: несомненно, перемирие было жизненно необходимо для его душевного спокойствия, особенно учитывая немалую продолжительность плавания, и все же этот ужин тет-а-тет был серьезным испытанием для его характера, чести и решимости.
Он никак не мог отвязаться от мысли о той впечатляющей, изумительной технике владения шпагой, которую Аманда продемонстрировала этим утром. Она казалась кельтской воинствующей принцессой из древних времен, когда женщины были смелы и бесстрашны, когда они боролись рядом со своими мужчинами. Накал и жестокость состязания, которое затеяли они с Амандой, только распалили его, обострив примитивные мужские инстинкты, которыми и без того была щедро наделена его натура.
Как же Клифф желал по-настоящему ответить на призыв Дикарки к оружию! Он бы искромсал всю ее одежду острым клинком своей шпаги, заставил бы на коленях молить о пощаде, а потом взял бы на руки, отнес в свою каюту и бросил бы ее на свою постель!
Клифф лихорадочно взъерошил волосы, пытаясь вернуть себе хоть немного своего хваленого самообладания. Просто необходимо было выкинуть из головы все эти воспоминания об искусстве фехтования Дикарки, ведь все, что ему стоило сейчас делать, это думать о ее будущем. Де Уоренн долго и напряженно размышлял о скором прибытии Аманды в Белфорд-Хаус с тех самых пор, как выяснил личность ее матери. Бедная Аманда и понятия не имела, что была незаконнорожденной, а именно так, судя п