Она пережила свою потерю. Рамон с ней не смирился.
Обхватив рукой затылок, он посмотрел на небо, стараясь понять, что ему делать дальше. Скрестив руки, он облокотился о балконные перила и попытался успокоить свои мысли.
Достав телефон из кармана, он позвонил своему помощнику, отдал ему точные инструкции. Затем он повернулся, желая насладиться последними минутами алого заката.
Через тридцать секунд он снова потянулся за телефоном и передал своему помощнику слегка измененные инструкции.
Путешествие Рамона и Зуки в Гавану через два дня прошло без сучка и задоринки. Так же успешно прошла первая выставка талантливых художников. Рамон уже получал звонки из других галерей в США и Европе, заинтересованных в показе картин этих художников.
Он закончил разговор с художниками и случайно заметил Зуки в углу зала. Случайно? Черт побери, кого он обманывает? Он постоянно чувствует ее присутствие.
Она разговаривала с одним из художников. На ней было кружевное платье с короткими рукавами, обтягивающими ее предплечья, облегающим лифом и широкой юбкой длиной до середины икры. Волосы, уложенные в высокую прическу, и изящные серебряные украшения дополняли ее наряд. Она была самой красивой женщиной в зале галереи.
На нее поглядывали мужчины, и Рамон испытал такое собственническое чувство, что удивился сам себе. Молодой художник что-то взволнованно рассказывал Зуки и оживленно жестикулировал. Рамон заметил, как Зуки улыбается. Ему она не улыбалась уже давно. Ему стало не по себе.
К ним подошел официант. Художник взял два бокала шампанского и протянул бокал Зуки. Она снова улыбнулась, отказываясь от выпивки. Художник наклонился к ней, чтобы лучше услышать, что она ему говорит.
Рамон быстро зашагал в их сторону. Он услышал, как художник уговаривает Зуки:
– Сделайте глоток ради мужчины, который вас рассмешил.
– Если женщина утверждает, что не хочет пить, вы должны вести себя как джентльмен и уважать ее желание, – холодно вставил Рамон.
Художник поспешно шагнул назад и чуть не споткнулся.
– Да, конечно. Я не хотел показаться невежливым. Приятного вечера, сеньорита. – Он рванул в оживленную толпу.
Зуки сердито и с упреком уставилась на Рамона потрясающими голубыми глазами:
– Он был со мной милым. Зачем ты так с ним поступил?
К ним подошел официант. Рамон протянул Зуки персиковый коктейль, а себе взял бокал коньяка. После этого он провел Зуки в другой зал.
– Он посягает на то, что ему не принадлежит. Я должен был его одернуть.
Она сверкнула глазами:
– Посягательства? Мы с ним просто разговаривали. Ты устроитель этого мероприятия. Если ты хочешь свирепо таращиться на всех, кто проходит мимо, то делай это без меня.
– Ты самая красивая женщина в зале. Ни один мужчина не хочет просто разговаривать с тобой, – отрезал Рамон. – И я буду свирепо таращиться, на кого захочу.
Она сухо хохотнула, но даже ее смех привлек мужские взгляды.
– Что с тобой? Если бы я не знала лучше, то решила бы, что ты ревнуешь.
– Ты выглядишь сногсшибательно, дорогая, но я ненавижу платье, которое ты надела.
Она поджала очаровательные губы.
– Ты сам его выбрал.
– Ну, в то время я не знал, что жажду видеть, как твое тело меняется из-за беременности.
Она тихонько вздохнула и в замешательстве нахмурилась:
– Ты в порядке?
Он сухо рассмеялся, а потом, не в силах сопротивляться, шагнул вперед и обнял ее рукой за талию.
– Нет. Юбка твоего платья длинновата.
– Мы можем не обсуждать мой гардероб?
Касаясь пальцами ее поясницы, он притянул Зуки ближе, пока ее макушка не оказалась у его подбородка. Он вдохнул манящий запах ее яблочного шампуня и пьянящий аромат духов.
– Ты готова уходить? – спросил он.
Она огляделась.
– Здесь немало людей, которые хотят поговорить с тобой.
– Наплевать. Все картины проданы, художники получили комиссионные. Моя работа здесь закончена.
– Если ты так уверен… – Она поставила нетронутый напиток на стол.
Заметив круги под ее глазами, он произнес:
– Я уверен. Поехали.
Он переплел пальцы с ее пальцами и повел Зуки на улицу, где их ждал лимузин. Когда они уселись в машину, Рамон приказал водителю ехать в аэропорт.
Она посмотрела на него с удивлением:
– Мы уезжаем прямо сейчас?
– Я думал, мы убьем двух зайцев одним выстрелом. Ты устала, тебе надо выспаться. Мне следует заняться делами отелей Акоста до приземления в Мадриде. И то и другое мы сделаем на борту самолета.
А потом он сделает ей предложение.
Она на секунду выглянула в окно, а потом посмотрела на Рамона.
Она выглядела немного настороженной. И заманчивой. Прядь волос падала на ее глаза. Желание Рамона отвести волосы от ее лица стало непреодолимым.
Когда машина тронулась с места, Зуки зевнула, сняла туфли и положила голову на спинку сиденья.
– Ладно, – ответила она и закрыла глаза.
Когда они приехали в аэропорт, Зуки проснулась и вышла из машины. Рамон подхватил ее на руки и понес к трапу. Она прижалась к его груди, и он, чувствуя усиливающееся волнение, понял, что его план сработает.
