– То есть ты согласна выносить моего ребенка? – хрипло спросил он после долгой паузы.
Она выдохнула:
– Я… Нет. Не знаю.
– Отвечай конкретнее.
– Дай мне пять минут, чтобы подумать о том, на что я соглашаюсь.
Он покачнулся на пятках, потом повернулся к своему столу:
– Пока ты думаешь, я попрошу принести тебе прохладительные напитки.
Она резко хохотнула:
– Это не поможет мне принять решение.
– Ты не должна голодать и страдать от обезвоживания. Ты гораздо худее, чем в последний раз, когда я видел тебя. – Он быстро заговорил по телефону по-испански.
Через несколько минут он сел рядом с Зуки. Опираясь локтями о колени, он наклонился в ее сторону:
– Что с тобой, Зуки? Выкладывай.
Она не хотела говорить, но молчание не помогло бы ей избавиться от страха.
– Я… Ты не боишься, что что-нибудь пойдет не так?
Он сжал зубы.
– Рядом с тобой круглосуточно будут лучшие акушеры мира.
Его уверения немного успокоили ее, а затем она быстро поняла, что всерьез размышляет о том, чтобы принять предложение Рамона.
– Как мы будем это делать? – спросила она. – Ты работаешь и ездишь по всему миру. Я живу в Англии. И я не отдам тебе ребенка после его рождения.
– Наш ребенок родится здесь, на Кубе. После того как он или она подрастет, я смогу переместить свой офис в любую точку мира. Когда придет время, мы все решим.
Она нахмурилась:
– У меня работа, Рамон. Ты хочешь, чтобы я только и делала, что пыталась зачать от тебя ребенка?
– Я предпочел бы, чтобы ты не работала во время беременности и несколько лет после рождения ребенка.
Она удивленно рассмеялась:
– Ты шутишь, да? Мне надо оплачивать счета и ухаживать за матерью.
– Как ты собираешься это делать, если тебе предложили продлить больничный лист? Сейчас ты не в состоянии работать.
Она приоткрыла рот:
– Есть ли что-нибудь, чего ты обо мне не узнал?
– Я не знаю, какой у тебя любимый цвет и любимая зубная паста. Но у нас есть время, чтобы это выяснить. – Он протянул ей договор. – Прочитай его внимательно. Обрати внимание на пятый пункт.
Она смотрела на него несколько секунд и взяла договор. Пятый пункт, о котором он сказал, был на третьей странице.
– Это шутка? – спросила она.
– Это делается для того, чтобы наш ребенок был для тебя важнее всего. Чтобы ты не думала о счетах или работе, а только о благополучии нашего ребенка. О твоей матери хорошо позаботятся.
– Но это… абсурдно большая сумма.
Он поджал чувственные губы.
– По-моему, ты до сих пор не поняла, что я не шучу. – Он взял у нее договор и обхватил руками ее плечи. Зуки уставилась ему в лицо. – Я хочу ребенка, Зуки. Ты родишь мне его. Что еще мне сказать, чтобы ты мне поверила? – страстно произнес он хрипловатым голосом.
Она понимала, что должна согласиться.
Ради своей матери.
Ради себя самой.
Возможно, ради памяти о Луисе.
– Больше ничего не говори, – прошептала она.
– Ты согласна?
Она кивнула:
– Да.
Он еще секунду смотрел на нее сверху вниз, рассеянно поглаживая ее плечи большими пальцами, а потом уставился на ее губы. Ей показалось, что он прикасается к ним. Не сдержавшись, она облизнула нижнюю губу.
– Какой у нас временной интервал?
Она нахмурилась:
– Что?
– Какой у тебя месячный цикл?
Такого вопроса она не ожидала. Закрыв глаза, она покраснела.
– Я… Мне не верится, что я обсуждаю с тобой свой месячный цикл.
– Это естественное событие, поэтому нечего стесняться, – ответил он.
– Я не стесняюсь, просто…
– Ты предпочитаешь обсуждать погоду?
Она пожала плечами:
– Может быть. В обсуждении погоды нет ничего плохого.
Уголок его рта дрогнул в усмешке.
– Поговорим о ней в следующий раз, – сказал он.
– Период овуляции закончится через три дня, – пробормотала она.
Рамон снова посмотрел на ее губы и слегка раздул ноздри, когда наклонился к ней ближе, вторгаясь в ее личное пространство.
– Значит, ты придешь ко мне сегодня вечером.
Зуки сглотнула:
– Нет.
– Почему?
Она покачала головой:
– Не сегодня. Мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть к тому, что происходит.
Он нахмурился.
– Ничего не изменится, если ты будешь тянуть время, – предупредил он.
– Я знаю, но я не хочу торопиться.
Он поджал губы в тонкую линию. Зуки не удалось ему ответить, потому что в дверь постучали. Им подали горячие и холодные напитки, кондитерские изделия и аккуратно нарезанные бутерброды.
Женщина средних лет ласково улыбнулась Рамону и поставила поднос на журнальный столик.
– Это Тереза, – сказал он. – Она моя экономка. – Он повторил фразу по-испански.
Тереза улыбнулась и произнесла несколько слов, которые Зуки не поняла.
Рамон покачал головой и отпустил экономку, а затем протянул руку, чтобы положить печенье на тарелку.
– Что ты будешь пить? – спросил он Зуки.