Они были на полпути через Атлантику, когда Зуки проснулась. Из своего кресла в большой каюте-спальне Рамон наблюдал, как она села и отвела шелковистые волосы от лица. Разгоряченная, сонная и красивая, она моргнула от мягкого света лампы, а потом увидела Рамона.
Она убрала руку от волос, намеренно закрывая от него лицо.
– Ты хорошо поспала, красавица?
– Да, хорошо. – Она посмотрела на себя и увидела, что на ней только нижнее белье. – Ты меня раздел? – настороженно спросила она.
– Да, твое платье слишком узкое. Я хотел, чтобы тебе было удобно.
Она кивнула, не глядя на него. Наклонившись вперед, он оперся о локти и перевел дыхание.
– Зуки, нам надо поговорить.
Ее тонкие плечи напряглись. Она принялась теребить пальцами край одеяла.
– Говори, – прохладно ответила она и судорожно сглотнула.
Рамон имел дело с самыми непримиримыми переговорщиками в мире, но еще ни разу так не нервничал, как сейчас.
– Пора обсудить будущее нашего ребенка. Наше будущее, – сказал он.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он увидел настороженность в ее взгляде, и у него сдавило грудь.
– Мы договорились не обсуждать это до рождения ребенка.
Он кивнул:
– Я знаю, но…
– Я не откажусь от своего ребенка! – Она наклонилась вперед, с вызовом подняла подбородок и в защитном жесте коснулась рукой живота. – Ты должен это понять. Это не обсуждается. Если потребуется, я буду до конца жизни бороться с тобой в суде.
Ее ярость растопила холод в его душе, но ревность, которую он уже испытал сегодня, чуть не лишила его разума.
– Я не прошу тебя отказываться от него. Я предлагаю тебе объединить наши усилия.
Она нахмурилась и стала энергичнее теребить руками одеяло.
– Извини, Рамон, но я тебя не понимаю.
Он глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Отчасти потому, что он больше не мог сидеть на месте. Отчасти потому, что ему хотелось быть рядом с Зуки, когда он сделает ей признание.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Глава 12
Зуки обрадовалась тому, что сидит. Иначе, она была в этом уверена, слова Рамона и внезапная турбулентность сбили бы ее с ног.
– Что?
Она открыла рот, но потом быстро покачала головой и подняла руки. Ей требовалось время, чтобы принять то, что он сказал.
– Тебе не надо повторять. Я тебя слышала. Я хотела спросить: зачем?
Он прищурился и втянул носом воздух, словно собираясь с силами.
– Наши нынешние обстоятельства – веское основание для заключения брака, разве нет?
Ее сердце сильнее сжалось, она с трудом сдерживала слезы.
– Всего несколько недель назад ты отрицал идею брака. Ты говорил, что брак не для тебя.
– Времена изменились. Я изменился. И на этот раз все будет иначе.
Она хотела бы радоваться этому громкому заявлению. Возможно, она радовалась ему в глубине души. Но сильная боль в ее разбитом сердце не давала ей достаточно сил вести себя с Рамоном великодушно прямо сейчас.
– Ты уверен?
Он стремительно подошел к ней.
– Да. Если мы оба решим достичь успеха, мы его добьемся. Я хочу попробовать.
Он остановился у ее кровати. Его зеленые глаза сверкали, пока он смотрел на Зуки сверху вниз. Она всем сердцем желала, чтобы он ее любил. Но она знала, что он ее не любит.
Он сделал ей предложение ради своего ребенка.
Приуныв, она покачала головой:
– Я сомневаюсь…
Он поднял руку, прерывая Зуки:
– Возможно, сейчас не лучшее время для такого разговора. – Он взглянул на опущенные жалюзи, а потом посмотрел на Зуки. – Предложение руки и сердца обычно не делают на высоте тридцать семь тысяч футов. Не отвечай мне прямо сейчас. Тебе потребуется время, чтобы все обдумать, верно?
Его глаза сверкнули снова. Он сжал кулаки, держа руки по швам.
Зуки кивнула – ей в самом деле требовалось время. Она понимала, что ведет себя эгоистично и неразумно, но ей хотелось помечтать о счастье с Рамоном чуть дольше, прежде чем ее надежда рассеется, как туман в солнечном свете.
Он наклонился и коснулся губами ее щеки:
– Очень хорошо. Увидимся в гостиной. – Он вышел за дверь, а Зуки упала на подушки.
Стараясь успокоиться, она погладила живот. Она любит Рамона. А он любит своего ребенка.
Она не полюбит другого мужчину. И это значит, что ее сердце навсегда разбито.
Она может убежать, дождаться неизбежного дня и зализать раны вдали от всех. Она может остаться, смириться с нелюбовью Рамона и обеспечить своему ребенку лучшую жизнь.
Она очень удивилась, что обдумывает предложение Рамона, поэтому села в кровати и снова стала теребить пальцами одеяло.
Почему нет?
Однажды ей придется страдать, но она не видит причин, почему это должно произойти прямо сейчас.
Она уже согласилась воспитывать ребенка вместе с Рамоном. Он согласился изменить свою жизнь, чтобы удовлетворить потребности ребенка. Если у них обоих не будет иллюзий по поводу отношений, то, возможно, им удастся благополучно жить в браке.