– Кофе, пожалуйста. Спасибо.
Он налил две чашки, добавил в кофе сахар и сливки и протянул чашку Зуки.
Несколько минут он молча пил кофе, а Зуки ела маленький бутерброд. Не выдержав напряжения, она взяла треугольное печенье и впилась в него зубами, ощущая на языке сливочную начинку.
– Что это? – спросила она.
– Печенье называется пастелитос. Тереза его готовит лучше всех. – Он пододвинул ей поднос. – Угощайся!
Зуки не отказывалась.
– После того как мы поедим, я покажу тебе твою комнату. Когда ты отдохнешь, я познакомлю тебя с остальными сотрудниками и покажу виллу. Завтра утром, Зуки, я буду ждать тебя у себя.
– Завтра вечером, – быстро возразила она, проглотив печенье.
Он поставил чашку на блюдце.
– Почему ты решила впустую потратить еще двадцать четыре часа?
Она напряженно повела плечами:
– Разве не достаточно того, что мы согласились сделать это? Почему мы должны делать это днем?
Он слегка округлил глаза:
– Ты пытаешься сказать мне, что ты занимаешься сексом только ночью, Зуки? – протянул он.
Она поставила чашку и блюдце на стол.
– Мы обсудили мой месячный цикл. Но я не стану обсуждать с тобой свои сексуальные предпочтения.
– Сколько любовников у тебя было? – тут же спросил он.
– Возможно, ты не слышал меня…
– Я услышал тебя. Ответь на мой вопрос.
Она уставилась на него, желая бросить ему вызов.
– Сначала ты скажи, сколько любовниц у тебя было, – произнесла она, зная, что на этом абсурдный допрос окончится.
Он назвал ей цифру. Она была намного меньше, чем ожидалось.
– Закрой рот, Зуки. Не все, что ты читала обо мне в газетах, является правдой. На самом деле девяносто процентов из того, что обо мне написано, ложь. Твоя очередь.
– Два, – пробормотала она.
– Два? – переспросил он.
– Да.
Он изучающе смотрел на нее, и она опустила глаза. Он обхватил пальцами ее подбородок, заставляя Зуки посмотреть ему в глаза.
– Включая меня?
Она резко кивнула и отстранилась от его прикосновения.
– Включая тебя.
– У тебя были серьезные отношения? – настаивал он.
– Нет, отношения были очень короткими. – Поставив на стол пустую тарелку, она поднялась на ноги. – Это все? Я могу идти?
Он встал рядом, возвышаясь над ней. Она была в туфлях на высоких каблуках, но ее макушка едва доходила ему до плеча. Вспоминая, каким хрупким существом она была в его руках в ту ночь, когда пригласила Рамона к себе в спальню, Зуки поспешно шагнула назад.
Он плотно поджал губы.
Лежащие повсюду документы и папки напоминали ей о причине, по которой Рамон Акоста привез ее сюда. Она понимала, что согласилась сделать.
– Не смей передумать, – тихо предупредил он, прочитав ее мысли.
Она глотнула воздух.
– Я дала тебе слово, Рамон. И я не шутила. Я знаю, что поставлено на карту.
В его глазах сверкнуло мрачное удовлетворение. Подождав, когда Зуки возьмет свою сумочку, он вывел ее из кабинета.
Многоарочный коридор, ведущий к гигантскому входу, оказался одним из многих в доме. Хотя Зуки была полностью поглощена тем, как изменилась ее жизнь, она удивлялась потрясающей архитектуре виллы Рамона. Стиль барокко сочетался с удивительными мавританскими конструкциями, которые, как ни странно, не казались неуместными.
– Сколько лет этому дому? – спросила она.
– Его построили в пятнадцатом веке, а потом несколько раз перестраивали. Отсюда эклектичный характер архитектуры, – ответил Рамон.
Она кивнула. Ей хотелось задать больше вопросов, хотя она приехала на виллу не на экскурсию.
От осознания огромной ответственности у нее закружилась голова. Нет, она не будет думать об этом прямо сейчас. У нее есть более срочные дела. Она должна обо всем сообщить своей матери.
Зуки отвернулась от стены и увидела, что Рамон наблюдает за ней.
– Что с тобой?
– Мне надо позвонить маме. Пусть она знает, что происходит.
Через мгновение он кивнул:
– Ты можешь позвонить по телефону из своей комнаты.
Он провел ее через две прихожие мимо внутреннего дворика с железными поручнями, балконами и мозаичным фонтаном. Наконец они подошли к грандиозной центральной лестнице, ведущей на верхние этажи.
Подойдя к апартаментам Зуки, он открыл дверь.
– Здесь все, что тебе потребуется. Тереза не говорит по-английски, но младшие сотрудники говорят. Если тебе что-нибудь понадобится, набери «ноль» на телефоне. Кто-нибудь обязательно ответит на твой звонок.
– А ты уходишь? – спросила она.
– У меня дела в Гаване. Я вернусь вечером.
Они долго смотрели друг на друга, молчание между ними становилось напряженным. После потока слов, которыми они обменялись, им, казалось, больше нечего друг другу сказать.
– Хм, что произойдет, когда я забеременею?
– Ты хочешь знать, буду ли я и дальше спать с тобой?
Она резко кивнула.
Он на мгновение опустил глаза, а потом снова взглянул на нее в упор: